— Джереми… не надо…

— Миледи желательно унизить меня еще раз?

— Джереми…

— Ты сама не знаешь, что тебе нужно, Реджина. Если не можешь вынести простого поцелуя, как же ты собираешься флиртовать с Ролтоном?!

«Он прав, — грустно думала Реджина, настороженно наблюдая за ним. — Хотелось бы только знать, как он отнесется к тому поразительному известию, что Ролтон совершенно меня не привлекает».

— Но именно поэтому я и прошу тебя меня обучить, — терпеливо пояснила она.

Однако Джереми забыл о рассудительности, разуме и ответственности. Он пришел в бешенство.

— Нервные, чересчур чувствительные девственницы не привлекают меня, впрочем, как и большинство мужчин, — проворчал он. — Ты удивляешься, почему мы заводим любовниц. Вот тебе и ответ! Любовницы не скрывают желания, никогда не сжимаются от страха во время любовных игр. Принимают возлюбленного с распростертыми объятиями и предлагают ему себя, стремясь подарить утонченное наслаждение. Какой мужчина станет тратить время и энергию, обхаживая и улещая робкую невинность, когда щедрая на ласки содержанка даст ему все желаемое? Все, о чем ты не имеешь ни понятия, ни представления, юная леди. Вещи, от которых ты мгновенно упала бы в обморок, вздумай кто-то потребовать их от тебя.

О, какой жестокий, хладнокровный удар! Он шокировал ее, впрочем, как и намеревался, и не просто шокировал — поверг в оцепенение. Реджина стояла неподвижно, как статуя, только глаза метали молнии, и какой-то сидевший внутри дьявол подтолкнул его уточнить:

— Это реальность, ничего больше. У Ролтона, должно быть, куча любовниц, до которых тебе далеко. Откажись от своих замыслов, и однажды какой-нибудь утонченный денди, лишенный животных желаний, явится на белом коне и увезет тебя в свой волшебный замок, где никто не коснется тебя и тем более не поцелует.

Реджина словно окаменела, мертвенный холод сковал ее. Как он ненавистен ей! Он и ее игра. Все, чего она жаждала в этот ужасный момент, — стать любовницей, женщиной, изощренной в эротических искусствах, которой точно известно, как очаровать и удержать мужчину.

— А у тебя есть содержанка? — неожиданно вырвалось у нее.

— По-моему, это не твое дело.

— А все же?

Джереми отвернулся.

— А что, если да?

— И все же ты согласился учить меня…

— Игра, миледи, любимая игра мужчин. Уж это точно!

— В таком случае давай поиграем, Джереми! — выдавила она. — Слишком много, стоит на кону, а времени почти не осталось. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Кажется, ты считаешь меня глупцом?

— Поцелуй меня, Джереми.

Неужели он и в самом деле дурак? Какой мужчина отвергнет Реджину даже ценой оскорбленной гордости?

Но… как насчет его обещания Реджинальду отвлечь и отвести от беды, обещания, игравшего на руку его потаенным желаниям? Поразительно, сколько предлогов можно найти, если потребуется оправдать свои, прямо скажем, греховные намерения!

— Подойди ко мне, Реджина.

Она никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Тело отказывалось повиноваться, ноги словно приросли к полу. Однако Реджина заставила себя сделать первый шаг, покоряясь приказу.

— И что теперь, Джереми?

Она смотрела на него так, словно собиралась пронзить насквозь. Джереми вдруг ощутил желание покорить ее, усмирить и заставить молить о пощаде.

Получится ли у него?

Эта мысль заинтриговала Гэвиджа. Он протянул руку и взял ее за подбородок.

— Ты, конечно, знаешь, как прекрасна.

— Я не это хочу знать, — резко ответила она.

— Нет. Тебе нужны все секреты, здесь и сейчас. Весь твой постельный опыт с женщинами, которых я… Вам лучше смерить аппетиты, миледи. Все сразу не получится. Нужно действовать постепенно, шаг за шагом.

Но Реджина стремилась броситься в омут и утонуть в пучине чувственности.

— В таком случае сделай этот шаг, Джереми, — попросила она. — Я жду.

Магические слова. Реджина увидела страсть в его глазах. Мужчинам нравится заставлять покорных женщин ждать. Анна из тайн, которую можно как следует изучить, когда она останется одна.

Джереми сжал ладонями ее голову и чуть наклонил.

«Большие руки, — рассеянно заметила она. — Теплые руки». Джереми чуть нагнулся.

— Это более элегантный способ. Когда я наклонюсь поближе, ты должна приоткрыть губы, чтобы принять меня.

Он все ближе и ближе… веки полуопущены, взгляд загадочный… Как пристально он наблюдает за ее реакцией!

«Я жду!»

Ждет каждая частичка ее тела, ее души, независимо от того, что она сейчас ощущает. Еще одна тайна. О, как быстро появляются эти тайны в такие раскаленные чувственностью моменты! Еще один повод для анализа, когда у нее будет время подумать. Реджина закрыла глаза, раздвинула губы и почувствовала, как он завладел ее ртом. Его полная власть над ней испугала ее.

Его язык скользнул глубже, пробуя, гладя, обводя. Она была бессильна перед этим натиском, но по крайней мере не струсила, не съежилась, не попыталась оттолкнуть его.

Наоборот, прижалась теснее, безмолвно требуя большего. И ненавидя собственную пассивность. Как должна женщина отвечать на такой поцелуй? Что нужно делать?

Уж любовница наверняка знала бы. Разве он не разъяснил?

Любовницы принимают возлюбленных с распростертыми объятиями и предлагают себя, готовые подарить утонченное наслаждение. Любовница дает ему все, что он пожелает… Любовница готова на все, что угодно. На любое утонченное наслаждение…

Реджина сжалась. На все, что угодно… Предлагает себя… Ее тело выгнулось. Она робко шевельнула языком и почувствовала, как Джереми дернулся.

Это не так уж плохо…

Ее тело, казалось, больше не подчинялось разуму. Ей понравился поцелуй. Все, что он с ней делал. Ей нравилась эта дуэль языков. Как быстро она обнаружила, что может отвечать ему тем же: сплетаться языками в прихотливом танце, беспечно играть и резвиться… И вкус у него приятный, свежий. Он то нежен, то повелителен, и она не уступала ему ни в чем. Поразительно, что могут сделать воля и немного решимости!

Джереми чуть прикусил ее язык, прежде чем слегка пососать. Она едва не потеряла сознание. Все, на что она оказалась способна: держаться до конца и предложить ему все, что он захочет.

Он сосал все сильнее, настойчивее, резче. Каждое движение отзывалось новым приливом жара внизу ее живота, словно между бедер все растаяло и вот-вот растечется.

Джереми внезапно напрягся, руки его сжались, и великолепный жар его губ стал медленно, медленно удаляться, прежде чем он наконец отстранился и выпрямился. Реджина тихо всхлипнула.

Они забыли о том, что не одни в доме, о том, что Реджинальд может войти в любой момент. Джереми готов был остаться и целовать ее целый день напролет.

Он видел мольбу в ее глазах, отзывался на каждое ее движение, распознавал каждый оттенок чувств. Девственница на грани познания. На свете нет более опасного цветка, росы более ядовитой, чем пробужденная к чувственности невинность. Но и Джереми не остался равнодушным. На какое-то мгновение он отринул осторожность, сдержанность и приличия.

О, эти сочные губки положительно способны уничтожить мужчину!

Только не его! Теперь, когда она ощутила вкус своей силы, он должен удвоить бдительность. Надо взять себя в руки и укротить ее настолько, чтобы не позволить связаться с подлецом и погубить себя.

Это ему по плечу, а что касается стеснения в чреслах… любая красивая женщина может возбудить его! В этом нет ничего особенного! На его месте всякий мужчина ответил бы на призыв. Дело вовсе не в Реджине, а в пламени страстного поцелуя.

И все же, глядя на ее мягкий рот и влажные глаза, Джереми мог думать только об одном — что хочет большего. Значит, он не так уж безразличен? Но что тут плохого? Он научит Реджину всему, что ей не терпится узнать, насладится той малостью, что она способна дать, и удержит на расстоянии от Ролтона и его постели.

В своей собственной.

Чушь! Вздор! Ерунда! Какая там постель?! Разве все было затеяно ради этого?! Все дело в том, чтобы помешать ей броситься на шею Ролтону. И тот факт, что он до сих пор тяжело дышит, ничего не означает. Зато если он помедлит хоть немного, будет означать.