- Вечно она меня пилит, - посетовал Герберт и заторопился прочь.

- Мадам, не слишком ли вы строги с ним? - спросил Хол.

- Он никогда не слушал меня при жизни и не слушает теперь. Разве можно быть слишком строгой с таким человеком?.. Приятно было поболтать с вами, мистер, но мне пора, - сказала Этель.

- Куда? - поинтересовался Хол.

- В Дом Престарелых Духов, куда же еще? - и она незримо исчезла.

Хол в восхищении покачал головой.

"Земля! - подумал он. - Какое прекрасное место!"

На Кафедральной аллее толпился народ - в основном, венерианцы, замаскированные под немцев, и обитатели созвездия Стрельца, прикидывающиеся хиппи.

К Холу подошел какой-то толстяк и спросил:

- Простите, вы не Хол Папазиан? Я Артур Вентура, ваш сосед.

- С Альдебарана? - спросил Хол.

- Нет. Я, как и вы, из Бронкса.

- На Альдебаране нет Бронкса, - констатировал Хол.

- Придите в себя, Хол! Вы пропадаете почти неделю. Алина сходит с ума от беспокойства. Она хочет обратиться в полицию.

- Алина?

- Ваша жена.

Хол понял, что происходит. То был Кризис Совпадения Личности. Как правило, внеземные туристы с таким явлением не сталкивались. Кризис сулил Холу потрясающие впечатления. Если бы только они сохранились в памяти!

- Хорошо, - сказал Хол, - благодарю вас за информацию. Жаль, что я причинил столько волнений моей жене, моей дорогой Полине...

- Алине, - поправил Вентура.

- Ну да. Передайте ей, что я приеду, как только выполню задание.

- Какое задание?

- Мое задание заключается в выяснении моего задания.

Хол улыбнулся и попытался удалиться. Но Артур Вентура обнаружил уникальную способность роиться и окружил Папазиана со всех сторон, производя шум и предпринимая попытки силового воздействия. Папазиан подумал о лазерном луче и замыслил убить всех Артуров, но потом решил, что это не в духе происходящего..

Лица, одетые в форму, водворили Папазиана в квартиру, где он пал в объятия рыдающей женщины, которая тут же принялась сообщать ему сведения личного характера.

Хол заключил, что эту женщину звали Алина. Женщина считала, что она его жена. И могла предъявить соответствующие бумаги.

Сперва было даже забавно иметь жену, детей, настоящую работу, счет в банке, автомобиль, несколько смен белья и все остальное, что есть у землян, Хол до самозабвения играл с новыми вещами.

Почти каждый день Алина спрашивала его:

- Милый, ты еще ничего не вспомнил?

А он отвечал:

- Ничего. Но я уверен, что все будет в порядке.

Алина плакала. Хол привык к этому.

Соседи были очень заботливы, друзья - очень добры. Они изо всех сил скрывали от него, что он не в своем уме - чудик, дурик, псих ненормальный.

Хол Папазиан узнал все, что когда-либо делал Хол Папазиан, и делал то же самое. Простейшие вещи он находил захватывающе интересными. Мог ли альдебаранец рассчитывать на большее? Ведь он жал настоящей земной жизнью, и земляне принимали его за своего!

Конечно, Хол совершал ошибки. Он плохо ладил со временем, но постепенно приучился не стричь газон в полночь, не укладывать детей в пять утра и не уходить на работу в девять вечера. Он не видел причин для таких ограничений, но они делали жизнь интереснее.

По просьбе Алины Хол обратился к доктору Кардоману - специалисту по чтению в головах людей. Доктор сообщал, какие мысли хорошие и плодотворные, а какие - плохие и грязные.

Кардоман:

- Давно ли у вас появилось ощущение, что вы - внеземное существо?

Папазиан:

- Вскоре после моего рождения на Альдебаране.

Кардоман:

- Мы сэкономим массу времени, если вы признаете, что вас одолевают странные идеи.

Папазиан:

- Мы сэкономим столько же времени, если вы признаете, что я альдебаранец, попавший в трудное положение.

Кардоман:

- Тихо! Слушай, приятель, такое заявление может завести черт знает куда. Подчинись моим указаниям, и я сделаю из тебя пай-мальчика.

Папазиан:

- Тихо!

Дело шло на поправку. Ночи сменялись днями, недели складывались в месяцы. У Хола бывали моменты прозрения, доктор Кардоман это приветствовал. Алина писала мемуары под названием "Исповедь женщины, чей муж верил, что он с Альдебарана".

Однажды Хол сказал доктору Кардоману:

- Кажется, ко мне возвращается память.

- Хм-м, - ответил доктор Кардоман.

- Я вспоминаю себя в возрасте восьми лет. Я поил какао железного фламинго на лугу, возле маленькой беседки, недалеко от которой катила свои воды река Чесапик.

- Ложная память из фильмов, - прокомментировал доктор Кардоман, сверившись с досье, которое собрала на мужа Алина. - Когда вам было восемь, вы жили в Янгстауне, штат Огайо.

- Черт побери! - в сердцах воскликнул Папазиан.

- Но вы на верном пути, - успокоил его Кардоман. У каждого есть подобная память, скрывающая страх и наслаждение больной психики. Не расстраивайтесь. Это добрый признак.

Папазиан приходил и с другими воспоминаниями: о юности, которую о провел юнгой на английской канонерке, о тяготах Клондайка...

Это были неоспоримо земные воспоминания, но не их искал доктор Кардоман.

В один погожий день в дом пришел продавец щеток - он хотел поговорить с хозяйкой.

- Она вернется через несколько часов, - извинился Папазиан. - У нее сегодня урок греческого, а потом резьбы по камню.

- Прекрасно, - сказал продавец. - На самом деле я хотел поговорить с вами.

- Мне не нужны щетки, - ответил Папазиан.

- К черту щетки. Я офицер службы связи. Должен напомнить вам, что мы отбываем ровно через четыре часа.

- Отбываем?

- Все приятное когда-нибудь кончается, даже отдых.

- Отдых?

- Бросьте! - отрезал продавец щеток или офицер связи. - Вы, альдебаранцы, совершенно невыносимы.

- А вы откуда?

- Я с Арктура. Как провели время, играя с аборигенами?

- Кажется женился на одной местной, - сообщил Папазиан.

- Настоящая земная жена, это входило в вашу программу. Ну, идете?

- Бедная Полина расстроится, - посетовал Папазиан.

- Ее имя Алина. Как большинство землян, она все равно значительную часть времени проводит в расстроенных чувствах. Но я не могу заставлять вас. Если пожелаете остаться, учтите, что следующий туристический корабль будет через 50-60 лет.