«это неважно, я же с тобой как-то общаюсь»

«Слава: иди нафиг»

Открытия в тот день на этом не закончились, но чем больше Кирилл узнавал о своем соседе, будь то его возраст или семья, тем больше рос его интерес. И это было не просто чувство, когда хочется только физической близости, все становилось гораздо сложнее.

Приход невыносимого папаши убедил в этом Кирилла — когда он увидел, как тот наезжает на Пашу, то у него кулаки зачесались спустить отца с лестницы. Вид у соседа был абсолютно потерянный и, как показалось Кириллу даже испуганный. Он знал, что его отец не способен причинить серьезного вреда, поэтому такая реакция была немного странной, и все же заставила серьезно разозлиться на незваного гостя. Тогда он снова почувствовал, что ему хочется быть своеобразной опорой для Паши, как бы самонадеянно это не звучало.

И это было то, что как нельзя подходяще описывало, чем была настоящая влюбленность для Кирилла.

Однако попытки по-настоящему понять Пашу и как-то раскрыть перед ним свой интерес отчего-то выходили сплошь неудачными, словно сосед в упор не видел этого. А может видел, но не хотел Кириллу давать ответную реакцию? Подобные мысли были удручающими, но пока им не находилось подтверждения, Кирилл гнал их куда подальше.

«Слава: в этом и есть проблема таких задротов, что вас не воспринимают всерьез»

«ну если я повешу на шею табличку, думаешь, это его не оттолкнет»

«Слава: судя по твоим рассказам, он может и не заметит эту табличку, лол. Если бы за мной парень так увивался, то я бы ждал уже предложения руки и сердца. Ну просто, разве это нормально одному парню говорить другому про его улыбку? Можно было бы уже догадаться»

«наверное, ему все-таки не нравятся парни, что было бы естественно. и мне пора бы забить на это»

«Слава: после того, как ты мне нервы почти год треплешь, даже не вздумай! Разденься, повесь на шею гребанную табличку, возьми в зубы сорок роз и иди к нему. Думаю, он не устоит»

«сорок роз в зубы не поместятся»

«Слава: тебя только это волнует?»

«а, ну еще, разумеется я не хочу ходить к нему голым, идиота кусок»

«Слава: знаю я, чего ты там хочешь…»

«иди нафиг»

Неизвестно, сколько бы еще Кирилл мог «трепать нервы» своему другу, но все изменилось, как он совсем того не ожидал, благодаря поездке к бабушке. Во время своего отсутствия он не сомневался, что Паша сможет позаботиться о его рыбках, и ему даже было приятно, что сосед таким образом будет с ним на определенной связи. Таким образом у него появилось вполне законное основание слать Паше бессмысленные смски, когда они находились в тысяче километров друг от друга, а не в соседних квартирах. Кириллу хотелось бы сделать это частью их повседневной жизни, но пока не придумал как, ведь после его возвращения все станет по-прежнему. И позвать он Пашу сможет не в кино (такие намеки были им непонятно проигнорированы), а для захоронения очередного почившего питомца.

Само возвращение было несколько сумбурным, но чего Кирилл совершенно не ожидал, так это обнаружить в своем кресле мирно дремлющего соседа. Боясь спугнуть этот момент он осторожно склонился над Пашей, понимая, что со стороны это выглядит довольно крипово, но все же не желая упустить шанс посмотреть на парня в таком виде. До этого ему приходилось видеть лицо Паши вблизи, но это было так кратковременно, потому что тот стремился отстраниться так быстро, словно его током ударило. Хотя, это тоже было неплохо, потому что Кирилл не хотел бы испытывать пределы своего контроля.

Наверное, Кирилл не видел никого более красивого, чем его сосед — может, действительно красота в глазах смотрящего? По крайней мере, закутавшийся в толстовку Паша с его подрагивающими во сне ресницами был таким для Кирилла, который уже приблизился к тем самым пресловутым границам. Ему хотелось прикоснуться к Паше, элементарно затянуть его в неуклюжие объятия, потому что в нежностях Кирилл на самом деле был тот еще олух. Он не был силен в красивых словах и жестах, но при этом просто хотел отдать все, на что он был бы способен. Но пока только и мог ляпнуть первую пришедшую в голову ерунду про погоду, когда Паша открыл глаза.

Может, все покатилось к чертям в тот момент? Хотя обнаружил Кирилл это чуть позднее, когда осознал, что его рыбы прекратили умирать, словно его «проклятие» наконец исчезло. Ладно черт с ним, но факт оставался фактом, что все три рыбы были в полном здравии, как и полагается нормальным рыбам. Во-первых, Кирилл вновь не находил этому логического объяснения, а во-вторых — у него больше не было подходящего повода увидеться с Пашей, так что ситуация и радовала, и удручала одновременно. Поэтому Кириллу не оставалось ничего другого, кроме как прибегнуть к хитрости. Вернее, ко лжи.

Но чего он совсем не учел, что все тайное рано или поздно становится явным. И касалось это даже двух вещей, потому что за одним признанием последовало другое, чего Кирилл не ожидал сам от себя. А когда признался, то с его плеч словно скала свалилась.

И упала новая.

Кириллу показалось, что он увидел в глазах Паши ответ и подтверждение своих слабых надежд, но потом парень просто убежал от него. Убежал и закрылся в своей неприступной крепости, так что Кириллу только и оставалось прислониться к холодному металлу двери и ждать. Меньше всего в этой жизни он сейчас хотел сделать Паше больно, и ненавидел себя за то, что практически это и сделал. Но потом на смену этому пришло чувство глубокой растерянности.

«Это тот, кто я есть, изменить такое невозможно. У меня синдром Аспергера».

Слова Паши крутились в голове Кирилла весь вечер, а затем и ночью. Он на самом деле мало что понимал в этом, поэтому провел время в сети, читая информацию. Хотелось написать Славе, но он понимал, что не может так поступить — это было только между Кириллом и Пашей. Можно было только ограничиться кратким:

«кажется, я все похерил»

«Слава: ты о чем?»

«я признался ему»

«Слава: да лажно???»

«Слава: *ладно. Ну ты и мужик, конечно. И что он?»

«он убежал»

«Слава: оу…не думаю, что это хороший знак»

Кирилл был согласен, но в отличии от Славы теперь больше понимал, почему Паша так поступил. «Это тот, кто я есть, изменить такое невозможно».

Но разве Кирилл хотел бы, чтобы Паша менялся? Эта мысль пришла внезапно, но тут же расставила все по своим местам. Да нет же! По сути то, что сказал Паша совсем не повлияло на отношение Кирилла. Конечно, он признавал, что это далеко не все, но в данный момент это его не отталкивало и не пугало. Все то, что он чувствовал, по-прежнему было с ним.

Он бы хотел донести этого до Паши, но также он и осознал, что подобное будет для него обузой, потому что тот всю жизнь избегал чужих чувств. Тем не менее, молчать Кирилл все же не смог.

«я не стал думать о тебе иначе, будь это диагноз или твои собственные черты характера»

Отправить.

Ответа не последовало, и спустя пятнадцать минут Кирилл послал все к черту и пошел в круглосуточный киоск за сигаретами.

🐠 🐠 🐠

========== 9. (прерванное молчание) ==========

Больше месяца прошло в молчании. Паша просто не знал, как ответить на последнее сообщение Кирилла, и чем дольше тянулись дни, тем сложнее ему было придумать. В конечном итоге сам факт внезапной отправки сообщения стал казаться неуместным: Кирилл тоже больше ничего не писал и, возможно, посчитал, что Паша своим безмолвием поставил точку в их отношениях. В своей рефлексии Паша не раз задумывался, что это было бы не худшим вариантом, но проблема в том, что от подобных мыслей было больно. Ему не хотелось разрывать свою связь с Кириллом, и в то же время надежда хоть на какое-то восстановление и поддержку этой связи безостановочно таяла.