Темная деревянная лестница показалась мне бесконечной. Узкая, она шла между двумя стенами, и не было пути, кроме как вперёд или назад. Мы петляли то влево, то вправо, иногда ходили кругами, я не мог вспомнить, чтобы я проделал такой путь по пути туда. Наконец, я увидел свет. Спустился и аккуратно повернул. Передо мной открылась длинная просторная гостиная с книжными шкафами, террасой с панорамными окнами чуть поодаль и небольшой кухней в самом дальнем углу. Под потолком и во всех углах комнаты неправильной формы восседали растения в песочных горшках. Где-то они вились вдоль стен, а где-то свисали почти до самого пола. Уголок с кухней был обвит больше всего.
Как и во всем доме, пахло деревом и сушеной травой. Тягучие пряности, специи и запах горячего шоколада вытянуло из окон с рассветом. Я шёл аккуратно, стараясь не шуметь, ведь я не знал, где находится комната, где спит Нока. Хотя что-то мне подсказывало, что у меня не получилось бы её разбудить. Я ходил по гостиной и гладил мебель руками, проводил пальцами по книгам, трогал столы и диваны, все в этом месте казалось необыкновенным и будто скрывающим тайный смысл. Из полукруглой зоны с панорамными окнами вид выходил на ярко-зеленые деревья, они слегка качались на ветру и создавали тенью приятный полумрак. Кухня освещалась отдельным окном и выглядела яркой персиковой точкой на карте, будто вся жизнь проходила именно там. Мне казалось, ящики слегка жужжали и гудели, а внутри шкафов что-то двигалось, но совсем слегка. Я подошёл ближе, солнце стало светить мне в затылок. Я уронил тень на верхний узенький ящик, и он замер. Круглая ручка из необработанного светлого дерева была на удивление прохладной. Я потянул. И расплылся в улыбке, хотя сам не до конца понял, почему. В ящике было несколько секций с заботливо распределенными вещами. Сбоку у каждой секции на перегородке виднелись наклейки и небольшие красивые рисунки-символы от руки. В одной – со схематично, но так красиво и тонко, изображенным кристаллом – лежали цветные камни. Гладкие, круглые и с дырками посередине, острые и с множеством маленьких кристаллов. Был даже длинный, прозрачный, с сияющим дымом внутри, напоминавший запертый в камне свет самой ночи. Камень слегка трясся в моих руках. По кругу его змеей обвивала серебряная нить, заканчивающаяся небольшим кольцом, будто это был крепёж для цепочки.
В другой вытянутой секции в ряд лежали сушеные травы. Стебли не путались между собой. А в секции меньше – бутоны. Я узнал садовые розы, ромашку, колокольчики ландыша и лепестки оранжевого лилейника, свернувшиеся в трубочки.
В соседней длинной секции лежала мраморная серая ступка, а в отделении вытянутого ящика ближе к ручке, за которую я держался, находились самые трогательные элементы всей коллекции: маленькие витиеватые чайные ложечки, одна краше другой. Золотые, серебряные, металлические. С узорами на ручке, с витой ручкой в виде узора, с камнями, с малюсенькими картинами великих художников, с колдовскими символами, с магическими рунами, в виде магических рун. Они были чистыми, отполированными, но, было видно, что горячо любимыми и часто используемыми. Кажется, взятых во всех возможных местах планеты и из всех возможных миров. Коллекция заворожила меня, и я не заметил, как на кухню плавно вошла Нока.
«Мне сегодня снилась гроза. Она сверкала вдали во время белого неба. Ее было слышно во всех снах, даже в соседних», – кейра потягивалась, улыбаясь спросонья, и потирала глаза. Она заметила, как я разглядываю содержимое ящика и улыбнулась. Поманила рукой меня сесть за стол. Я оглянулся и как впервые обнаружил позади себя круглый деревянный стол с несколькими стульями. На каждом из них лежала тонкая льняная подушечка с сушеными травами. Под лучами солнца они нагревались и наполняли воздух ароматами лета. Я сел на тот стул, что позволял мне смотреть за Нокой. Она начинала свой утренний ритуал. Из одного из жужжащих шкафов ловко достала вытянутый железный чайник из двух частей. В нижнюю налила воду, сверху положила сито и насыпала несколько трав из разных мешочков. Каждый был в своем шкафу, и с каждым она тихонечко разговаривала, после чего они переставали шуметь. В воздух периодически пылью поднимались травы, что она брала щепоткой и смешивала кончиком пальца в сите. Она шептала что-то на них, периодически поднимая на меня глаза и улыбаясь. Я доверял. Мне было интересно, что за зелье прекрасная Темная Нока пьёт по утрам. Кейра прикрутила к чайничку верхнюю часть – многогранную и с крышечкой – и поставила её на огонь. Вместо плиты в доме у Ноки были большие широкие свечи с медным каркасом вокруг. Пламя зажглось от ее дыхания, в чайничке легко начинала шипеть вода.
Я сидел на ее маленькой кухне, залитой светом как прозрачным цветочным мёдом. Нока присела рядом и подогнула одну ногу под себя. Длинными руками ловко достала из соседних ящиков тёмные сине-серые чашки с потрескавшейся глазурью. Круглые они походили на маленькие ведьминские котлы. Кейра отставила их в сторону и растянула руки вперёд по столу.
«Эта гроза не давала мне покоя, – как ни в чем не бывало, продолжила девушка, – Я гналась за ней сквозь сновидения, но так и не успела поймать. Такое со мной впервые». Мне нравились ее длинные пальцы с золотыми кольцами, на одном из них виднелась Луна, а на другом чей-то профиль. «Ну, знаешь, мне вообще никогда не снятся сны. Я видел лишь один, когда умер мой дед, и передал мне свой дар», – девушка хитро улыбалась, будто зная что-то, чего не знаю я, или просто делала вид. «И что же в нем было?» Я напряг память: «Кажется, я был выше облаков, на оборотной стороне земли. Но все выглядело так, будто ничего и не переворачивалось. Камни падали в небо, потому что оно было внизу, также охотно, как и на нашу землю. Вокруг был туман, и скрипели двери. Я мало что помню. Во снах так всегда?» Она сделала паузу и кивнула: «Да, сны идут в другом ритме, чем жизнь. В них смешано время, в них другие границы возможного. В них ты мало что контролируешь, особенно, если пытаешься делать это привычным способом». Кейра оглянулась на звук бурлящей воды и мыслью потушила свечу. «Тогда я рад, что они мне не сняться, я бы не смог так жить. Не понимая, что происходит и почему». Улыбаясь, она встала, взяла чайничек и стала наливать из него нам в кружки своё утреннее зелье. Благодаря магии, оно уже оказалось не в нижней половине чайника, а в верхней, там, где есть крышечка и специальный носик. Меня зачаровывало её колдовство. Кейра Нока открыла ящик, который я успел изучить, и достала оттуда одну из маленьких ложечек. Размешала каждую кружку по очереди, из-за чего напиток в чашке становился светлее и светлее, пока из чёрного не переходил в песочный, под цвет светлого дерева и цветочных горшков. «Молоко уплотняет потенциал трав», – сказала она и блеснула ложечкой в воздухе, та испарилась, а на мизинце у девушки появилось новое тоненькое кольцо.
«Выпей, тебе должно это помочь», – девушка подтолкнула ко мне одну из чашек. «Помочь с чем?», – я недоуменно нахмурил брови и понюхал напиток. Он пах сладким молоком, цветами и чёрным перцем. «Ты был оторван от мира на целую ночь, остался один на один с собой. Ничего не ощущаешь внутри?», – я прислушался и почувствовал дыру в груди, что разрасталась огромной тоской. Чувство наполняло меня как волна или как головная боль, что медленно просачивается сначала плохим настроением, потом раздражительностью, и вот ты уже не заметил, как трёшь глаза, не в силах напрячь их от жуткой пульсирующей боли. Я находился где-то на второй стадии. Меня напугало это состояние, но в то же время оно напоминало занозу, что только что вынули из пальца. Хорошо, что нашлась. «Выпей, выпей, это тебя успокоит и немного взбодрит, – Нока заботливо сложила мои пальцы на ручке чашки, – Так будет проще расправиться с этим чувством. Оно давно сидело у тебя в груди. И выползало наружу во снах». «Но я не вижу сны», – я тёр себя костяшками пальцев по грудной клетке, будто пытаясь нащупать эту зияющую пустоту. «Видишь, просто не помнишь. Гораздо чаще видишь, чем думаешь. Выпей. А то остынет». Я сделал глоток тёплого зелья. Горьковатого, молочного, пряного и сладковатого от трав. Оно легко разошлось по горлу и телу, а потом приятно расслабило голову. Она опустела. Я будто смотрел на себя со стороны. Такого пустого и глупого на контрасте с такой умной кейрой. Казалось, она знала все. Была спокойна, непоколебима, расслаблена. Я увидел волны, идущие от неё. Время замедлилось, я успевал смотреть в несколько мест одновременно. Я потрогал эти волны – такие упругие и уверенные. От меня исходили совсем другие, я будто рассеивал тусклый свет. Я напрягся, старался сделать этот свет ярче, но он гас, как только набирал силу – пропадал в щель, что красовалась у меня прямо посередине груди. Я ощупал её, она была такой родной. Кажется, я привык к ней за долгие годы.
