Лодзь – город крупный, как говорят: агломерация. В телефонной книге адреса автомобильных салонов занимали целых шесть желтых страниц, не считая рекламы. Целитель долго не раздумывал, три страницы попали в его карман, а вызванный через мобилку таксист провел вступительный выбор целей.
Поначалу они попали на громадную бетонированную площадь, заполненную блестящими на солнце автомобилями. Здесь имелось все: от пахнущих автомобильной замазкой "малышей" до громадных американских седельных тягачей. В небольшой конторке при открытой ремонтной мастерской, где два измазанных молодых человека копались в двигателе пожилого "мерса", сидел пан Збысь, скучающий владелец этого храм автомобилизма: огромный толстяк с бесстрастным, налитым лицом, на котором единственной бросающейся в глаза подробностью был фиолетовый рубильник картошкой. Неизвестно, что более всего делало его сегодня нежелательным на контакты с клиентами: высокая наружная температура или столь же высокая концентрация спиртного в крови. Каким бы там ни был повод нелюбви пана Збыся к роду людскому, но прибывшие должны были побеспокоиться пройти внутрь духрвки, в которую к полудню превратилась контора, чтобы господин и повелитель этой помойки пожелал обратить на них внимание.
Пётрек вежливо поздоровался и в нескольких словах пояснил, что им нужно. Но, прежде чем загорелое лицо продавца сменило выражение, указывая на частичную хотя бы попытку проанализировать проблему, в дело вступил потерявший терпение Мундек. Через полчаса они выехали из салона на семилетнем темно-синем "пассате-комби". Быстрое считывание мыслей проеденного этиловым спиртом торговца сэкономило несколько часов излишних переговоров и впаривания ему всякой чуши. А самое главное – приличную сумму денег.
Они не обманули Збыха, равно как и не – вопреки кажущемуся – его не обокрали. Просто взяли напрокат на несколько недель одну из побывавших в аварии машин, которые хозяин недавно привез из Германии и теперь выставил на продажу или в прокат после быстрого ремонта. Понятное дело, за все заплатили сверху. Понятное дело, по минимальной ставке, как для членов семьи. Автомобиль, возможно, и не был вершиной мечтаний – он до самого конца склонялся к покупке одного из замечательно экспонированных, шикарных германских лимузинов, в особенности его привлекал "mercedes CL-500Э 2008 года, перед которым он пускал слюнки минут пятнадцать, так ведь в "пассате" до сих пор работал кондиционер, простая система навигации с рабочей, хотя и пиратской картой Польши, а еще подтвержденный техосмотр, который проводили два месяца назад в Ганновере. Правда, его провели еще перед аварией, но, как бы там ни глядеть, несколько царапин, полученных на парковке, никак не могли повредить механике и подвеске. Лис доверился внутренней убежденности пьяного владельца салона, что он отдает машину, гарантирующую полнейшую надежность. По крайней мере, на не слишком долгое время.
В двадцать минут четвертого, сидя в тонко пахнущей ванилью и бодряще прохладной кабине, они выбрались из забитого города на улицу Стрыковскую, чтобы застрять в гигантской пробке, вызванной дорожными работами. Отпускной сезон уже несколько лет был сигналом для начала проведения ремонта выездных трасс из крупных городов. С позднего Герека ничего в этом вопросе не поменялось, а паника года, предшествующего чемпионат Европы, на проведение которого у нас имелись ничтожные, те не менее – хоть какие-то шансы, только усилила вездесущий в это время года хаос. Даже отсутствие правительства не было в состоянии что-либо изменить. Хотя как раз этому Эдмунд Лис и не удивлялся, двадцативосьмипроцентная посещаемость на последних выборах четко свидетельствовала, что там, где народ видит весь политический класс, оень темно и страшно воняет.
Злорадство тех, которые должны были работать на жаре и в пыли, по отношению к счастливчикам, стремящимся на песчаные пляжи побережья и на покрытые лесом возвышенности Кашубской Швейцарии, не имела границ. Сидя на обочине раскопанной дороги или же опираясь на рукояти огромных совковых лопат, они с издевкой глядели на машины, в которых варились в собственном соку целые семьи. Лис глядел на блаженно лыбящиеся лица, на загорелые фигуры, зная, что среди всех путешествующих, похоже, только он не желает реализовать в действительности сцен, живьем перенесенных со съемочных площадок "Техасской резни бензопилой". Он размышлял над тем, а не подкрутить ли эмоций парочке самых разъяренных типов, но, в конце концов, от этого отказался. Инцидент означал бы удлинение простоя, а работники... это ведь инструменты в руках лишенного воображения офисного планктона. В кондиционированном интерьере, с тихо играющей успокаивающей музыкой, не имея на шее раздражающей супруги и недовольных короедов, Лис мог позволить себе какую-то щепотку жалости.
Чем дальше от Лодзи, тем движение было меньше. С момента сдачи в эксплуатацию второй нитки на А1, безаварийный проезд до развилки на Ольштын требовал минут, тем более, если не придерживаться предписанной скорости. Но Молодой палку не перегибал. До вечера было далеко, не испытваал он потребности и в слишком быстром приезде к цели, тем более, что погода на Мазурах после чрезвычайно жаркого дня начала резко ухудшаться. Когда они съезжали на шоссе 16, свинцовые тучи собрались на севере, над самым горизонтом. А через час сделалось совсем темно. Первые толстые, чуть ли не жирные капли летнего дождя громко зачавкали, разбиваясь на лобовом стекле. Вдали блеснуло: раз и два. Молодой подумал, что играющая как раз на станции RMF старая добрая песня "Лето, лето повсюду..."[22] звучит буквально издевательски. Лису все было по барабану, еще на автостраде он запал в дремоту, и теперь все так же тихонько похрапывал, опираясь головой о натянутый ремень безопасности.
До Мрогова осталось не больше пятидесяти километров. Движение в сторону Мазур было средним, но, что самое интересное, противоположная полоса движения уже долгое время зияла пустотой. Тщательно Пётр не считал, но в течение последней четверти часа в противоположном направлении появилось, самое большее, с десяток машин. Зато их постоянно кто-то опережал, пользуясь черепашьим темпом, с котором ехал "пассат". Молодой не морочил себе этим голову, оценивая, что у цели они будут меньше, чем через час, что их абсолютно устраивало. Если только ничего не завалится, подумал он, и чуть ли не сразу пожалел об этом. Едущий перед ним "опель вектра" резко начал тормозить, могло показаться, что совершенно беспричинно, но уже через несколько секунд целитель увидел причину столь неожиданной реакции. На границе видимости сквозь строи проливного дождя пробились красно-синие мигающие огни. Патрульная полицейская машина, скорая помощь, пожарные? Хрен его знает, при такой погоде узнать будет нескоро.
- Эй, старая спящая красавушка, открывай-ка свои замутненные глазоньки...
Слова Петра сопровождались солидный толчок в плечо телепата.
- Чего? – хрипло спросил Мундек, не раскрывая глаз.
- Ничего. Перед нами чего-то творится...
Целитель склонился над рулем, пытаясь высмотреть хоть чего-нибудь сквозь плотный занавес дождя. Молодой ругнулся, когда до него дошло, что на дороге стоит несколько автомобилей с включенными мигалками, темнота совершенно изменилась от их вспышек.
Ехавший спереди "опель" притормозил до тридцати в час, перед ним тащилась еще пара машин, чуть подальше чьи-то аварийные огни указывали на конец пробки. Через мгновение сигнал перехватил очередной автомобиль, за ним следующий. Молодой глянул в зеркальце, в поле зрения у него была еще пара быстро приближавшихся машин. Он предпочел не рисковать, рука чуть ли не механически нажала на клавишу с характерным треугольником.
- Ты, может, поглядел бы, чего там творится.
Пётрек уселся поудобнее и ожидающе поглядел на телепата. Но у того явно не было желания покидать страну сна.
