— Да знаю… Просто он об этом не говорил и вообще не поднимал эту тему… — растерянно произнесла я, не зная как отреагировать на это.

Ещё раз перечитываю строчку, где указано дата.23. 11. 20.Именно тот день, когда я увидела его с другой в постели…

Зачем он это сделал? Если он думает, что мы опять сойдёмся, то…Но ведь дата…Макс не знает, что я в знаю о его измене. Тогда, зачем он это сделал? Что им движет? Может он чувствует вину.

Отдаю обратно договор Захару Дмитриевичу.

— А можно ли как — то дёрнуть ему денег, а я потом…

— К сожалению, договор уже как вы видите, составлен, к тому же часть денег был уже внесён в качестве гарантии. Так что, нет.

— Ясно, — тускло ответила я, поджимая губы.

— А сейчас, если вы не против, приступим к плану.

— Тук — тук, — улыбаясь, постучала я в палату мамы. — Привет, прости что так поздно, — виновато произнесла я, сев на край кровати, после приветствии.

— И что сказал врач? — спросила мама, беря меня за руку. Ее руки были сухими и тёплыми, а в ее глазах был страх и паника.

— Что ты после операции будешь ещё плескать на моей свадьбе!

— Арин, ты же знаешь… — после не законченный фразой последовал кашель. Было больно наблюдать как ее участки коже посинели, она с трудом что — то делала, усилением одышки, как здоровая женщина потухает на глазах.

— Вот держи, — быстро налив стакан теплой воды, я протягиваю ей.

— Спасибо, — она берет стакан воды с моих рук, и делает несколько глотков, тяжело вздохнув. — А как насчёт денег? Где мы возьмём столько денег на оплату за лечение?

— Я подала заявку на оформление кредита и мне одобрили, — глядя на неё, я нагло врала. — Так что не о чем беспокоится.

— Звёздочка, ты же ничего не скрываешь от меня? — беря меня за руку, спросила она, как будто заглядывая прямо в душу.

— Разумеется, нет. — Я всего лишь беременна от бывшего, который изменял мне с другой. А ещё нет у меня никаких кредитов, это он все оплатил, — мысленно добавила я. Если не эти «маленькие и не значительные» секреты, то нет, можно считать что я не вру.

В дверь кто — то тихо постучал.

— Да? — крикнула я, приподнимаясь с постели и сев на удобнее.

В комнату зашла Алиса.

— Привет, — тихо сказала она, закрывая дверь за собой.

— Привет, Катя уже спит? — беру в руки подушку, которая лежала рядом, и обнимаю его, прижимая к себе.

— Да, только что уснула, — она села на краешек кровати, не переставая смотреть на меня щенячьем взглядом. — Может уже скажешь мне что случилось, а не переводить тему все время?

— О чем ты? — Алиса посмотрела на меня яростным взглядом.

— Арина… — ее голос прозвучал как предупреждение.

— Хорошо — хорошо, — сдалась я, отводя взгляд в сторону. — Просто…я не знаю с чего начать… В этот период моей жизни столько дерьма, что уже боюсь заглядывать вперёд…

— Откройся мне, — Алиса взяла мою руку и чуть сжала его, будто говоря «я рядом и всегда поддержу». — Скажи мне, что тебя тревожит?

Я перевожу взгляд на наши сплетённые руки, и молчу. Следом я подаюсь вперед, крепко обнимая ее за плечи, утыкаясь лицом в шею.

— Я боюсь… Нет, я в ужасе — когда задумываюсь о ближайшим будущее.

Она проводит рукой по моей спине, успокаивая.

— Что меня ждёт? Не знаю! Боже, как же ненавижу неопределенности! Когда не знаешь, чего ожидать от завтрашнего дня…

— Но разве это жизнь, если все знать наперёд?

— Нет…

— Нельзя знать все наперёд. Если случилось что — то плохое, значит этому суждено было совершится.

— Сотни мысли, заставляют меня боятся. — Страшно за маму, и за ребёнка. Смогу ли я дать ему то, что он заслуживает? Тебе ли не знать, как я хотела чтобы у моего ребенка — было полноценная, счастливая семья…Но…сейчас этим мечтам никогда не сбыться…

— Я думаю… Нет, я уверена, что ты будешь прекрасной мамой. Любящая, понимающая. Разве ребенку не главное — любовь и поддержка? Тем более с такой крёстной мамой как я… — смеясь проговорила она, смотря на меня, где отчётливо был виден оттенки грусти.

— А кто сказал, что будешь крёстной мамой для моего ребенка? — Эй! — возмутилась она. — С первых дней нашей дружбы, я решила, я буду крёстной для твоих детей. А тебя никто мнение не спрашивал, сиди тихо!

Я и не заметила, как от грустных мыслей, мы перешли на смех. Мы тихо хихикали, стараясь не разбудить Катю.

— Черт! Черт Черт! — кричала Алиса, бегая по дому туда — сюда.

— Ну Алиса… — не терпеливо вздыхала Катя, которая уже наверно вспотела в зимние куртке.

— Сейчас — сейчас! — Да где же этот чёртовы колготки?!

— А че ты заранее все не подготовила? — крикнула с кухни, доставая томат из холодильника.

— А да я все приготовила, но сейчас их нету на месте!

— Прям мистика какая — то… — тихо выговорила я, намазывая булочку томатом. — М-м-м…. Кто же знал что это — божественно!

— Вух, нашла! — по пути натягивая колготки, она зашла в кухню. — Что это ты ешь? — с порога спросила она, и сморщила свой носик.

— То что хочет он, — я указательном пальцем, мягко тыкнула живот, указывая на ребенка.

— Ясно…

— Алиса, я и так в школу опаздываю!

— Твою дивизию, сейчас! — она разворачивается, но тормозит на пол пути. — А чего ты не торопишься? Разве на работу не надо?

— Надо. Но решила не спешить на всякий случай, а то друг не уволят, — ответила я, и грязно выругалась, когда испачкала белый халат томатом.

Алиса бубнить под нос что — то непонятно и выходит из кухни, не забыв попрощаться.

— Где ты была? — нахмурившись спросила Ева, когда она заметила меня.

— Э-э…дома.

— Дома? Тебя Максим Васильевич искал! Он был очень зол, — с опаской предупредила она, когда я проходила мимо нее к своему рабочему месту.

— Жду в своем кабинете, — послышалась голос Макса из селектора. Вроде бы спокойно произнес, но я то знаю, что за этим скрывается страшный гнев.

Невольно моя кожа покрывается мурашками от его голоса. То ли от страха, или же…Стряхиваю голову, отгоняя ненужные мысли.

Достаю из сумки заявление, которую я предварительно подготовила. Набрав в лёгкие воздуха, я вошла в кабинет.

Макс не сразу поднимает голову на встречу. Несколько секунд его взгляд был сосредоточен на прекрасный вид из окна, который давал возможность панорамный окна. Впоследствии он тоже стряхивает голову, будто бы отгоняя ненужные мысли как и я, несколько секунд назад.

— Надеюсь, есть веская причина по которой вы опоздали, — отстраненно произносит он, сощурив небесные глаза.

— Нет.

— Что значит «нет»? — он переводит на меня увиденный взгляд.

— То и значит. Вот, — я делаю шаг вперёд, и кладу на его стол заявление об увольнение. — Подпишите, пожалуйста.

Макс подходит к своему рабочему столу и берет в руки бумагу.

— Можно ли узнать причину? — дочитав, он аккуратно кладет заявление на стол и садиться на свое кресло.

— Мне предложили другую работу, более выгодную для меня, — вру я.

— И чем же они хороши?

Там нет тебя.

— Зарплата более высокая. Я сейчас, мне каждая копейка важна.

Макс устало вздохнул. Он запускает руки в свои волосы и чуть тянет их, сжимая в кулак.

— Хватит врать, — тускло произносит он. — Просто признайся, что ты хочешь уволится чтоб меня не видеть.

— Я знаю, что ты оплатил лечение мамы, — начинаю я, переходя на «ты». — Я бесконечно благодарна за это, и я обещаю что я верну каждую копейку тебе.

— Кареглазка…

— Конечно, вернуть всю сумму сразу я не смогу, но если ты дашь мне время, я…

— Арина… — я и не заметила, как Макс плотно подошёл ко мне. Макс берет мою руку и сжимает его.

— Не надо ничего возвращать. Я сделал это — потому что ты мне дорога. К тому же она твоя мама.

Глаза снова предают меня. С глаз идут ручьи. Черт, в последние дни, я стала реветь из за каждой мелочи.

Нижняя губа чуть подрагивала. Макс охватывает мое лицо руками и стирает мои слезы, медленно переходя на губы. Он большим пальцем проводит по контуру губ, и чуть надавливает на него, заставляя его приоткрыться.