Если смотришь на мир сквозь замочную скважину, любая мелочь выбивает из колеи.
Испуганный девичий голос подобен соринке в глазу: кажется пустяком, но раздирает и без того аскетичное бытие диким дискомфортом. Пару минут я еще лелеял надежду, что полночный насильник догадается заткнуть жертве рот - тщетно. Всегда так. Порой казалось, что ужас жертвы и сопутствующее важен этим ребятам даже больше, чем сам процесс. Одна из тех вещей в человеческой психологии, которые мне никогда не понять.
Я знал, что это не прекратится. Не то, чтобы меня беспокоила судьба кого-то из горожан, но насилие обычно - дело долгое, особенно когда помех никаких. А какие помехи в Нижнем Городе? Так что сначала - поглумиться, потом совокупиться и поглумиться еще раз. Повторять по вкусу. А после жертва, если не удавят, будет долго стонать, рыдать и, если и покинет переулок под моим окном - то не раньше, чем с рассветом. И все это время мой гипотетический глаз, которым я подглядываю за миром, будет дико раздражаться этой незначительной, но приставучей пылинкой. Так что придется побыть полуночным героем.
Вообще, я против альтруизма. Старая, как мир истина: хочешь нажить неприятностей - помоги ближнему. Но иногда жизнь вынуждает. В конечном счете, меня это ни к чему не обязывает. Так что, вздохнув, я рывком распахнул окно, перегнулся через подоконник и, отметив погодя, что насильников-то набралось аж трое, ухватил ближайшего за лихой чуб. Без усилий подняв воющего от боли, трепыхающегося молодца до уровня лица, прошипел:
- А ну исчезли, быстро!
И отбросил, как гнилое яблоко.
Переборщил, наверное: хлопец пролетел половину переулка, разломал копчиком какие-то ящики и выкатился кубарем в тусклый портал слабо освещенной улицы. Бросочек вышел богатырский: шагов тридцать, не меньше - как бы вопросов лишних не нажить. Зато и подельникам повторять не пришлось: у ближайшего зрелище не то, что рот приоткрыло - кинжал из рук выбило. Ребятки вняли команде и испарились, оставив в переулке лишь перепуганную жертву. И вот тут бы мне, пожалуй, и закончить свое выступление, и пусть идет оно, как идет - но девица-то оказалась необычная.
Рыженькая, ладная, а уж по местным уличным понятиям - просто принцесса. Хотя меня больше заинтересовала ее одежда и то, что она прижимала к груди: ветхий том в толстенном кожаном переплете с металлическими скрепами. И вот не поверь после этого в Провидение: охотники говаривают, что зверь, бывает, сам на ловца выбегает.
- Кажется, у вас проблема, сударыня.
Девица вскинула испуганный взор цвета шартрёз и залилась краской, пряча с тем милые веснушки - хорошенькая ведьмочка, прямо со страниц теологических трактатов. И еще так забавно носик морщит - святые ребята с кадилами сказали бы: морок наводит... и были бы правы, в некотором смысле.
И да, все это я заметил в кромешной тьме безлунной ночи и всеми богами забытого переулка - не самая сложная уличная магия в моей практике.
- Вы засиделись в букинистической лавке. Довольно глупо с учетом того, что книгу вы все равно... позаимствовали. Идти одной через Нижний Город в такой час - еще одна глупая затея, особенно если помнить, что Ординатория уже закрыта и в Академию вам не попасть.
Красавица еще больше залилась краской и, чтобы хоть как-то скрыть удивление и смущение, принялась разглаживать слегка подпорченный нападавшими наряд. Простенькая белая мантия с алым кушаком с наполовину оторванным рукавом; символ Литеры на оторочке, медальон студиозуса, повязка на лоб, и парочка незатейливых височных подвесок, выдающих в хозяйке небогатую модницу.
- Ночью будет прохладно и вам лучше отыскать ночлег: не должно юной сударыне ночевать на улице. Хорошо, если в Нижнем Городе вам есть, у кого остановиться... что вряд ли, вы же не из этих краев, - и снова испуганный взгляд зеленых глаз, - так что остается лишь надежда переждать в караулке у Ординатории. Конечно, если вы не встретите тех сударей, что сбежали отсюда. Ну, или кого-то подобного им.
Я взял паузу, давая ей собраться с мыслями. Девица боязливо поежилась - видимо, осознала перспективы.
- Ладно, - подвел я к неизбежному, - можете заночевать у меня.
- Вы... меня пугаете, - призналась красавица.
- Чем? - надеюсь, она не поняла истинного смысла моей ухмылки.
- Проницательностью.
А тем, что выбросил прочь взрослого мужика как тряпичную куклу, значит, не пугаю? Чудна женская логика.
- Сударыня, оценивайте риски. Ваши шансы встретить неприятности прямо пропорциональны расстоянию отсюда до караулки Ординаторов. От ближайшей букинистической лавки сюда - три квартала, до стен Ординатории отсюда - больше двадцати. На патрули я бы не рассчитывал: их всего три и вашим маршрутом один пройдет уже ближе к рассвету. Таким образом, ваши шансы избежать неприятных встреч - примерно один к двадцати. С другой стороны, я могу с равной вероятностью оказаться как насильником и убийцей, так и благородным отшельником, живущим вдали от суеты Верхнего Города. Шансы примерно один к одному.
Красавица колебалась, и я ее не винил, просто ждал, сидя на подоконнике.
- Это... странно, - вымолвила она, наконец.
- Сударыня, вы живете в мире, где силой голоса можно поднять в воздух целый город, - скучным голосом заметил я, - демоны движут самобеглые коляски, а цветы на лужайке перед дворцом распевают национальные гимны. Но вас удивляет, что кто-то посреди ночи предлагает вам ночлег? Если мое предложение кажется вам подозрительным - прислушайтесь к шепоту вергилиума в вашем теле: Камень Магов не лжет, - закончил я крылатой поговоркой.
И, перегнувшись, протянул руку. Девица решилась, подошла, но помедлила на мгновение, уже подавая руку.
- Знайте: если вы погубите меня... вам будет стыдно! - со странным чувством выпалила она.
Я закусил готовую сорваться едкую фразу. Спокойно кивнув, осторожно сжал тонкие пальцы, и рыжеволосая ухватилась за мое запястье. Мне она предсказуемо показалась невесомой: подняв ее, перехватил за талию, под колени и аккуратно перенес в комнату. Повернулся закрыть окно и тут же был застигнут восхищенным вздохом.