Когда солнце село, центральная площадь у Храма Невинно Убиенных, была похожа на кипящий котел. Казалось, весь город явился сюда, и надо сказать, что толпа вела себя беспокойно. То там, то тут слышались крики в защиту королевы Ариэлы. Люди готовы были двинуться на эшафот, но их сдерживали крестоносцы, направившие на толпу свои пики. Две тысячи вооруженных воинов "ордена" - это было все, что имел в данный момент под рукой апостол Аркадий, и все эти воины были брошены на площадь для поддержания порядка. Остальные войска "ордена" были связаны наступающей армией восставших. Когда беспокойство толпы достигло своей высшей точки, над площадью вдруг пронесся дружный стон и все стихли: это на эшафот вывели двух заключенных женщин. Тут же их привязали к деревянным крестам, расположенным на деревянном эшафоте, под которым были сложены связки сухих сучьев. Но, вместо того, чтобы зажечь эти сучья, монахи в черных одеждах отошли в стороны, и зрители увидели, как на помост поднялся сам святой Аркадий. Он подошел к связанной королеве, и злорадно улыбаясь, заявил ей,

  Ну, что упрямая дочь слабого короля? У тебя еще есть выбор: или брак со мной, или костер. Что ты теперь мне скажешь, когда стоишь на краю вечности?

  Я скажу тебе одно, трус и лгун, лучше смерть, чем жизнь с тобою. И еще скажу, то, что я тебе говорила - сбудется. Ты не переживешь этого вечера.

  Ах, вот как? - вскричал разъяренный Аркадий, - Так умри же, упрямая ведьма!

  Он повернулся к палачам, стоявшим тут же, на эшафоте, и отдал приказ. Один из них схватил горящий факел и бросился вниз, чтобы поджечь дрова, но, не добежав до них, упал наземь. И все увидели, что из спины его торчит оперенная стрела. И тогда, над притихшей площадью зазвучал громкий голос,

  Стойте на месте! Каждый, кто попытается поджечь сучья, будет убит.

  Люди в страхе и удивлении обернулись на голос и увидели, что на колокольне храма стоит лучник, натягивая тетиву своего лука.

  Что вы стоите? Вперед! - крикнул своим палачам Аркадий, но те продолжали стоять неподвижно, заворожено глядя на лучника. Только двое из них бросились к подножию эшафота с факелами, причем один из них, не добежав до него, упал, сраженный стрелою, зато второй успел бросить свой факел в ветки и зажечь костер.

  Он повернул свое лицо, перекошенное гримасой ненависти к Ариэле и погрозил ей кулаком,

  - Запомни, никто не может безнаказанно выпороть кнутом Громона, - он хотел еще что-то добавить к своим проклятиям, но захрипел и схватился рукой за горло, из которой торчала стрела с белым оперением, после чего рухнул на землю. Но костер уже разгорался. В ужасе с эшафота скатывались монахи. С ними вместе спрыгнул и святой Аркадий.

   Увидев, как разгорается костер под крестом, на котором была привязана его любимая, Леней просто обезумел. Сергею показалось, что в его друга, всегда спокойного и рассудительного, вселился сам дьявол. Он видел, как Леней выхватил свой меч и бросился в ряды стражников, стоявших вокруг эшафота двухтысячным кольцом. В следующее мгновенье, Зиновьеву показалось, что тело Ленея потеряло четкие очертания. Его движения были настолько быстрыми, что глаз не успевал их ясно увидеть. Было ощущение того, что по рядам воинов движется смерч, сеющий смерть, и укладывающий за собой рядами мертвые тела врагов. От этой картины Сергей просто замер в ужасе, как замерли все люди, пришедшие на эту площадь. Но все же врагов вокруг эшафота было слишком много. Леней не преодолел еще и половины пути, а костер уже разгорелся, грозя окончательно поглотить ту, которая была для него дороже жизни.

  Господи! - воскликнул он, видя, что не успеет пробиться к

   эшафоту и потушить пламя, - Я никогда не о чем не просил

   тебя. Выполни эту мою просьбу, и я помирюсь с тобою,

   признаю, что был глуп и не понимал замыслов твоих. Только

   спаси их!

  И грянул гром. Надо сказать, что и так этот день был пасмурным, но после этих слов, на небе появились тучи. Они сгущались с пугающей быстротой, и на землю хлынул даже не дождь, а поток воды с неба. Не прошло и минуты, как костер был потушен, а площадь превратилась в огромное озеро. И тогда толпа народа, как лавина пошла, сминая ряды крестоносцев, вперед, к эшафоту, но, как бы они быстро не двигались, все же две гибкие фигуры обогнали всех, взлетели по ступеням помоста и бросились: одна к Ариэле, а вторая к Натали. Мгновенно были разрублены веревки, связывающие двух девушек, и обе они оказались в объятиях своих любимых. Струи дождя продолжали хлестать их лица, молнии сверкали, освещая эту картину, раскаты грома сотрясали воздух и землю, а влюбленные пары продолжали целоваться на глазах у изумленной и восхищенной толпы.

  Я прошел по всему звездному мосту, чтобы вернуться к тебе, - сказал Леней, наконец, оторвавшись от своей возлюбленной,

  Я люблю тебя больше жизни, и больше никому не удастся разлучить нас.

  Тут он вдруг что-то вспомнил и оглянулся по сторонам,

  Постойте, а где же этот негодяй, как там его звали, Аркадий, что ли?

  В этот момент на ступенях эшафота появился еще один человек, в котором Леней узнал Мортимира. Он, не спеша, подошел к кресту и бросил под ноги Ариэле что-то черное и круглое. Та посмотрела на этот предмет и в ужасе вскрикнула. На нее, с земли, мертвыми глазами глядела отрубленная голова святого Аркадия.

  Вот он, - с отвращением указала на него Ариэла, - Только никакой он не Аркадий, а наш старый знакомый - герцог Летревиль.

  Эпилог

  Веселый стук топоров раздавался над поляной. Плотницкая артель заканчивала ставить венцы в графских хоромах. Бригадир вслух распекал своего подмастерья,

  Кто же так обтесывает бревно, олух безрукий? До каких пор я буду вынужден терпеть такого работника? Разве так я тебя учил топор держать?