Ну, а вы? - обратился Леней к остальным, - Тоже дома отсиживались, ждали, когда за вас выполнят всю грязную и опасную работу?

  Я был в ополчении светославцев, - подал голос один из пленников.

  Вот как? - оживился Леней, - Участвовал в битве при Понте?

  Да, - с гордостью ответил пленный, - От начала и до самой победы.

  И что, ты меня не узнаешь? - Леней подошел поближе к пленному, чтобы тот мог разглядеть его лучше.

  Узнаю, - ответил тот, - Но, на этот случай, нас специально инструктировали, что самозванец будет похож на Олега, как две капли воды.

  Хорошо, - Усмехнулся Леней, - Тогда ответь мне на такой вопрос, ты когда-нибудь видел апостола Аркадия?

  Нет, покачал головой пленный. Он святой, и простому люду не дано его видеть.

  Не кажется ли тебе странным, что Олег, который по вашим словам куда более свят, чем апостол Аркадий, спокойно жил среди людей и делил с ними все тяготы жизни, а апостол настолько велик, что вам, простым людям не дано его видеть? Хорошо, а что ты скажешь на то, что и я, сам Олег, его никогда не видел? Больше того, и из этих людей, которые прошли со мной всю войну, его никто не знает, да и ты, бывший в бою, под Понтом, его тоже там не видел?

  Олег дал время пленному подумать над этим вопросом, и затем продолжил,

  Ты знаешь, я нашел время и прочитал ту писанину, которую вы называете "наказами". Ничего, кроме общих фраз и лжи, слегка разбавленной правдой, там нет. Но есть там и кое-что, что соответствует истине - это имена участников событий. Так почему же вы - люди, у которых никто не может отнять право думать, не поинтересовались у этих участников событий, как там все было, на самом деле? Вот, например, - неожиданно, Леней достал откуда-то книжонку, открыл ее и прочитал навскидку первые попавшиеся на глаза строчки: "И послушал Джон апостола Аркадия и понял, как был не прав и разрыдался, бросил наземь свой меч и стал рвать на себе волосы, да только изменить ничего уже было нельзя". Это когда же такое было? Вот ведь, как интересно? - он покрутил книжицу, с изумлением глядя на эти строки и качая головой, - Давай же спросим у того, о ком здесь идет речь? Ответь нам Джон, - обратился Леней к стоящему рядом с ним воину, - Ты же, по этой книжке, тоже выходит апостол, никогда об этом не задумывался?

  Такая мысль мне в голову, как-то не приходила, - улыбнулся тот, - Только никакого Аркадия у нас в отряде никогда не было.

  Вот видишь? - вновь обратился Леней к часовому, - Кому же ты больше веришь, мне, апостолу Джону, еще тысяче людей, которые, судя по этой книжице, все являются святыми, или самозванцу, которого никто в нашем отряде никогда не видел, и который насаждает в стране свою власть и дикие порядки? Ну, думай, думай - на то ты и человек, чтобы думать, и пойми, как только человек перестает думать своей головой и начинает слепо верить тому, что говорят ему с высокой трибуны, он тут же перестает быть человеком и становится скотом.

  Видно было, как трудно этому человеку выкинуть из головы все то, что ему вдалбливали в течение трех лет с амвона, но, к его чести, он все-таки принял верное решение. Тряхнув головой, словно отгоняя от себя все те лживые истины, он сказал,

  Думаю, что ты прав. Ты уж нас прости, трудно это - жить своим умом, хочется, чтобы кто-то другой думал за тебя, но, видать, так жить нельзя. Спрашивай Олег, я на все вопросы отвечу.

  Тихо, как тени, разведчики прокрались в расположение лагеря отряда святого ордена. О том, что там было, мы писать не будем, итак слишком много смертей в нашем романе. Скажем только, что поутру никто не вышел из своих палаток. А положение в городе, между тем, было любопытное. Едва прозвучала побудка, и воины гарнизона вышли из своего здания, оказалось, что никто из старших офицеров в расположение войск не прибыл. Это было странно, так как на это утро намечался поход к расположению предполагаемого противника. Были посланы посыльные к начальству на квартиры, но назад они не вернулись. Кроме того, куда-то пропали все часовые, несшие гарнизонную службу. Весь личный состав гарнизона находился в состоянии полной растерянности. Были высказаны предположения, что вчера, перед походом, начальство решило провести хорошую вечеринку, которая переросла в грандиозную попойку, но это не объясняло исчезновение часовых. Среди солдат поползли какие-то слухи. Поговаривали, что тут явно не обошлось без нечистой силы. Наконец, лейтенант Люггер решил взять командование на себя и послал посыльного в расположение войска орденского. Когда же, спустя какое-то время, посыльный вернулся, с лицом, белым, как штукатурка, и глазами, полными ужаса, и рассказал, что все четыреста человек, как один, зарезаны ночью в своих койках - вот тогда началась настоящая паника. Солдаты, в большинстве своем не видавшие настоящих сражений, метались по двору, дико вытаращив глаза, думая, куда бы им унести ноги? Хорошо еще, что среди этих молокососов, нашлась сотня воинов, прошедших через горнило сражений с кочевниками. С их помощью, Люггеру удалось, в конце концов, установить, хоть какое-то подобие порядка. Основная часть войска забаррикадировалась в здании, а часть осталась снаружи, прячась за вытащенными для этой цели из здания шкафами и столами. Таким образом, в считанные минуты, весь город был отдан во власть, неизвестного пока неприятеля. Что делать дальше, Люггер, как ни силился, придумать не мог. Оставалось только ждать, что кто-то придет им на помощь, либо на то, что, забрав в городе все ценное, неприятель, кто бы он ни был, уберется отсюда прочь и оставит их в покое. Через час такого состояния, когда каждый миг они ждали, что вот-вот откуда-нибудь покажется неизвестный, но ужасный враг, нервы людей были уже на пределе.

  Как хотите, - высказался, наконец, один из воинов, - А я не собираюсь дальше вот так сидеть, ожидая неизвестно чего, в то время как у меня дома осталась жена с детьми, да и всем добром, в придачу.

  Удивительно, но только теперь, после этих слов, до многих воинов дошло истинное положение дел: пока они тут прячутся, враги, может быть, грабят их дома и насилуют их жен - вещь очень распространенная во время военных походов. Уже не слушая своего командира, не думая об опасности, воины стали покидать здание гарнизона и разбегаться по своим домам.

  Если бы в планы Ленея входило перебить всех воинов гарнизона, то он мог бы теперь это легко сделать, отловив их по одиночке. Но такие мысли у него, к счастью для гарнизона города, не появились. Напротив, когда разведчики ему доложили, что весь гарнизон разбежался по домам, и в здании осталось всего сорок человек, он приказал выдвигаться к зданию гарнизона.