Господа, - обратился Сергей к подошедшим охранникам за помощью, - Будьте свидетелями, этот прохвост отказывается погрузить на телегу бочонки с вином, купленным мною для угощения вас и ваших приятелей с рудника.

  Ты что же, негодяй, хочешь, чтобы мы погибли от жажды? - напустился на возницу Сирел, - Или тебе просто не хочется, чтобы господа немного расслабились после своей чертовой работы? А ну, грузи бочонки, кому говорят! - но, не смотря на суровый тон охранника, возница проявил твердость,

  Как хотите, господа, а только грузить бочонки мне некуда, да и не потянет их моя кобыла. Что хотите со мной делайте, а не повезу.

  Вот зараза! - произнес Сирел, оглядывая груженый воз, в котором места и для них самих было мало, - Ведь точно, не потянет, дохлая скотина, но не бросать же два бочонка вина на дороге?

  Хорошо, господа, - отвел Охранников в сторонку Сергей, - Я, кажется, придумал, что можно сделать? Вы отправляйтесь вперед, а я найму еще одну подводу для вина, да пожалуй, подкуплю еще чего-нибудь для нормальной пирушки. Только вы уж предупредите там караул, чтобы меня пропустили на рудник.

  О чем вопрос? - повеселели охранники, у которых с утра было одно желание, опохмелиться, как следует, - Только уж не задерживайся надолго.

  Не волнуйтесь, я еще вас догоню, - махнул им рукой Сергей и повозка, с бравыми вояками, скрипя колесами, тронулась с места.

  В эту ночь сон никак не приходил к барону Фогелю, как он ни силился заснуть, все было напрасно. Все его тело ныло от непосильной физической работы, ноги, стертые до крови кандалами, привычно болели, а сегодня еще ко всему этому добавилась боль в спине от содранной кнутом кожи. Покрутившись на каменном полу, покрытом лишь тонким слоем соломы, и поняв, что в ближайшее время заснуть ему не удастся, барон открыл глаза и принялся смотреть в потолок. Смотреть по сторонам ему не хотелось. Все это успело приесться за тот год, что он находился здесь, на руднике. Грязные каменные стены, каменный пол, на котором лежали закованные в кандалы люди в грязном тряпье. Вид этих людей был ужасен, они казались живыми скелетами, обтянутыми сухой, как пергамент, кожей. Изредка из уст спящих вырывались стоны. К сожалению, а может быть и к счастью, но осталось уже недолго. Скоро их мучения окончатся. Удивительно, но эта мысль впервые не вызвала в нем никакого чувства протеста, и барон понял, что это в самом деле конец.

  "Ну и плевать", - равнодушно подумал он.

  Только неожиданно открывшаяся дверь их темницы, и свет от факела, осветивший большую часть их каземата, вывели барона из этого ступора. На пороге он увидел мужчину, осматривавшегося по сторонам.

  "Кого еще черт принес"? - выругался про себя Фогель, - "Могли бы, хотя бы ночью, оставить нас в покое".

  И вдруг услышал такой знакомый, но давно забытый голос,

  Друзья, я пришел за вами.

  И еще рассудок, не осознал до конца, кто это, а уже сердце барона готово было выпрыгнуть у него из груди, а в следующую минуту слезы брызнули у него из глаз. Фогель приподнялся с пола, крикнул, - Леней! - и сделал то, что не делал уже двадцать пять лет, с тех пор, как ему исполнилось четыре года - вслух зарыдал. Он давился солеными слезами, плечи его вздрагивали, и он не мог и не хотел с этим ничего поделать.

  А Леней, тем временем, спустился вниз и обнимал встающих ему навстречу друзей-заключенных. Наконец, когда прошел первый взрыв чувств, вызванный этим неожиданным, для них, спасением, Леней повысил голос, так, чтобы его все слышали и скомандовал,

  Теперь, друзья, все оставайтесь на своих местах. После того, как мы освободим вас от кандалов, вам будет оказана медицинская помощь.

  Тем временем, рядом с Ленеем, в каземате появился еще один человек с большой сумкой, в котором узники с удивлением узнали нового механика рудника. Вдвоем они начали обходить заключенных. Леней ключами открывал кандалы, а механик смазывал раны на теле заключенных какой-то мазью и делал им уколы, вводя им под кожу какие-то жидкости, для чего использовал какие-то пузырьки с иголками.

  Не волнуйтесь, друзья, так надо - успокаивал их Леней.

  И получившие укол люди, к удивлению своих товарищей, тут же ложились на землю и крепко засыпали. Фогель, когда до него дошла очередь, тоже подставил свою руку. Тонкая игла почти безболезненно проникла под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. В следующее мгновение голова его закружилась, и он провалился в глубокий сон.

  Сколько времени продолжался этот сон, барон не знал, но, наконец, сознание к нему возвратилось. Он продолжал лежать с закрытыми глазами и вспоминал, какой чудесный сон приснился ему этой ночью, как будто к ним вернулся Леней и освободил их из этого ада. После такого сна не хотелось открывать глаз и возвращаться к ужасной действительности. Стараясь оттянуть пробуждение, Фогель повернулся на бок и от неожиданности открыл глаза, так его удивило отсутствие привычного звона кандалов и их тяжести на ногах. Ошеломленный, он приподнялся с пола и внимательно посмотрел на свои ноги. Мало того, что на них не было кандалов, но (о чудо!) даже раны на них закрылись и покрылись тонкой розовой кожицей. Кроме того, во всем своем теле барон ощущал уже давно забытую легкость. Покрутив головой в разные стороны, он увидел, что вокруг него лежат его товарищи, но все без кандалов, а в дальнем конце зала, два человека, склонившись над одним из спящих, о чем-то тихо беседуют между собой. Заметив движение в зале, один из них повернул к барону голову и, узнав его, улыбнулся. А Фогель во второй раз, и уже окончательно, понял, что никакой это был не сон, а все это случилось на самом деле и во второй раз заплакал. Через пару секунд он уже был в объятиях Ленея, который успокаивал его,

  Ну, все, все, друг, успокойся. Этот кошмар уже позади. Обещаю тебе, теперь, если мы умрем, то в бою и с оружием в руках. А сейчас, - Леней обернулся ко второму человеку, находившемуся в дальнем конце зала, и позвал его к себе, - Позволь представить тебе моего друга и нашего соратника, Сергея.

  Отчасти, мы уже знакомы, - Фогель с удовольствием пожал руку Белоглазова, - Вот только я и представить не мог, что ты наш.