- Что ты говоришь? Какие премиальные? От кого?

  - Вот этого я сказать не могу, - сознался Вайнер, - Но ясно одно, нас толкают на то, чтобы мы это делали и делали все в большем объеме. Для тех, кто это делает, есть хороший пряник, а для тех, кто не может это делать, или не хочет, имеется кнут. Кнут - это нищета, голод, холод. Пряник - это деньги, власть, изобилие, тепло. Таким образом, человечество не само выбрало этот путь. Нет, на него нас толкают силой.

  - Боб, что ты несешь? Кому это надо? - Молчанов уже начал опасаться, что его другу вредно пить, даже в малых дозах.

  - Вижу, ты мне не веришь, - горько усмехнулся Вайнер, - Давай же рассмотрим весь этот процесс (я имею в виду, сжигания топлива) со всех сторон. Что выделяется при сжигании топлива?

  - Насколько я помню, углекислый газ и тепло. Есть еще примеси, но углекислый газ - это главное.

  - Вот, вот, - оживился Вайнер, - Если ты в курсе, нас уже давно пугают парниковым эффектом, повышением содержания тепла в атмосфере, таянием ледников, и прочими неприятностями, но мы все сжигаем и сжигаем нефть и не думаем останавливаться. И будем сжигать ее, до тех пор, пока всю не сожжем.

  - Вот тогда перейдем на экологически чистые виды топлива, - вставил Молчанов.

  - Ты думаешь? - возразил Вайнер.

  - Придется, - пожал плечами Владимир.

  - Если будет, кому, - равнодушно ответил Борис.

  - Что ты этим хочешь сказать?

  - Эх, Вовка, - Вайнер с сожалением поглядел на своего приятеля, - Мы с тобой обсуждаем серьезный вопрос, но ты, по-моему, еще не до конца готов воспринимать его во всей серьезности. Давай-ка еще выпьем, для обострения мысли.

  Они допили содержимое своих стаканов

  - Ты хоть помнишь тему нашего собрания? - продолжил Вайнер.

  - Конечно. В чем смысл жизни? - ответил другу Владимир.

  - Теперь, когда ты уже должен быть готов рассмотреть тему глобально, я предлагаю тебе перенестись в мыслях на сто миллионов лет назад, - неожиданно предложил Вайнер.

  - Зачем, на сто миллионов? - удивился Молчанов, - Тогда еще и людей не было.

  - Вот именно, - радостно подтвердил Борька, - Людей не было, но были разные динозавры, была разная растительность, словом, была уже жизнь на Земле, и этой жизни было, между прочим, в несколько раз больше, чем в наше время.

  - Это ты откуда взял?

  - Оттуда, что читать книжки нужно, да и головой своей думать. Во-первых, почитай как-нибудь Вернадского. Так вот, он прямо пишет, что жизнь на земле появилась сразу в том объеме, что и сейчас, и, практически, мгновенно. Но тут он немного ошибается, - заметил Вайнер, - И вот, почему. Как известно, живое может произойти только от живого. То есть, получается, что живого вещества в природе не может стать больше. Но вот меньше его стать может.

  - Почему? - не понял Молчанов. Вообще-то ему было трудно следить за мыслью Борьки, уж слишком далек он был от этих проблем.

  - Потому, что каменный уголь и нефть - это останки живого вещества, вышедшего из обращения. Не знаю, почему это случилось? Может быть, это естественный процесс старения нашей планеты, а может быть результат столкновения с метеоритом, но это живое вещество оказалось в законсервированном состоянии, и вывести его из этого состояния естественным путем, не было никакой возможности. Тогда и было придумано это средство. Сделать таких существ, которые могли бы добыть весь каменный уголь, весь газ, всю нефть и сжечь их. То есть, обратить это вещество в то состояние, которое легко вернуть в живую природу.

  - Каким образом? - опять не понял Молчанов.

  - Нет, ну ты, в самом деле, темный человек, - возмутился Вайнер. - Вспомни из книг, которые ты может быть все-таки, случайно прочитал в детстве, чем отличался каменноугольный период от нашего?

  Молчанов честно попытался это сделать,

  - Ну, вроде бы, тогда углекислого газа в атмосфере было больше, а кислорода меньше. Теплее было. Облака закрывали небо.

  - Ну вот, видишь? - обрадовался Вайнер, - Не все еще потеряно. Мой друг, ты не безнадежен. А теперь смотри, ты написал картину, которая будет, когда мы сожжем всю нефть, к чертовой матери. Таким образом, мы создадим условия, при которых на Земле вновь пышным цветом расцветет растительность, а значит и животный мир, тоже. Наше дело увеличить количество углекислого газа, а растения уже, используя фотосинтез, сделают из него живое вещество.

  - В одном ты ошибаешься, мой ученый друг, - заметил Молчанов, - Человечество не позволит развиться животному миру, да и растительному, тоже.

  - А-а, брось! - Вайнер пренебрежительно махнул рукой, - Кто его спрашивать будет?

  - Не понял? - в очередной раз удивился Владимир, - Как это, кто будет спрашивать?

  - Да я и вижу, что ты ничего не понял, - Борька как-то сокрушенно покачал головой, - Человечество отодвинут, спрячут в ящик стола, сотрут в порошок. Вы свое дело сделали, вы больше не нужны. Ну что? - Вайнер отодвинул стакан, - Пошли, что ли? Смысл жизни мы с тобой нашли.

  - Философ, хренов, - проворчал про себя Владимир, - С тобой даже выпить по-человечески невозможно. Так и норовишь настроение испортить.

  Они вышли из забегаловки и направились в сторону Фонтанки.

  - Брось, не горюй, друг, - подбодрил Молчанова Вайнер, видя, что тот расстроился, - Времени у нас с тобой еще лет сто, так что, на наш век хватит.

  Они прошли по улице Ломоносова, и вышли к Ломоносовскому мосту, который горбился над рекой, вздымая над водой четыре гранитные башни, попарно соединенные цепями. На дворе стоял уже октябрь. Было темно и довольно прохладно. Правда, прохлады наши друзья, подогретые спиртным, не ощущали. При подходе к мосту, они увидели толпу, сгрудившуюся у перил, и услышали крик, доносившийся из воды. Подбежав к перилам, они увидели, как в реке барахтается девчонка. Было видно, что девочка не умела плавать. Как она упала в реку, было не понятно, но и не в этом сейчас было дело. Молчанов, сразу скинул с себя куртку.