– Гастингс? – выкрикивает кто-то, не переставая хохотать. – На выпускном? В платье? Не верю!

Диего шутливо подталкивает меня локтем.

– Да нет. Гасингс наверняка придет в смокинге.

За нашим столом опять раздается взрыв смеха.

Никто не предлагает мне пойти на выпускной. Никто не понимает, что я расстроена.

Наконец смех утихает, и ребята возвращаются к еде, а я отодвигаю свой поднос. Я больше не голодна.

Весь оставшийся день я с трудом сдерживаю слезы. Я не могу сказать своим друзьям, что я расстроена: они просто не поймут. Скорее всего, они скажут, что у меня ПМС и что мне нужно расслабиться. Мне не с кем поговорить.

С меня хватит. Мне надоело быть единственной девчонкой в мире парней. Мне надоело, что надо мной либо смеются, либо вообще не обращают внимания. Я устала быть изгоем, устала от того, что мне нельзя чувствовать. Мне всегда нужно быть сильной. Всю свою жизнь я пыталась вписаться в компанию парней, но мне это ужасно надоело. Я никогда не стану одной из них. Но у меня совсем нет подруг, с которыми я могла бы проводить свободное время.

После уроков мне нужно идти на тренировку, и я чувствую, что вот-вот сломаюсь. Мое сердце тяжело бьется в груди, а глаза горят от подступающих слез. Кажется, у меня паническая атака. Я не хочу идти на тренировку, я не хочу их всех видеть. Я больше не хочу быть той странной девчонкой в команде парней. Я хочу быть нормальной. Нормальной девушкой, которая всегда хорошо выглядит и тусуется в торговом центре вместе с подругами, пьет смузи и обсуждает парней. Неужели я многого прошу?

Вместо того чтобы направиться в женскую раздевалку, я иду в спортивный кабинет, надеясь поймать тренера Стэнтона до того, как он выйдет на поле. Его дверь открыта, но изнутри доносятся голоса, поэтому я сажусь на скамейку около кабинета.

– С тобой еще никто не связывался? – Голос мистера Стэнтона разносится по коридору. Его собеседник не отвечает, и тренер продолжает говорить: – Не переживай, время еще есть. Большинство университетов не делает никаких предложений до конца сезона, и не забывай про финал штата. Уверен, наша команда еще привлечет внимание скаутов.

Должно быть, он говорит с Джейсом, потому что они обсуждают стипендии, а Джейс и Эрик – единственные, у кого есть шанс заинтересовать скаутов.

– Если кто и привлечет их внимание, так это Салливан и Гастингс, – бормочет Джейс.

Меня удивляет тон его голоса. Я никогда не видела Джейса в плохом настроении, но сейчас его слова звучат почти раздраженно.

За этим следует долгая пауза. Готова поспорить, сейчас тренер смотрит на Джейса одним из своих знаменитых взглядов. Эти тяжелые взгляды стоят тысячи слов. Мистер Стэнтон никогда не позволяет команде хандрить и жалеть себя.

– Простите, – говорит Джейс, словно признавая свое поражение.

Его голос звучит гораздо тише, но, если хорошо прислушаться – все же можно разобрать слова. Это совершенно бессовестное вторжение в личное пространство, но я ничего не могу с собой поделать.

– Я рад за них, – говорит Джейс. – Я знаю, что они заслуживают успеха. Просто всем остальным приходится вечно оставаться в их тени. Салливан подает большие надежды, и у меня нет никаких сомнений в том, что совсем скоро он будет играть на профессиональном уровне. А Гастингс… Что ж, она привлекает совсем иной вид внимания.

Я морщусь. Весь прошлый год к нашей команде было привлечено внимание многих спортивных СМИ, и кто-то пустил слух о том, что меня возьмут в университетскую лигу. Меня постоянно просили дать интервью. Всех поражала моя игра, ведь я всего лишь девочка. Скауты, которые приезжали посмотреть на Эрика, хвалили мои спортивные навыки. Но это все, чего я смогла добиться. Для них я просто диковинка. Никто не воспринимает меня всерьез.

– Мне далеко до Салливана, – продолжает Джейс. – И я это знаю. Даже Гастингс на голову выше меня. Не важно, сколько скаутов придет посмотреть на нас: их взгляды будут устремлены лишь на двух игроков. Гастингс и Салливан – настоящие звезды, а мы – просто массовка.

Я прекрасно понимаю, о чем он говорит. Мне и самой тяжело играть в тени Эрика. Не могу представить, каково Джейсу вечно находиться за нашими спинами.

Между ними снова повисает долгая пауза, за которой следует еще одно извинение и приглушенный вздох.

– Дело не в том, что я им завидую. Я просто не знаю, чего ждать от будущего. Мне нужна стипендия, иначе я не смогу оплатить колледж. Моим родителям приходится содержать пятерых детей на зарплату учительницы и пожарного. Мы с Лейлой оба заканчиваем школу в этом году. Мне просто необходимо получить хотя бы частичную стипендию. У меня хорошие оценки, но не настолько, чтобы претендовать на бюджетное обучение. Бейсбол – мой единственный шанс. Кроме того, я не представляю, что буду делать, если моя карьера закончится на уровне старшей школы. Не могу представить свою жизнь без бейсбола.

С каждым словом его внезапной исповеди у меня на душе становится все тяжелее. Я никогда не видела, чтобы Джейс терял самообладание, но сейчас его голос звучит совсем отчаянно. Почему мне кажется, что это моя вина? Если бы я ушла из бейсбола – он бы получил заслуженную долю внимания? Я уменьшаю его шансы на стипендию? Меня вообще не должно быть в команде. Это бессмысленно. Меня не возьмут в университетскую лигу. Я просто мешаю Джейсу.

Я так больше не могу.

Не в силах терпеть ни секунды, я поднимаюсь на ноги и стучу по открытой двери. Когда они оборачиваются в мою сторону, у меня пересыхает горло, а по телу проходит дрожь. Еще одна паническая атака.

Джейс вскакивает со своего стула и тащит его ко мне. Я слишком обессилена и просто позволяю ему меня усадить.

– Гастингс? Ты в порядке? – спрашивает тренер Стэнтон.

Я отрывисто качаю головой.

– Простите, что помешала. Тренер, я могу с вами поговорить?

Мой тон подразумевает, что это личный разговор, и тренер с Джейсом это прекрасно понимают. Стэнтон бросает на Джейса красноречивый взгляд.

– Договорим позже.

Джейс кивает. Он смотрит на меня с беспокойством, но ни о чем не спрашивает.

– Увидимся на поле, – говорит он.

Нет, не увидимся.

Как только Джейс выходит за дверь, тренер обращается ко мне:

– Что случилось, Чарли?

Я закрываю глаза, стараясь не расплакаться. Теперь, когда я осталась наедине с тренером, все мои чувства вдруг накрывают меня с головой.

– Чарли?

– Я ухожу из команды, – выпаливаю я. – Простите, но я так больше не могу.

От удивления тренер вскидывает голову, а Джейс, который точно так же, как и я, подслушивал у двери, врывается в кабинет.

– ЧТО?

Я вздрагиваю от неожиданности, и тренер бросает на Джейса укоризненный взгляд, но это не помогает. Джейс выглядит так, будто находится на грани нервного срыва.

– Что это значит? Ты не можешь уйти. До финала штата осталось всего две недели. Ты нам нужна.

Теперь лицо тренера выглядит угрожающе.

Джейс тут же закрывает рот, испугавшись, что сейчас его просто выкинут из кабинета. Он явно хочет принять участие в разговоре, но его присутствие лишь усугубляет ситуацию.

– Джейс, успокойся. Чарли, милая, сделай глубокий вдох. Давай просто поговорим. Что случилось?

В глазах тренера столько искреннего беспокойства, что к моему горлу снова подступает ком. Он – хороший человек. Мистер Стэнтон тренирует нашу команду уже четыре года, и за это время я прониклась к нему глубочайшим уважением. Он всегда заботится о своих ребятах и помогает нам оставаться в наилучшей форме, в отличие от других тренеров, которые были у меня раньше. Ему важны даже самые слабые игроки команды, и он постоянно вдохновляет нас на новые свершения: как на бейсбольном поле, так и в жизни. Я понимаю, что мой уход принесет ему дополнительные трудности. Конечно, он этого не заслуживает, но я не смогу продержаться еще две недели. Я просто сломаюсь.