Глава 1

Красный болид-кабриолет «Формулы 1» мчался за черным внедорожником. Бандиты в джипе отстреливались из пистолетов, автоматов, базуки. За рулем гоночного авто с усмешкой сидел мужчина средних лет в безупречном смокинге, белой рубашке, галстуке-бабочке. Мощный мотор подчинялся легким покачиваниям мизинца на рулевом колесе. Правой рукой пилот обнимал молодую Кэмерон Диаз в блестящем платье со съемок «Маски». Ветер трепал кудри. Пули свистели мимо, парочка плотоядно улыбалась, утопая в глазах друг друга. Мужчина отпустил руль, порылся в ширинке. Медленно, интригующе, из брюк показался длинноствольный «Магнум». Кэмерон расширила огромные глаза до восхищения. Водитель, не целясь, выстрелил. Пуля впилась в протектор беглецов. Внедорожник вильнул и повалился на бок, заскрежетал по булыжнику Красной площади, высекая фейерверки искр. Болид резко тормознул и остановился в миллиметре от жертвы. Подруга дернулась вперед, но ремень безопасности вернул обратно. Она растянула губы до ушей, коротко пожала голым плечиком, от легкого пота парфюм разошелся с неистовой силой. Хлопок! И белоснежная подушка безопасности смяла женское личико. Мужчина проткнул подушку пистолетом, словно иглой, та сдулась, будто детский шарик. Блондинка сидела с ошарашенным видом, силясь улыбнуться.

– Джастин момент, – проговорил пилот с приятной бархатистостью.

Он открыл дверцу и покинул кокпит, вразвалочку подошел к джипу. С заднего дивана горящей машины выпал толстый итальянец из рекламы «Теле 2». Мужчина наставил оружие. На длинных каблуках, точно на роликах, подкатила Диаз с растрепанными волосами, на личико вернулась плотоядность. Спутник приобнял за талию, притянул к бедру.

– Ты кто? – прохрипел итальяшка.

– Я – Ерошкин… Сергей Ерошкин.

Мафиозо вдруг заговорил мелодично-женским голосом:

– Ты уже прошел вакцинацию против смертельного вируса Г/Г6Б136400? ВОЗ объявила пандемию. Позаботься о себе и своих близких. Сделай прививку в любой клинике города. Бесплатно!

Позывные новостей вырвали Ерошкина из героического сна. Когда механический будильник охрип до неслышности, вместо покупки нового, Сергей стал «заводить» телевизор на семь тридцать утра. Старый звонарь остался на подоконнике в качестве часов, когда перестал справляться и с этой обязанностью, выбрасывать запретила жена.

Мужчина средних лет обходился без наручных часов, – мобильник всегда в кармане, а, соответственно, и точное время. Сотовый, со временем, сменил коммуникатор, – иметь при себе компьютер с диктофоном и фотокамерой казалось верхом практичности. Разницу между коммуникатором и смартфоном Ерошкин объяснял просто: коммуникатор – компьютер с функциями телефона, смартфон – телефон с функциями компьютера.

Тридцатипятилетний мужчина ростом выше среднего носил смуглое, почти скуластое лицо, с практически сросшимися на переносице бровями. По физиогномике такое сращивание принадлежит ревнивейшиему из ревнивых, но либо наука ошибалась, либо природа перепутала физиономию. Широкий лоб указывал на математические способности и аналитический склад ума, здесь всё по науке. Темно-русые волосы всегда зачесывались назад в «модельную» прическу. Привычка укоренилась с отрочества в знак протеста жесткому истреблению западной моды советской школой, требовавшей безоговорочного соответствия «канадке». Нос длинный и слегка набекрень – в мальчишестве частенько ломали на футболе, хоккее и в драках, безжалостных, если дрались до слез, и беспощадных, если до первой крови. Уши оттопыривались, словно у слоненка. Парикмахер, забывший начальное пожелание о закрытых висках и сделавший открытыми, подвергался жестокой обструкции и обзыванию лопоухим. Исподбровья выглядывали щелевидные карие глазки. Ерошкину хотелось родиться голубоглазым блондином, но не природа, значит, не природа. Зато она наделила большими ресницами – предметом зависти женщин. Из косметики Сергей признавал только одеколон, пену для бритья и крем после, изредка дезодорант. Мужчина без видимых усилий растягивал рот до ушей, особенно во время еды, смеха и целовашек. Аскетичное, но с претензией на атлетичность телосложение поддерживалось баловством с эспандером. Ржавые пружины иногда срывались, прилетали в лицо, но без серьезных увечий. Бесславное футбольное прошлое придало ногам кривоватость и коротковатость.

Ерошкин, выбравшись из-под летнего одеяла, сел на постели. Пальцами растер виски, голова слегка гудела после вчерашнего Дня фирмы, но похмелье обошло стороной. В возрасте Христа он научился контролировать желание напиться и притормаживал, когда душа требовала разгона.

Зал и одновременно спальня отца семейства – квадратная комната, четыре на четыре. Темно-коричневые обои, белые стеновые панели, приклеенные к потолку жидкими «гвоздями», потрепанный ковер, прикрывший светло-коричневый линолеум. Половину комнаты занимал всегда разобранный диван-книжка под цвет обоев, напротив функциональная «стенка» с тринадцатью томами Уилки Коллинза, множеством шкафов и полок под одежду, хрусталь, жидкокристаллический телевизор и DVD-проигрыватель. Поверх «стенки» толклись сувениры с юга, фотографии, музыкальный центр и кассетный видеомагнитофон. Закуток за бельевым шкафом облюбовал журнальный столик с глыбой девятнадцатидюймового монитора и сверхтонким ноутбуком. Последний появился неделю назад в качестве подарка от родителей Ерошкина внуку, за успешное окончание первого класса. К столику примыкало широкое кресло из диванного гарнитура.

– Ты уже прошел вакцинацию против смертельного вируса Г/Г6Б136400? – вновь включилась соцреклама. – ВОЗ объявила пандемию. Позаботься о себе и своих близких. Сделай прививку в любой клинике города. Бесплатно!

«Млин, как вы задолбали!» Начиналось ежедневно-утреннее негодование. Привычка говорить и думать «млин» вместо «блин» выработалась за долгое время общения он-лайн. Сергей переделывал нецензурщину в пристойно-прикольные словечки, дабы лишний раз не ранить собеседников. Материться он не любил ни в Инете, ни в жизни и прибегал к русскому фольклору, как к предпоследнему «доводу королей». Мозг постепенно пробуждался, и мысли, обгоняя друг друга, набивали голову.

«Как с ума посходили! Сначала птичий и свинячий гриппы, теперь еще хуже – кошачий! Животные наступают. Человек растерял иммунитет, болеет звериными болячками… Лучше бы только свиньи болели «свинкой»… С птицами мало кто, как они говорят, «общается». У нас попугай и – ничего… Не заболели, не померли… Со свиньями якшаются лишь те, кому «положено по штату». Хотя иной раз такой человек попадется, ощущение – не только общается, но и является. А вот «кошатников» у нас и правда, почти каждый первый!.. Умерло всего сто человек на планете, в России только двое подозреваемых, да и те оказались чистенькими… Но и мы туда же – повальная вакцинация! Мы же часть мирового сообщества и все происходящее якобы должно сказаться на нас. А почему должно?

Фразу: «Россия – часть мировой экономики и все мировые потрясения обязательно сказываются», затерли до дыр, уже звучит, как аксиома. Ан нет, господа с плохой кредитной историей! Ежели у соседа гниет забор, почему должен гнить ваш? Даже если есть соприкасающиеся участки… Вы-то позаботились об ограде. Оцинковали или, на худой конец, покрасили, а сосед и не подумал. А ежели сосед, вообще, за океаном? Почему вы должны страдать из-за гниющего забора за тысячу миль? Потому что он взял у вас в долг на постройку, а отдавать не собирается? И даже наоборот, просит еще на достройку и отгнойку? Потому что разбомбит какие-нибудь Сент-Винсент и Гренадины, ежели не поможете? А Гренадины за что? Раз против Сент-Винсента возражений нет, объясняю: нечего коситься на мой забор, от дурного глаза он может сильнее покоситься. А раз угроза нам, значит и всему миру! Но ведь гипотетическая? Конечно, но не ждать же, когда станет реальной! Мы можем не дожить. И наши дети могут не дожить. И внуки, и даже правнуки, а разбомбить надо. И вполне по силам, ведь все сбрасывались на треклятый забор. Приставили сторожей, потом охранников, потом супермегаохранников и, наконец, армию. В итоге охраняется уже не забор, а сосед и, в первую очередь, от докучливых кредиторов. А те с упрямством достойным лучшего применения продолжают оплачивать забор, армию, сытую жизнь соседа и тэ дэ и тэ пэ и дыр. А армии уже скучно стоять возле изгороди, оружие чешется, хочется крушить чужие частоколы. Разогнать вояк нельзя, могут с голодухи снести родную ограду. Вам Гренадинку жалко? Жалко у пчелки! Кормите и поите семью, армию и забор, да побыстрее! Да, сосед давно обзавелся семьей и премногочисленной! Как же удалось увлечь мир забором? Может, использовались выдающиеся психологические приемы? Может НЛП? Там нет ничего выдающегося, просто подсмотрели за успешными людьми и скопировали лучшее. Может, сосед – гений гипноза? Нет, еще раз нет и тысячу раз нет! Просто тупо повторялось: соседский забор – самая надежная и выгодная инвестиция. Действовали по принципу: «скажи человеку сто раз «дурак», на сто первый поверит». Но вот забор загнивает, и все в одночасье прозрели: ограда – далеко не лучшее вложение денег. И что же? Может, вкладчики потребовали вернуть деньги? Нет. Понимают, не зря у забора стоит армия… Может, хотя бы перестали спонсировать? Опять нет, и еще одну тысячу раз нет! Они продолжают инвестировать в труху. «Мыши кололись, плакали, но продолжали жрать кактус». Млин, сам привязался к этому забору. Неудачная аналогия».