– Ты взбесилась, что ли?! – брови Дена сошлись на переносице.
Я закончила одеваться как раз в тот момент, когда в дверь постучали. Ден мигом преобразился.
– Вика, – заговорил он и даже ладонью мне рот закрыл, – не говори больше ничего. Ладно? Я открою, а потом ты выслушаешь меня. Хорошо?
Я отбросила его руку.
– Нет. Это ты выслушаешь меня сначала. Пообещай мне!
– Детка…
– Пообещай!
Мне было почти физически больно смотреть, как радость и предвкушение в глазах Дена меркнут и сменяются мрачными подозрениями.
– Хорошо, – буркнул он и отправился открывать.
Тот же самый парень-официант, бросая на меня хитрые взгляды, вкатил в комнату столик, накрытый длинной белой скатертью. Я заметила шампанское в ведерке со льдом, два бокала, клубнику в креманке со сливками, цветы в вазе и круглую коробку шоколадных конфет. Отработанным жестом официант открыл шампанское и разлил по бокалам.
– Спасибо, дальше мы сами, – сухо поблагодарил его Ден и сунул чаевые.
В последний раз ухмыльнувшись в мою сторону, парень убрался восвояси. В комнате остались мы с Деном, мертвый фокусник и набор «я хочу, чтобы ты стала моей женой».
Мысленно я прокляла себя на чем свет стоит. Вслух – попросила Дена присесть. Он опустился на край кровати с полной безнадегой во взгляде. Набрав в грудь побольше воздуха, я принялась рассказывать. Обо всем. О том, как и где подцепила фокусника, как познакомилась с Валентином, как продолжала запутываться в клубке собственной лжи. Как постоянно балансировала на краю, но в какой-то момент сорвалась и стала падать все глубже в пропасть. Не утаила ничего. Не стала себя как-то оправдывать, наоборот, даже сгустила краски.
Ден не смотрел на меня. Его взгляд намертво приклеелся к одной точке на полу. Когда я выдохлась и умолкла, он продолжал так сидеть еще некоторое время. Потом медленно поднял голову.
– Если ты сейчас скажешь, что снова прощаешь меня, я тебя ударю, – пригрозила я, едва сдерживая злые слезы.
– Я хотел сказать, что не удивлен, – с обманчивым спокойствием произнес Ден, встречаясь со мной темным взглядом.
– Не удивлен?! – фыркнула я. – Отлично! Ты сам только что все сказал. Ты прекрасно понимаешь, что я – изворотливая и лживая сука, но все равно готов это терпеть.
– Да потому что я люблю тебя! – не выдержал и взревел Ден, вскакивая на ноги.
– Но ты любишь не меня! – заорала я ему в лицо. – Слышал, что цыганка сказала? Мы – просто преназначенная друг другу пара! Будь на моем месте толстая Жанка из параллельного класса, от которой вечно воняло, ты бы и ее так же любил! Тебя заставляет любить меня эта гребаная привязанность и неупокоенные души!
Ден грязно выругался, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.
– Я люблю тебя, потому что я вижу в тебе не только плохое! Просто принимаю тебя целиком, с плюсами и минусами.
– Но минусов больше! Ты сам это говорил и продолжаешь упоминать при каждом удобном случае! Никто не прощает измен просто так! Никто не прощает унижений! Только ты! Ты, Овчаренко! Даже моя семья гнобит меня по всяким пустякам!
– Вика, остынь. Какой бес в тебя вселился? Причем тут твоя семья?
Я обмякла в руках Дена, а он склонил голову набок, пытаясь поймать мой взгляд.
– Все? Ты закончила? Стало легче?
Я кивнула, кусая губы и слизывая с уголков рта прокатившиеся по лицу слезы.
– Может, теперь выслушаешь меня? – он посмотрел в сторону столика с шампанским.
– Не надо, – я упрямо покачала головой и сделала шаг назад, вырываясь из его объятий. – Я знаю, что ты скажешь. Не заставляй меня быть еще большей сукой и говорить тебе «нет».
У Дена отвисла нижняя челюсть. Я подошла к сумке и выхватила из нее свои документы и деньги, которые брала в дорогу. Звенящее молчание, повисшее в комнате, буквально пропиталось так и не высказанным протестом моего мужчины. Я снова причинила ему ужасную боль. Словно вонзила тысячу ножей в грудь. Сознательно. Увидела это по его глазам, когда выпрямилась.
– Просто… – я подошла и хотела коснуться Дена, но пальцы так и остались дрожать в воздухе, не дотянувшись до него. – Просто пусть все останется, как есть.
– Не делай этого, Вика, – глухо произнес он и покачал головой.
– Я не хочу расставаться с тобой, но… я не могу не думать о том, что ты привязан ко мне не по своей воле. Такая любовь мне не нужна.
Рыдания душили. В груди рос комок боли, словно пресловутые ножи вонзились и в меня. Ноздри у Дена раздувались.
– Тогда скажи, что ты сама меня не любишь, – потребовал он. – Скажи это мне в лицо!
Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Нет. Мне и в голову не пришло бы каяться в чем-то и терзаться угрызениями совести, если бы я его не любила. Не тот я вариант. Но Ден… гребаный Ден Овчаренко выворачивал меня наизнанку и заставлял умирать от стыда за все, что натворила.
– Вика… – он шагнул ко мне, но я тут же отпрыгнула подальше.
– Не говори больше ничего, – взмолилась. – Пожалуйста!
Пусть он замолчит, заткнется, не делает ничего! Потому что я не такая святая, как он. Я могу и передумать.
– Куда ты собралась?
– Я еду домой. Я нужна Ромке. По крайней мере, он – единственный, кто любит меня не по принуждению свыше. И я должна его поддержать в трудный момент, – я начала пятиться к двери.
– Вика!
От резкого окрика я даже подпрыгнула на месте. Ден стоял, его глаза метали молнии. Он силился что-то сказать. Наверняка что-то резкое и отрезвляющее. Но, видимо, не мог подобрать слова.
– Что же ты делаешь… – наконец, выдавил он.
Я пятилась все дальше, и его мучения причиняли мне взаимные страдания. Это нужно было прекращать.
– Не ходи за мной. Пожалуйста. Если ты думаешь, что любишь меня. Вспомни все, что я только что тебе рассказала. И не ходи.
Я выскочила в коридор и хлопнула дверью, отрезая себя от мужчины, которого любила больше всего на свете. Ден, со сжатыми кулаками и лихорадочно блестящими глазами остался где-то там, позади. Казалось, что он сейчас рванется за мной, догонит, заставит вернуться. И еще больше я опасалась, что тогда не смогу устоять.
