Анко медленно приоткрыла глаза. Впервые за несколько дней она действительно выспалась. Девочка взглянула на часы, которые показывал десять тридцать утра. Теперь торопиться в академию нет смысла — она уже опоздала, а значит сегодня можно никуда не идти. Вдруг она почувствовала странный запах. Пахло точно едой, но кто ей будет готовить?

Митараши сразу же вскочила и побежала на кухню. Эти секунды длились для неё словно вечность, и когда она забежала в комнату, то она просто не поверила своим глазам. Он всё-таки вернулся, он не бросил её. За всё это время пока парня не было, она даже успела возненавидеть его, однако после вчерашней встречи… Вся ненависть к нему сразу же пропала, а на её место пришло облегчение и радость. Слезы вновь подступили к её глазам.

 — О Боже… То есть, о Ками, Анко, не плачь…

— Я думала… Я думала, ты никогда не вернешься, — произнесла девочка, потирая глаза.

— Прости меня, что ушел не предупредив, но я не мог этого сделать, правда, — Анко подошла к Зуко и обняла его.

— Теперь всё будет, как обычно, да?

— Конечно… Садись за стол, пицца уже готова, — он оторвала от Митараши.

— Пицца? — переспросила Анко, сев на стул.

— О да! Это особое блюда моего… моей… Эм… В общем, это блюдо едят там, где я родился, — Зуко открыл плиту и достал оттуда противень со странным круглым блином. Он аккуратно переложил его на доску, а затем порезал на ровные треугольники. — Угощайся, — улыбнулся парень.

Митараши осторожно взяла один кусочек и откусила его.

— Мммм… — не смогла сдержать стона девочка. Ничего вкуснее она в жизни не пробовала. — Вкусно!

— Эй, она же горячая, — сказал Зуко, увидев как она буквально пожирала кусок пиццы.

— Всё равно! — выкрикнула девочка и взяла еще один треугольник. — Слушай, Зуко… — Она подняла руку с вытянутым мизинцем. — У тебя же есть… Ну… — почему-то она стеснялась произнести слово «подружка». — Ну… это… — вдруг её пальчик схватил мизинец парня.

— Вот и помирились.

— Э?! Ахахаахах! Да… АХаххаахахах, здесь жарко, да?! Ахахахахахах… Мне надо помыться! — раскрасневшаяся девочка сразу же убежала в ванную, выкинув кусок пиццы обратно на доску.

На всё это представление Аксель смотрел с недоумением. Он же правильно все сделал, да? Как там говорилось? Мирись, мирись и больше не дерись, да?..

====== Глава 22. ======

— Кха! — прокашлялась девушка, когда она открыла глаза.

Вид собственной комнаты вводил её в панику. Секунду назад она вошла в портал с телом Акселя, а сейчас Цунаде вновь лежит в собственной кровати. Неужели всё это было лишь сном? Она быстро прикоснулась к собственному лицу, где Сенджу нащупала маску, а затем осмотрела собственные руки. Как она и думала, сейчас на девушке надета вся экипировка, которую дал Безликий, даже кольцо можно было нащупать под перчаткой. Но где сам Безликий? Возможно его… Труп перенесло в то место, откуда он попал на остров, либо же его тело всё еще находится у врат телепортации.

Неожиданно Цунаде почувствовала, будто её тело, в том числе и лицо, начинают гореть. Сенджу, как ошпаренная, вскочила с кровати, выкинула маску в другую часть комнаты и начала быстро снимать броню. На её коже появились ожоги третьей степени, которые, впрочем, она быстро исцелила. Недоуменная данным фактом девушка подошла к лежащей на полу одежде. С внутренней части брони ярко горели непонятные надписи.

«Фуин,» — пронеслось в голове у девушки.

Большая часть из них потухли словно свеча, но свет двух оставшихся рун начали медленно угасать, пока и вовсе не исчезли, однако эти руны всё еще отличались от остальных. Они выглядели намного насыщенней большинства, как бы показывая, что они все еще работают. Затем Цунаде подошла к выброшенной маске. Как и на броне, во внутренней части маски почти все руны были «потухшими», лишь три выделялась на общем фоне.

Сенджу устало помассировала переносицу. Всё случилось слишком неожиданно, мгновение назад она сражалась на острове вместе с Акселем, а сейчас стоит у себя в комнате ночью, словно ничего и не было. Лишь броня и маска подтверждают, что это был не вымысел. Девушка подошла к полке и достала оттуда запечатывающий свиток, в который она сразу же запечатала «подарок» Безликого, совсем забыв о кольце. Её любимая ночнушка осталась на острове, поэтому девушке пришлось надеть обычный халат перед сном. Сейчас ей нужно поспать, а об остальном она подумает завтра.

Однако Цунаде никак не могла уснуть. Каждый раз она проигрывала в памяти все происшествия, случившиеся на таинственном острове. Особенно ей не давали покоя последние слова Акселя. Благодаря странной связи между ними она могла чувствовать все спектры эмоций парня. Кажется, именно в тот момент Безликий смог освободиться от непонятных чувств, которые терзали душу парня, а вместо них пришел страх. Но это страх был направлен не на неё, а на кого-то другого. Казалось перед тем, как Сенджу успела подбежать к телу Райнхарда, он очень сильно о ком-то переживал. Впрочем, ничего удивительно, ведь у каждого человека всегда есть люди, которые ему небезразличны.

Когда Цунаде добралась до парня, она сразу же поняла, что его дела очень плохи. У него отсутствовала кисть руки, нога, а также проткнуто сердце. Любой нормальный шиноби давно бы умер, возможно только Узумаки смогли бы продержаться так же, как Аксель. Может ли он быть в родстве с Узумаки? Возможно. Однако сейчас, лежа у себя на кровати, Сенджу думала совсем не об этом.

Последние слова Акселя тронули девушку за душу, а благодаря связи между ними она понимала, что говорил он искренне. Любой шиноби с уважением относился к последним словам достойного человека, поэтому Сенджу попросту не могла заставить его замолчать.

«Внучка легендарного Первого Хокаге не должна оплакивать какого-то нукенина», — с долей иронии произнес тогда Аксель. Казалось, он хотел пошутить, так как уголки его губ слегка дернулись вверх, а может он хотел продемонстрировать всю иронию ситуации. И действительно, Цунаде никогда бы не подумала, что будет «оплакивать какого-то нукенина». Теперь ей не кажется, что он был нукенином или преступником. Возможно, его действия на войне были лишь неудачным стечением обстоятельств? Как бы то ни было, Аксель очень сильно выбивался из образа типичного нукенина.

Остальные слова Райнхарда били точно в сердце девушки. После смерти Дана у неё начался очень трудный жизненный период… А если точнее, то самый настоящий кошмар. Не проходило и минуты, чтобы она не начинала винить себя в его смерти. Если бы не семья, то она бы так и осталась алкоголичкой, да еще бы и покинула деревню. Стоит сказать, что именно Наваки, её брат, которого она очень любит, внес самую большую лепту в её реабилитацию.

Когда на войне его доставили в лагерь, Сенджу очень испугалась. К счастью, его жизни ничего не угрожало, он лишь потерял сознание. После рассказа Микото Цунаде сразу же помчалась на помощь Орочимару вместе с еще несколькими шиноби. Именно тогда она впервые встретила Акселя, и эта встреча прошла не очень хорошо.

По словам Наваки, именно Безликий спас его от глиняной мины шиноби Камня, и именно благодаря своему брату она смогла выбраться из депрессии. Можно ли считать, что именно Аксель, в конечном итоге, спас её? Или же это всего лишь стечение обстоятельств?

«И ты не виновата в смерти Дана. Ты близко к сердцу принимаешь свои неудачи, и из-за них у тебя все время происходит перелом сознания,» — он говорил это так уверенно, словно Райнхард всё это время наблюдал за ней, или будто очень хорошо её знал.

Она сконцентрировалась на лице парня. Чистая, слегка смуглая кожа, с правильными чертами лица и черными, уставшими глазами. Пытаясь как можно четче представить его лицо, Цунаде вскочила с постели, подошла к рабочему столу, включила лампу и достала листок с карандашом. Она быстренько нарисовала половину лица Акселя, а затем рядом положила зеркало, тем самым получив портрет парня.

— Всё-таки ты мой ровесник… Я представляла тебя несколько постарше… — с капелькой грусти пробубнила Цунаде.