— Цу? Цунаде? Она же…
— Зуко! Нас заводят в академию! Я скоро вернусь! — крикнула из толпы Анко. Аксель не хотел привлекать еще большего внимания, крича в ответ, поэтому лишь кивнул.
— Её брат умирал. Как она могла просто стоять в стороне? — после недолгой паузы ответил извращённый отшельник.
— То есть теперь она не боится крови?
— Нет, не боится, — покачал головой Джирайя.
— Ясно… — Аксель устало помассировал переносицу. Вот еще одно расхождение с каноном. — Вы говорили, что меня подставили. Вам что-то известно об этом?
— По словам Наваки-куна, на него напал неизвестный в маске и одежде, которые очень похожи на Ваши.
— И с чего Вы взяли, что это был не я?
— Наваки-кун смог ранить его в ближнем бою. Я думаю, если бы это были Вы, то брат Цу не смог бы даже коснуться Вас, — пожал плечами Саннин.
— Наверное, Вы правы…
Повисла тишина. Джирайя видел, что его собеседник обдумывал полученную информацию. Он специально подводил к этому разговор. После той стычки с неизвестным Сенджу повредил очаг чакры. Шансы на успешную операцию равны 50% и это при том, что оперировать его будет сама Цунаде. Саннин помнил, как Аксель залечил его глубокую рану одной лишь непонятной настойкой, и он надеялся, что Райнхард сможет помочь парню. Если есть хоть мизерный шанс исцелить брата своей возлюбленной, то Сеннин обязательно им воспользуется.
— У него поврежден очаг чакры. Шансы на его реабилитацию 50 на 50. Я понимаю, что прошу многого, но Вы можете с этим что-то сделать? — задал главный вопрос Джирайя. Даже если Безликий откажет, он не будет винить его в этом. Зачем помогать тем, кто преследует тебя?
— Я подумаю… — неуверенно ответил Аксель. С одной стороны он чувствовал некую ответственность, но с другой он совершенно не причастен к этому и тогда зачем ему нужно кому-то помогать? Это не его проблемы… Но кто-то использовал его имя, чтобы навредить кому-то.
«Или на самом деле Я — это мои поступки, вбирающие в себя чувства Дмитрия и способности Акселя?»
— Конечно, я всё понимаю. Честно говоря, я думал Вы будете немного… Постарше, — лаконично перевел тему Джирайя.
— Постарше? На сколько? — с улыбкой спросил Аксель.
— Ну… — Саннин, задумавшись, погладил подбородок. — Лет на десять точно.
— Извините, что разочаровал, — развел руками Райнхард.
— Да ладно, — махнул рукой собеседник. — И давно Вы т… — Джирайя перевёл взгляд на главные двери академии, откуда уже начали выходить будущие шиноби. — Что ж… Пожалуй, я пойду. До свидания, Аксель-сан.
— До свидания, Джирайя… Сан.
Он кивнул и исчез в белом облаке.
«Шуншин? Серьёзно?»
Аксель посмотрел на поток детей. Интуиция подсказывала, что Джирайе можно верить, но паранойя била тревогу. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы сосредоточиться на дилемме. Что ему делать? Сбежать или остаться?
— Зуко? Всё нормально? — послышался чей-то знакомый голос. Райнхард раздвинул безымянный и средний пальцы и через получившуюся щель увидел, как на него с насторожённостью смотрит Анко.
— Зуко? Почему ты так странно смотришь на меня?.. Одним глазом.
— Всё хорошо, не волнуйся об этом, — после недолго молчания ответил Аксель, убирая руку с лица. — Идём, я провожу тебя до дома.
/strong>
Через полчаса они дошли до трёхэтажного здания, в одной из квартир которого жила Анко.
— У тебя завтра первый учебный день, поэтому ложись спать пораньше.
— Хорошо! — кивнула Митараши.
— Нуу… Бывай, — Аксель хотел уже было уйти, но девочка схватил его за рукав кофты. — Ты чего, Анко?
— Эм… Ты не хочешь… Зайти ко мне и попить чай? — неуверенно произнесла Анко, отведя взгляд куда-то в сторону.
— Почему бы и нет, — от ответа парня на её лице появилась радостная улыбка.
Она, не отпуская рукав Акселя, потащила его к себе домой. Спустя несколько мгновений они оказались в её маленькой, однокомнатной квартире. Зайдя из коридора в гостиную, Райнхард бегло осмотрел комнату, в которой находился рабочий стол со сложенными на нём учебниками и тетрадками, аккуратно убранная кровать, шкаф, футон, лежащий в углу комнаты, и одна полка, на которой стояли вырезанные из дерева фигурки.
— Садись! — Анко указала на свою кровать. — Сейчас я всё подготовлю и позову тебя, — с этими словами она ускакала на кухню. — Сиди на месте и не двигайся! — послышалось из соседней комнаты.
— Хорошо! — крикнул в ответ Аксель.
Парень еще раз осмотрел небольшую, хорошо убранную комнату. Всё это казалось очень подозрительным. Зная взбалмошный характер Анко, Райнхард был очень удивлён увидеть такой порядок. Здесь что-то явно не так. Он хотел активировать темное зрение, чтобы заглянуть на кухню, но одёрнул себя от этой мысли. Он должен довериться этой девочке.
Судя по часам, висящим на стене, прошло уже двадцать минут, и в течение всего этого времени из соседней комнаты раздавались странные звуки. Данный факт очень нервировал его. Анко пригласила просто попить чаю, а вместо этого он просто сидит и пялится на часы.
— Зуко-сама, пожалуйста, проследуйте со мной, — Аксель перевёл взгляд и увидел, как у двери стояла Анко, одетая в невероятно красивое белое кимоно с узорами в виде лепестков сакуры. На её волосах покоилась заколка в виде цветка белого лотоса. Аксель в первый раз видел ребенка такой красоты. Он даже ошалел на несколько секунд, но одна главная мысль вернула ему самообладание.
«Я слишком много ей плачу…»
— Зуко-сама, пожалуйста, проследуйте со мной, — со смущенной улыбкой повторила Анко, отведя взгляд в сторону.
— Эм… Да, конечно, — Аксель поднялся со своего места и проследовал за ней.
Парень подметил, что у неё изменилась даже походка. Она шла не поднимая ног, совершая маленькие шажки, а покров кимоно подчеркивал её ровную спину. Теперь-то Райнхард не сомневался, что она вырастет в прекрасную леди.
Когда они вошли на кухню, он понял, что в этой квартире кухня чуть ли не в 2 раза больше чем гостиная. Это показалось ему очень странным.
— Пожалуйста, садитесь, — Аксель сел на предложенное место на полу. Он хотел принять обычную удобную ему позу, но всё же решил сесть по-японски, на колени. Ему не нравилась эта поза, потому что еще в том мире от такого положения у него всё время отекали ноги.
Анко села в такую же традиционную позу напротив него, чуть поодаль. Перед ней стояли странные предметы: закрытая деревянная коробочка, маленький чугунный котелок, большая объёмная чаша, похожая на пиалу, чашки маленького размера, странная палочка, отдаленно напоминающая крюк, деревянный ковшик в с длинной рукоятью, миска, маленькое полотенце и какой-то венчик.
«Я СЛИШКОМ много ей плачу…»
Митараши сидя поклонилась, коснувшись руками пола, и снова вернулась в исходное положение. Затем она взяла правой рукой пиалу, в которой лежали венчик и палочка, подняла ее, поднесла поближе к себе и, прикоснувшись левой рукой, положила чашу перед собой. Точно так же она поставила перед собой деревянную коробочку. Её медленные и грациозные движения завораживали парня. Он даже не заметил, как у неё в руке появился оранжевый платок, который она аккуратно сложила. Она подняла коробочку левой рукой и вытерла крышку платком правой рукой, совершив круговое движение. Потом Анко расправила платок и сложила его уже другой стороной. Девочка взяла в руки палочку и чистой стороной аккуратно протерла ее. Она положила палочку на маленькую чашечку.
Затем Митараши открыла крышку котелка, откуда сразу вырвался горячий пар. Она окунула туда ковшик, зачерпывая кипяченую воду, и налила жидкость в пиалу. Девочка отложила ковшик, взяла венчик и начала медленно, не торопясь полоскать чашу. Затем Анко вылила жидкость в миску и тщательно вытерла её полотенчиком. По её едва заметной улыбке Аксель понял, что она получает удовольствие от проведения чайной церемонии.
Когда на пиале не осталось ни капли воды, она положила её перед собой, а затем потянулась к деревянной коробочке и палочке-крюку. Анко открыла крышку, явив миру какой-то зеленый порошковый чай, зачерпнула палочкой горсть порошка и насыпала её в чашу. Только сейчас до Акселя дошло, что это была не палочка, а самая настоящая церемониальная ложка.
