- Чего молчишь, котяра бессовестный!? – навалившись на меня, моя четвёртая секирей ухватила ворот моей футболки и сурово взирала, ожидая ответа.

В ответ, я, коварно улыбнувшись, обнял блондинку и перевернул нас обоих, оказавшись сверху. Видимо, не ожидав, такой “подлости” от своего ашикаби, Тсукиуми на мгновение замерла с широко открытыми глазами, а потом, покраснела аки маков цвет и зажмурившись, начала колотить меня в грудь кулачками.

- Ч-ч-чего у-удумал!? А-а-а ну отпусти меня, к-котяра бесстыжий!

Ухватив её кулачки одной рукой, я прижал их к своей груди и замер. Не смотря на всё своё возмущение, моя четвёртая секирей, не предпринимала серьёзных попыток освободиться. Наверное, с минуту мы просто лежали не шевелясь, Тсукиуми, по-прежнему с зажмуренными глазами, а я, прижимая её руки к себе, а ещё, я ощущал, как дико колотилось её сердце.

Не знаю, ожидала ли она что я начну её целовать, или предприму какие-то ещё активные действия, всё-таки, до вторичной активации, как показала практика, я не могу чувствовать своих секирей так же хорошо, как после неё. Но спешить в этом деле я не хотел. Вот вроде бы и прекрасная женщина есть, и прояви я чуток настойчивости, она не будет протестовать, но что-то меня останавливает, говоря “ещё не время”…

Решив не заморачиваться, а просто насладиться близостью, боевитой златовласки, которая, в кои то веки, вела себя тихо, я поднялся и, расположив Тсукиуми у себя между коленей, притянул её к себе, зарывшись носом в приятно пахнущие пышные локоны. В первые мгновения моя четвертая секирей ощутимо напряглась, но вскоре, постепенно расслабилась и даже нерешительно обняла меня.

Так, вдыхая чудесный апельсиновый аромат и познавая дзен, я просидел около часа. Тсукиуми тоже, особо не шевелилась. Но всему когда-нибудь походит конец.

- Минато… – тихо позвала меня блондинка.

- Да, солнышко?

На пару мгновений, объятья секирей стали крепче. «Смутилась?»

- Я вообще-то пришла чтобы позвать тебя на обед…

- Оу… Прости, но я не смог удержаться, ты у меня такая красивая, когда сердишься.

Меня снова обняли крепче.

- Только когда сержусь...?

- И когда смущаешься, и когда улыбаешься, и когда серьёзно чем-то занята и…

- Котяра бесстыжий… – прервал меня смущённый шёпот.

- Пойдём? – предложил я.

Тсукиуми кивнула, не размыкая своих объятий и не поднимая лица от моей груди. Тогда, решив немного по хулиганить, я подхватил её на руки и поднялся вместе с ней.

- Дозволено ли мне будет отнести мою принцессу обратно в дом? – шутливо поинтересовался я.

Честно говоря, я ожидал что блондинка начнёт возмущаться или потребует отпустить её, но нет, она лишь на мгновения разомкнула свои объятия, чтобы поудобней перехватиться и тут же прижалась ко мне, уткнувшись личиком мне в шею.

- Полагаю это значит “да”, – прокомментировал я её действия, – воля моей принцессы, для меня закон.

Ощутив вспышку смущения и радости я, улыбаясь, направился в обратный путь.

====== Глава 2 «Ночной визит» ======

С удовольствием потянувшись, я открыл глаза. Похоже я таки задремал, пока читал книгу, под большим разлапистым деревом. Странно, обычно мне ничего не сниться, а вот в этот раз, сон был какой-то прямо уж очень яркий, и хоть я не мог вспомнить его в деталях, но общей мотив остался в памяти. Приключения юного аристократа в магической академии, я даже умудрился с девушкой познакомиться, причём редкой красоты. Попытавшись припомнить её лицо, понял, что не получается, перед глазами упорно всплывал собирательный образ моих секирей. «Мда, что там говорил дедушка Фрэйд по этому поводу? Хмм…» Задумавшись, я понял, что собирательный образ девушки из моего сна, хоть имел понемногу от всех моих секирей, всё же больше напоминал мне о двух дамах моего сердца, а именно Казэхане и Тсукиуми. «Любопытненько.»

- Минато! Ну сколько можно убегать из дома! – отвлек меня возмущённый голос одной златовласой красавицы, – мне постоянно приходится тебя искать!

- Я не убегаю из дома, а просто выбираюсь на природу, – улыбнувшись ответил я.

- Далась тебе эта природа, тебе нужен покой и уход! – безапелляционно заявила Тсукиуми.

Вот тоже странность, после моего ранения мои секирей словно сговорились, одна из них всегда находится рядом и всячески проявляет “заботу”. Нет, я конечно люблю своих девчонок, и очень рада что они беспокоятся за меня и хотят быть рядом. Но иногда, их становится слишком много, а я, начинаю чувствовать себя, как инвалид или малолетний ребёнок. А ведь временами, хочется, просто вот так полежать под деревом или посидеть на берегу реки, опустив в холодную воду ноги, и не ждать каждую секунду крика “Минато, где ты!?” Решив немножко “отомстить” моим заботливым нянькам, ну, по крайней мере одной из них, я поднялся и, коварно улыбаясь, подошёл к моей четвёртой секирей.

- Дорогая, ты что-то хотела?

- Д-дорогая!? – тут же запылала щёчками Тсукиуми.

«Эх, ну что за милаха!» Взяв эту златовласую прелесть за руки, чем, похоже, ещё больше смутил. Я решил воспользоваться моментом и прояснить ситуацию, с самой ретивой из моих сиделок.

- Тсукиуми, ты, как и все мои секирей, очень дороги мне. И я очень рад что вы обо мне беспокоитесь. Но я не маленький ребёнок, да и ранения мои уже зажили. Со мной ничего не случиться, если вы, на какое-то время, выпустите меня из поля своего зрения.

Выслушав меня, похоже уже справившаяся со смущением, Тсукиуми, освободила одну руку и, прикусив ноготок большого пальца, отвела взгляд в сторону. Как я успел заметить, этот жест у неё означал крайнюю озабоченность.

- Прости… Это всё моя вина… – окончательно отвернувшись и опустив глаза произнесла она тихо.

- Что? – даже удивился такому заявлению я.

- Это моя вина, что тебя ранили. Если бы я была там с самого начала, то ни за что не позволила бы, чтобы мой ашикаби пострадал.

«Так вот в чём дело, и остальные наверняка думают так же, ну или в похожем ключе…» Обняв, я притянул мою златовласку к себе.

- Тсукиуми, в том, что случилось нет твоей вины. Так же, как и нет вины Мусуби или Казэханы. Я принял решения о том, чтобы помочь Харуке, и я принимал решения там на мосту. Я осознавал риски, но всё равно пошёл на это. Если кто-то и должен чувствовать вину, то это я, за то, что подверг вас опасности.

- Что!? – тут же вскинулась Тсукиуми, – мы твои секирей и мы сражаемся за тебя, нашего ашикаби! Мы бы были никудышными секирей если бы боялись драки!

- А я был бы никудышным ашикаби, если бы боялся драться за моих секирей.

Возмущённое личико моей златовласки на мгновение приобрело растерянное выражение, а я, воспользовавшись моментом, наклонился и поцеловал её.

В первое мгновение я ожидал что меня оттолкнут или начнут колотить кулачками, но нет, Тсукиуми была неподвижна, и только спустя ещё пару мгновений я почувствовал, как её руки обвились вокруг моей шеи и мне стали неуверенно отвечать на поцелуй.

Целовались мы не долго, с сожалением, мне пришлось отпустить мою златовласку, когда я почувствовал, как у неё быстро начало расти смущение. То, что она позволила поцеловать себя, уже был прогресс и не стоило доводить дело до крайности.

Отступив на пол шага, чтобы дать секирей немного личного пространства, я снова взял её за руки.

- Спасибо, – сказал я, ужасно смущённой и красной как помидорка Тсукиуми.

- З-за что? – буркнула она в ответ.

- За то, что пытаешься преодолеть себя. И за то, что так беспокоишься обо мне. Но позволь и мне заботиться о тебе.

Тсукиуми ничего не ответила, лишь смущённо смотрела в землю, но и своих рук не отнимала, позволяя держать их в моих руках.

- Х-хорошо… – совсем тихо произнесла она, но я услышал.

Постояв так ещё немного, Тсукиуми таки вспомнила, что она, вообще-то, искала меня не просто так. Оказалось, Юра попросил её найти меня, чтобы провести крайнее обследование, так сказать перед “выпиской”.

На даче, нас уже заждались, на крыльце стояла Мусуби и усердно махала нам рукой.