Парень уже несколько лет как порвал все связи с отцом и получал образование в православной гимназии, ночью зарабатывая себе на хлеб. И тут ни с того ни с сего состав их класса увеличился почти что вдвое, а дальше он чуть не влюбился в свою сестру, нашёл друга, открыл внутри себя способность чувствовать. И всё-таки появилась девушка, которая заставила его пересмотреть свои взгляды на мир.

Изабель Лайтвуд, возможно, звучит комично, особенно для такого как Джонатан. Кто он, а кто она? Нищий замкнутый аутист и королева моды! Но за этой напускной маской парню удалось нащупать ранимую и прекрасную душу. Так как в отношениях Моргенштерн был полный ноль, а ещё точнее минус единица, ему не многое светило. Он боялся признаться целый год, а потом, после разлуки, когда наконец-то решился это сделать, то приехала его мать.

Лилит. По её словам, она была бедной мученицей, которую Валентин не пускал в город, чтобы повидаться с сыном. Она неплохо обустроилась в Париже, имея в должниках Старквезера, нынешнего директора школы, постоянно сливающего информацию ей, а так же агентам и Моргенштерну старшему.

Женщина естественно вернулась по своей воле, и причиной её приезда стал далеко не Джонатан. У неё был план, хорошо продуманный план, по которому она решила действовать и помимо прочего отобрать у своего бывшего любовника изобретение.

Кто же не хочет жить вечно? Адекватные люди, понимающие, что бессмертие это не дар, а самое большое проклятие. Ведь в жизни нет ничего страшнее смерти дорогих людей. Но что до этого бессердечным ненормальным преступникам, в чьих жизнях нет места любви.

Честно говоря, ей было совершенно плевать на сына, и если на публике она могла играть роль бедной матери, с которой так несправедливо поступил мужчина, то в её чёрном сердце не было ровным счётом ничего, ни толики чувства.

Она была в сто раз страшнее и опаснее Валентина. Хотя с этим можно было поспорить, ведь тот за спиной друга хотел убрать его сына, своего будущего зятя. Асмодей же в свою очередь не мелочился и хотел подставить самого друга, чтобы за счёт этого заполучить всю их работу себе.

Лилит и Бейн старший были не в лучших отношениях, ведь последний пытался изнасиловать женщину. Но кто это докажет? Старшее поколение настолько завралось, что сейчас сложно было верить самым простым вещам, хотя их дети тоже не отставали.

Бывает же ложь во благо? Нет? Да? В Евангелие точно прописано, что отец лжи — дьявол. Но чего вы хотели от православной гимназии, директор которой — изворотливый подкаблучник, завуч строила из себя самую адекватную, но на самом деле не знала ничего даже о собственных внуках, учитель ОБЖ и физкультуры без венчания спал с матерью своей ученицы, а учительница русского языка пыталась запрыгнуть в постель к богатенькому мальчику, тоже ученику, кстати, а большинство их подопечных принадлежало к ЛГБТ сообществу и активно нарушало все заповеди, начиная непослушанием и заканчивая прелюбодеянием. Прекрасная, так сказать, христианская атмосферка.

«Православная церковь» — это слово расшифровывалось как общество кающихся грешников, но только всех устраивали их грехи. У всех были недостатки, у всех были демоны, у всех был шанс получить нож в спину от человека, которому он доверял.

Уже две недели Лилит строила заботливую мамашу, навещая сына каждый день и пытаясь наверстать всё отнятое у них время. На самом же деле она хотела наладить связь с Валентином, единственной тропинкой к которому был их сын.

Джонатан наконец-то выкроил время между учёбой, работой и настойчивыми визитами матери и пошёл домой к подруге. Сегодня у него получится. Он признается и примет любой ответ Иззи.

Открывший ему дверь Александр был не особо рад его появлению.

— Изабель дома? — спросил Моргенштерн, пытаясь выдавить из себя улыбку.

— Зачем она тебе? — скептически посмотрел на него Лайтвуд, не собираясь пропускать последнего внутрь.

— Мне нужно всего лишь с ней поговорить. Алек, пожалуйста, я до неё не дотронусь, — попросил Джонатан, надеясь, что брюнет поймёт его состояние. Ведь они были так похожи. Оба были иными, оба изменились.

— Я тебе не доверяю. Рафаэлю, даже Саймону, только не тебе, но ты дорог моей сестре, поэтому я не стану мешать, но посмеешь ей что-то сделать, я убью тебя, — Александр пропустил его внутрь и захлопнул дверь.

Моргенштерн поднялся на второй этаж и прошёл к одной из дверей, они с девушкой часто созванивались по видео звонку, и он начертил себе небольшую схемку дома Лайтвудов. Парень не решился сразу войти, мало ли чем занималась внутри его подруга. После несмелого стука в дверь он получил короткое:

— Входите, — Изабель оторвалась от ноутбука и уставилась на дверь, из-за которой показался Джонатан, — Привет, не ожидала тебя увидеть. — она поправила лямки майки, которая уж слишком оголяла её плечи.

— Я решил зайти по важному делу, — уточнил Моргенштерн, пытаясь оттянуть момент признания.

— Опять совет? — Иззи поняла это по одному взгляду и хлопнула по месту рядом с собой, приглашая сесть и отставляя ноутбук с сериалом на тумбочку. — И так, что у вас случилось? Она тебя обидела? Вы поссорились? Или ты всё ещё не нашёл способа ей признаться? — парень кивнул, пряча глаза. Лайтвуд сразу поняла, что он имел в виду последнее.

— О, Боже! Да скажи ты мне уже её имя, я сама всё устрою! — всплеснула руками брюнетка.

— Ты. — прошептал Джонатан.

— Что я? — опять не поняла Изабель, и у Моргенштерна остался только один выход из этой ситуации. Он быстро потянулся вперёд и накрыл её губы своими. Девушка этого не ожидала, и поэтому замахнулась кулаком, норовя оттолкнуть его от себя, но потом до неё дошло, о ком всё это время говорил её друг и она обречённо застонала в поцелуй, разрывая его, — А ты полгода назад не мог сказать об этом? — спросила Иззи, пытаясь сохранять непоколебимое выражение лица, но её губы расплывались в тупой улыбке.

— Я, честно, пытался… Намекнуть.

— Похоже я очень плохо понимаю намёки. В следующий раз можешь говорить прямо? — брюнетка попыталась сдержать смех, так как все эти признания и разговоры казались настолько весёлыми сейчас, и как она могла не догадаться.

— Хорошо. Ты хочешь быть моей девушкой? — Джонатан серьёзно посмотрел в карие глаза.

— Да. Я ждала кого-то постоянного вроде тебя, но не думала, что ты окажешься так близко. Только мне нужны нормальные православные отношения, как бы ужасно это не звучало. Мне надоели простые связи и пользование моим телом. — решила высказать свои условия девушка. Она знала, что её друг как раз такой, какой ей нужен.

— Конечно. Я постараюсь сделать тебя счастливой, и ни за что бы не подумал пользоваться тобой, — Моргенштерн взял её за руку, а Иззи накрыла его губы.

Но любая сказка заканчивается рано или поздно. И настал следующий день, и прошлое настигло и Изабель. Они сидели на любимом месте в «West coast», попивая кофе и пытаясь привыкнуть к мысли, что они теперь пара. Девушка заметила нового посетителя кафе, и улыбка на её лице сменилась мёртвой бледностью. Парень лет двадцати пяти с длинными волосами и татуировкой на щеке прошёл и сел за соседний столик, кивая ей.

— Джонатан, мне нужно домой, — Лайтвуд сразу же встала с места и направилась к двери, сжимая чужую руку.

— Что случилось? Кто он? — попытался выяснить Моргенштерн, но поняв, что ответа ему не светит, решил молча проводить брюнетку до дома.

Иззи отправилась в свои мысли. Все воспоминания о тёмном прошлом: наркотиках, выпивке, накатили на неё новой волной, заставляя не замечать ничего вокруг. Это был не страх, скорее горечь и сожаление. Она не хотела, чтобы ещё кто-то волновался, поэтому решила умолчать о встрече с Мелиорном.

— Что ты ещё узнал? — Валентин заставил парня попятиться одним своим взглядом. — Я неясно выразился. Ты же знаешь что тебе будет, точнее твоим близким, если будешь от меня что-то скрывать. Так, с кого начнём: с твоего любимого или с твоей сестры?