Саймон боялся; нет, не самого процесса и, что они сегодня сделают, он боялся, что ему это понравится. Понравится Рафаэль, понравятся его прикосновения и поцелуи.
Ну, ладно, была не была. Парень повернулся и сделал шаг, зажмурив глаза. Губы нащупали рот стоящего напротив. Руки инстинктивно зарылись в чужие волосы, а тело предательски задрожало от переполняемых эмоций.
Льюис почувствовал, как его обхватили за талию и притянули вперёд. Как чужие губы и язык переплетались с его собственными в сумасшедшем танце. Он почувствовал мягкую кожу и нервные вздохи.
И, чёрт возьми, ему не было ни стыдно, ни противно, в голове не было мыслей, что он сейчас целуется с представителем своего же пола, а именно с Рафаэлем; Саймону только хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Он решил списать это ощущение бабочек в животе на гормоны. Да, не мог он влюбиться в парня, тем более в Сантьяго!!!
— Вау, как горячо, — послышался голос Изабель, отрезвляя обоих. Парни резко отпрянули друг от друга, пытаясь не встречаться взглядами.
— Ну, что же, продолжим? — брюнетка прильнула к губам Саймона, снимая с него футболку, затем развернулась к испанцу и потянулась к верхним пуговицам на его рубашки.
— Стой, мы не можем, — попытался воскресить в них здравый смысл он, но безуспешно. Иззи только заткнула ему рот поцелуем, откидывая рубашку, оголяя спину.
— Боже, что это? — вскрикнул Саймон. Вся спина Сантьяго была покрыта длинными, поперечными шрамами.
Тот отошёл на шаг назад и опустился на стул.
— Dios, я же говорил, это плохая идея.
Саймон подошёл ближе, положил руку на плечо парня и заглянул ему в глаза.
— Это длинная история. Не думаю, что вы захотите её слушать.
Изабель села на пол рядом с его ногами:
— У нас есть много времени, расскажи.
— Такое сложно рассказывать.
Льюис протянул ему стакан с алкоголем и сел на стул напротив.
— Я переехал из Испании сюда, когда мне было семнадцать, после того, как умерла моя мать и братья с сёстрами. Я остался совершенно один. С самого раннего детства мама приучила меня верить в Бога и ходить в храм. Только, мы исповедовали католичество. Я оказался в большом, неизвестном для меня городе, совершенно без денег. А кому нужен семнадцатилетний подросток? Благо, язык я знал не плохо. Однажды на улице я столкнулся с Асмодеем Бейном. Совершенно случайно, как я думал. Он предложил мне пойти в эту гимназию. Тогда ещё дальнее здание спортзала было жилым помещением, и там жили некоторые ученики. Но не из-за доброты сердечной он мне помог. У него были свои планы, и я стал их частью. Асмодей попросил взамен работать на него. Так я познакомился с Валентином Моргенштерном и ещё несколькими представителями его круга. С самого детства я был вдохновлён одной мыслью. Я хотел посветить свою жизнь Богу и всегда был очень религиозным. Возможно, иногда даже чересчур. Моя асексуальность, — Рафаэль усмехнулся, — открылась лет в десять. Это ничему не помешало, только помогло мне определиться полностью. Я хотел стать священником. И долго не мог изменить своё вероисповедание. Я был католиком, но не православным. Как можно было сменить то, во что ты верил с младенчества? Работая на Бейна, я был «мальчиком на посылках». Незаметный подросток, доставляющий запечатанную информацию разным людям. Я не догадывался: над чем работаю и что помогаю ему сделать. Однажды я узнал это. Я не буду рассказывать, что именно там было, но, поверьте мне на слово, он занимался ужасными делами. Потом Асмодею открылось, что я собираю на него информацию и компромат. И тогда началась моя личная агония. Если до этого я находился в чистилище, то тогда попал в настоящее сердце ада. Не многие знают, что в нашей школе есть подвалы, ещё на уровень ниже столовки. Он держал меня там несколько суток без еды и воды. Потом сделал это, — Сантьяго указал на свою спину. — Жив я только благодаря Магнусу, его сыну. Он успел вовремя и прервал мои пытки, пока всё ещё было поправимо. Он вытащил меня и несколько дней выхаживал в своей квартире. Большую часть времени я тогда был без сознания, и каждый раз, когда я открывал глаза, я видел его размытый силуэт, стоящий рядом. Мне казалось, он молился, чтобы я выжил. Я часто чувствовал его заботливые руки, вытирающие кровь, меняющие повязки, слышал его тихий, но твёрдый голос, что всё будет хорошо, что скоро я буду в полном порядке. Он боролся за мою жизнь и присел только тогда, когда я полностью очнулся. Магнус стал моим самым близким другом, моей семьёй. Компромата, который я достал на Асмодея, не хватило, чтобы засадить его за решётку, но он в целости и сохранности сейчас хранится у Рагнора и Катарины, которые работают над этим. Я оставался у Магнуса два года, потом он подарил мне эту квартиру. Назло его отцу, я опять вернулся в гимназию. Никто не знал о том случае, кроме Магса, Рагнора и Кэт. Они помогли мне со всем справится. Магнусу я обязан всем. Каким бы он вам не казался, кем бы не притворялся, он самый добрый и хороший человек на этой земле. Если бы не так, я бы здесь не сидел.
— Боже, — выдохнула брюнетка и положила голову на его колени. Саймон осознавал рассказанное ещё несколько минут.
— Теперь эти шрамы навсегда останутся со мной, — продолжил Рафаэль, — Так что можете не говорить насколько я уродлив, я и сам это знаю…
— Не говори так! — прервал его Льюис, — Ты прекрасен и всё, связанное с тобой, тоже. И, вообще, шрамы украшают мужчину.
Иззи внимательно посмотрела на парней и улыбнулась:
— Саймон прав. Ещё выпивки?
— Ага, это не помешает нам всем.
Пропустив по несколько бокалов, они решили продолжить начатое, вскоре, переместившись в спальню.
— Расслабься, Раф, — Изабель казалась увереннее всех, хоть она и была самая младшая. — Просто почувствуй, тебе понравится.
Рафаэль, закрывающийся от людей с десяти лет, не знающий любви, считающий себя асексуалом и аромантиком, кажется, понял, что ошибался. То, как эта прелестная девушка заставляла его стонать и выгибаться на собственной постели, вынудило его немного поменять свои взгляды.
Он чувствовал её на себе, её губы на коже, внимательные глаза, изучающие его лицо. Он чувствовал руки, хозяйничающие на его теле, нежные поцелуи на спине, чей-то горячий язык, обводящий все шрамы.
Сознание Сантьяго медленно плавилось, а тело, подчиняясь первобытным инстинктам, реагировало на каждую незамысловатую манипуляцию двух десятков чужих пальцев.
Изабель, проснувшись посреди ночи, обнаружила себя в окружении хитро сплетённых тел. Осторожно выбравшись из-под рук и ног обоих парней, она оделась и привела себя в порядок. Ещё раз взглянув на мирно сопящих в объятьях друг друга мальчиков, Иззи не удержалась и сделала несколько фотографий на телефон, а потом тихо выскользнула за дверь.
Час ночи это самое время, чтобы пойти в клуб. Конечно, а с чего ещё начать выходные?! Вызвав такси и подъехав к «Пандемониуму», девушка зашла внутрь и пробралась к барной стойки.
Танцевать сил не было, а вот пропустить пару стопок алкоголя, ну, кто от такого откажется. Первая подняла настроение, вторая начала наводить на мысли. Похоже Изабель немного запуталась. Ей нравился Саймон, но и Рафаэль ему ни в чём не уступал. После третьей все сомнения улетучились вместе с рассудком и здравым смыслом.
К ней подсел какой-то парень, начиная беседу. Девушка не заметила, как он подсыпал что-то в её напиток. Зато это прекрасно видели Магнус и Джонатан, ошивающиеся неподалеку. Первый сразу же набросился на парня и прижал его головой к стойке:
— Что ты сделал?!
— Ничего, она ведь сама всё хотела, — начал отпираться тот.
— Ты знаешь, что тебе светит за изнасилование несовершеннолетней?!
— Я думал… — его прервал удар Моргенштерна прямо в челюсть.
Магнус буквально в последнюю секунду вырвал из рук брюнетки стакан.
— Не пей! Там наркотик! Изабель, тебе надо домой. Давай я тебя провожу.
Девушка не стала сопротивляться. Она и так еле стояла на ногах, а чужие сильные руки оказались как раз кстати. Бейн осторожно приобнял её за талию и стал выбираться из клуба. До дома Лайтвудов они добрались за полчаса.
