Справа от них стреляли,

Слева от них стреляли,

И впереди — канонада.

Но смело они шагали Под взрывы и свист снарядов, Не зная боли и страха, Прямо смерти в лапы, Прямо в горнило ада.

— Запись окончена, — сказал компьютер. — Благодарю.

В глазах Мелиссы блеснуло любопытство.

— А что это ты читал?

— Одно из любимых стихотворений моего отца, — ответил Ландо. — В годы юности он был солдатом и любил поэзию сапога и бронежилета.

— А где сейчас твой отец? — спросила Мелисса, совершенно не замечая появившегося в глазах Ландо страдания.

— Он умер, — отрезал Ландо и на мгновение явственно увидел ту засаду, взрыв и обугленное тело отца.

Что ж, подонки заплатили за свое предательство сполна, кровью заплатили. Потому что после гибели отца Ландо превратил тех троих вместе с песком, на котором они стояли, в груду черного стекла. Вот с тех пор он и в бегах.

Ландо отогнал эти мысли и переключился на панель управления. Перепрыгивая пальцами с одной кнопки на другую, он упустил из виду удрученный взгляд Мелиссы и ее слегка трясущуюся нижнюю губку.

Экраны ожили, сигнальные лампы сменили цвет с янтарного на зеленый, и послышалось легкое гудение. Судно приготовилось к старту.

Ландо еще раз проверил сигнальные лампы, получил подтверждение от налунных диспетчерских служб о том, что летный коридор свободен, и завел оба привода. Бот задрожал и оторвался от поверхности.

— Мощная машина, — прокомментировал Ландо, бросив взгляд в направлении Мелиссы.

Девочка пристегнула себя ремнями к креслу второго пилота. Что-то в ее повадках говорило Ландо, что, если бы пришлось, она и вправду могла бы управлять кораблем. Хотя явно не желала этого и с облегчением вздохнула, когда бот, отделившись от лунной поверхности, черной точкой растворился в космосе.

— Ага, — согласилась Мелисса, похлопывая ручкой по панели управления. — Папа говорит, он быстроногий. И гиперпривод есть. Папа говорит, нам с этой штуковиной повезло. Для серьезной буксировки она маловата, но стрелами многое можно передвинуть, а это нам очень с руки. Он нам с грузового судна достался. Они не могли уплатить по счетам, вот папа и взял ботик в счет уплаты.

— Он не прогадал, — заверил ее Ландо. — А где ваш корабль?

Мелисса ввела какие-то инструкции в компьютер и одобрительно кивнула, когда на экране перед Ландо возникло трехмерное изображение Снежка.

Поскольку ботик двигался в противоположном направлении, луна постепенно исчезала, скрываясь за глыбой планеты. Появился также затейливый узор из парковочных орбит, снабженных альфачисловым кодом, каждая — для своего корабля.

— Вот это мы, — объяснила Мелисса, указывая на красную дельту с кодом «У-14», то и дело вспыхивавшим рядом с ней. «У» было первой буквой названия судна, а «14» — орбитой, к которой оно было приписано.

— И что значит «У»? — спросил Ландо, положив бот на плавную траекторию. — «Ундина»? «Улыбка»? «Удача»?

— Нет, конечно, — пробасила Мелисса. — Это все чушь. «У» — значит «Урод».

— «Урод»? — недоверчиво переспросил Ландо. — Ваш буксир называется «Урод»?

— Ну да, — Мелисса слегка обиделась. — А что тут такого? Это шутка. Моя мамочка была инженером, и чертовски хорошим инженером. Она сама спроектировала «Урода» и собрала его. Гляди! Вот он!

Мелисса указала пальцем на мерцающую световую точку в центре экрана переднего вида. Точка быстро переросла в темный силуэт на фоне мраморно-розовой поверхности Снежка.

Ландо сбросил мощность и завел тормозные двигатели. Мягкое движение рычагами — и бот скользнул по правому борту буксира. Ландо не терпелось взглянуть на свое новое пристанище.

Через мгновение Ландо понял, почему мать Мелиссы окрестила свое детище «Уродом». Красавцем его было трудно назвать. Крупные космические корабли редко обладают плавным изяществом судов, спроектированных для условий атмосферы, но в них зачастую есть приятная для глаза симметрия и величественность. Эти качества тоже отсутствовали. «Урод» — он и был уродом.

Большая часть его корпуса имела цилиндрическую форму, как в основном и принято, но на этом его сходство с другими судами заканчивалось. Начать с того, что к корме корабля было приделано два огромных корректирующих двигателя — вещи для буксира полезные, но с виду страшные, как смерть.

Вдобавок к этому «Урод» был оборудован боковыми подруливающими устройствами, вмонтированными в корму и в нос корабля. Опять-таки, учитывая, что буксирам часто приходится поднимать на оба борта тяжелые грузы, подруливающие устройства были очень кстати. Но выглядели они как огромные черные бородавки.

Затем следовал мостик. На большинстве судов — это не более чем рулевая рубка, притаившаяся где-то внутри корпуса. Но на «Уроде» мостик во многом напоминал своих предшественников времен мореплавания. Он представлял собой вытянутый прямоугольный бокс, под правильными углами прикрепленный к корпусу и покоящийся на двух больших столбах.

Ландо догадался, что столбы — полые внутри, и через них можно попасть в основную часть корабля. Цель всей этой затеи была понятна — обеспечить круговой обзор во время близких маневров, но, как и все остальное оборудование на корабле, мостик ему красоты не прибавлял.

Наконец, корпус корабля, как редким кожным заболеванием, был покрыт лабиринтом блистерных установок, пусковых труб, охлаждающих вышек, коммуникационных мачт, солнечных батарей, лучевых прожекторов и Бог знает чего еще.

— Ну что, красавец? — спросила Мелисса, лучезарно улыбаясь подплывающему буксиру.

— Писаный красавец, — без энтузиазма согласился Ландо, начиная сближение и ускоряя задний ход, чтобы выровнять скорости. — А где орбитальный отсек?

— Под килем, — ответила Мелисса, махнув в нужном направлении рукой.

Ландо кивнул и развернул корабль на триста шестьдесят градусов. Выйдя из витка, они оказались как раз под прямоугольником яркого света, продвигаясь вперед с той же скоростью, что и буксир.

— Тютелька в тютельку! — восхищенно воскликнула Мелисса. — А меня научишь?

— Конечно, если твой отец разрешит, — ответил Ландо, следя по экранам, чтобы бот поместился прямо в центр судового люка. Пришвартовавшись, Ландо с помощью корректирующих двигателей поднялся наверх и оказался в брюхе «Урода», внутри орбитального отсека.

Здесь было довольно светло и просторно, достаточно места для груза. В одном из углов было аккуратно составлено оборудование, переносные подруливающие устройства, вспомогательные крановые стрелы и другие атрибуты буксировочного ремесла. Все это устойчиво стояло на своих местах, говоря о том, что где-то на борту находится механизм искусственной гравитации. Хоть с виду «Урод» и был неказист, но оснащен как следует.

Чуть сместившись вправо, Ландо плавно затормозил.

Через несколько минут вместо вакуума закачали дыхательную смесь, стравили давление, и можно было выходить из ботика. Мелисса кинулась к шлюзу.

— Куда собралась, — остановил ее Ландо. — Если хочешь, чтоб из тебя вышел пилот, придется поработать.

Мелисса недоуменно взглянула на него, но затем лицо ее озарилось пониманием.

— Ой! Прости! «Пилот несет ответственность за работу систем энергообеспечения судна. Системы функционируют в автоматическом режиме, но необходимо удостовериться в их отключении».

По канцелярскому стилю этой фразы можно было догадаться, что она процитирована из руководства по эксплуатации.

Ландо кивнул. Следующие несколько минут они провели, отключая системы питания, прогоняя стандартные программы диагностики и выводя бот из режима полета.

Когда все было сделано, Мелисса вопросительно взглянула на Ландо, тот кивнул, и она бросилась к шлюзу.

— Пойдем, Пик! Я покажу тебе корабль!

— А как же твой отец? — спросил Ландо, высвобождаясь из пилотских доспехов. — Может, следует вытащить его из бота?

— Зачем? — резонно возразила Мелисса. — Он привык просыпаться на боте.