Прибыв в приют, все трое двинулись ко входу, где их уже встречали двое взволнованных омег, которые кинулись к потерявшемуся Дариану. Тот, ничуть не думая, громко закричал:

— Я не потерялся, я сам убежал, ясно вам?

Эриал закатил глаза, после чего отошёл с одним из омег объясниться, выдумав легенду, что одинокого Дариана они действительно нашли случайно и не планировали ничего большего, чем просто вернуть его в приют. Тот поверил, собираясь увести ребёнка, но маленький альфа всё возмущался и не хотел уходить от Эриала. Бете пришлось всему вывернуться и выжать себя, словно губку, в плане эмоций, чтобы спокойно объяснить всё Дари и при этом ни разу не соврать.

В итоге его увели к остальным детям, а Эри в расстроенных чувствах вернулся к Тайлеру.

— Я правда пытаюсь от него отказаться, но не могу, — тихо признался он. — Может, зря я ему эти часы вообще купил?

Ти сочувственно потянулся к Эриалу, чтобы разделить разрывающие его душу чувства на двоих.

— Ты просто хотел как лучше. Тем более, он бы мог убежать и без часов, — говорил он, поглаживая бету по спине. — Представляешь, что могло бы случиться, потеряйся он вот так, без ничего? Так что ты всё сделал правильно.

— Правильно, говоришь? — задумчиво протянул бета, думая только о том, что как бы было замечательно, не будь этого Астеля вообще.

Мысль об этом чередовалась с тем сценарием, когда он крадёт Дари и увозит куда-то очень далеко, чтобы их никто не нашёл.

— Если бы не ты, я бы сейчас точно что-то нехорошее сделал с тем омегой, — грустно усмехнулся он. — Поехали домой? Так хорошо лежали ведь.

— Да, поехали, мой бука, — ответил Тайлер и повёл Эриала к машине буквально за руку.

Но оказавшись дома, лежать ему больше не хотелось, а хотелось отвлечь Эри чем-нибудь от гнетущих мыслей.

— Давай приготовим вкусненького? — мечтательно протянул он. — Я бы съел чего-нибудь сочного жареного. И желательно остренького.

— Сочного и жареного? — не совсем вникая в суть разговора, повторил Эриал.

Мыслями он был весь не тут, а в переживаниях о том, как сложится дальнейшая судьба Дариана, как к нему будет относиться Астель и поладит ли он в итоге с Джозефом. Злость брала за то, что абсолютно чужой альфа станет воспитывать Дари, при этом не чувствуя к этому ребёнку совершенно никакой любви. Но, снова глянув в сторону Тайлера, Эри как вспомнил, что тот ощущает каждую его эмоцию и недолго осталось до того, чтобы гамма опять начал выставлять возмущения по типу «Сколько можно грустить?».

Бета открыл холодильник, посмотрев запасы мяса, и стал прикидывать, чем порадовать своё недоразумение сегодня.

— Можно сделать в духовке с чесночком… Любишь чесночок? — с улыбкой вспомнил он чесночного друга своего истинного. Но больше, конечно, желал замаскировать эмоции.

— Люблю, конечно. Я когда-то даже гуглил, можно ли вкусно сочетать вишню с чесноком, — подразнил он, зная о бескрайней ревности Эри, которая точно должна его немного приободрить. Однако всё же добавил: — Но это было до того, как мы с тобой начали более-менее нормально общаться, так что не напрягайся.

— Я и не напрягаюсь, — со вздохом ответил и без того напряжённый Эриал, начиная заниматься мясом и действительно немного забываясь.

В процессе готовки ему снова удалось себя убедить, что всё складывалось лучшим образом: у него есть истинный и вполне себе неплохие перспективы хорошо зарабатывать и посещать при этом различные конвенты и мероприятия. С Дари он бы это делал, естественно, вдвойне счастливее, но Тайлер не хотел детей, и это чувство бета в нём уловил ещё тогда, когда тот спросил про залёты и аборт. Сам Эриал тоже никогда не хотел собственных детей, однако тут ему вспомнилось, что дети, рождённые у истинных, обычно растут самыми счастливыми, как он читал в одной из статей.

— Слушай, а помнишь, ты спрашивал меня про то, разрешу ли я тебе делать аборты в случае чего? Ты это к чему вообще тогда тему поднял? — между делом спросил Эри, прекрасно понимая, что соврать ему не смогут.

Тайлер и вовсе за это время думать о детях забыл, вспоминая, что со дня на день ему должны позвонить из «Бурлеска» и позвать танцевать, а он совсем расслабился в этом совместном быте с Эри, и надо бы приходить в форму. Однако вопрос беты спустил с небес на землю. Тай покосился на него, всем своим видом говоря «прикалываешься, что ли?», а потом хыкнул:

— Может, к тому, что мы с тобой не предохраняемся и от залёта меня спасает только спираль, а ты на вид очень любишь детей? Понятное дело, что чужие дети тебе до фени, но если я залечу, то он и не будет тебе чужим. А у моей спирали скоро, по идее, истечёт срок годности, и если я залечу, то без проблем схожу к доктору за таблеткой, которая вытолкнет зародыша из моего организма хоть на десятой неделе. Но если ты вдруг проникнешься и начнёшь уговаривать меня оставить его, то твои эмоции повлияют на меня, я его оставлю, а потом начну жалеть, ибо я не готов к бутылочкам, подгузникам и орам по ночам. Ферштейн?

— И как я об этом не подумал, — это прозвучало растерянно и с толикой грусти. — Не буду я тебя ни на что уговаривать, если сам того не захочешь. Нужны мне эти твои недовольные эмоции?

Эриал сел на стул, закинув голову на стену, и стал думать, что будь Тайлер немного другим человеком, возможно, ему бы и захотелось иметь от него ребёнка. Того, кого захочется сделать счастливым и забрать его уже никто не смог бы, как отобрали Дари.

Ти напряжённо выдохнул, снова улавливая волну грусти от Эриала, и, немного помолчав, тихо и угрюмо добавил:

— Ну, давай, не надо снова этой депрессии? Может, когда-нибудь мы и заведём детей… Ты, судя по всему, вообще будешь прекрасным отцом. Но я в себе не уверен. Я боюсь детей, потому что не знаю, как с ними ладить и как их воспитывать. Я не хочу стать одним из тех провальных родителей, которых ни во что не ставят собственные дети. Так что давай не гнать лошадей, ладно? Не думай, что если я сказал, что сейчас не хочу, то не захочу никогда…

Озвучивание этой правды, которую Ти обычно держал лишь в своей голове, далось ему нелегко. Оттого он даже покраснел и отвернулся, дорезая овощи для салата. Теперь он только надеялся, что Эри не поймёт его слова как-то превратно и его настроение хоть немного изменится.

— Да нет, я тоже никогда не хотел своих детей. Дари, он… просто особенный человек для меня. Он не воспринимает меня как родителя. Возможно, поэтому мне с ним и проще. А если бы у меня появился свой, то я бы тоже не знал, что с ним делать и как воспитывать. В общем, ты не парься по этому поводу. Я и спросил только потому, что подумал, что ты Уже сделал тот самый аборт, а мне мог ничего не сказать.

— Ничего я не делал. И не хочу делать. Всё же какая-никакая совесть у меня есть, так что мне совсем не хотелось бы, чтобы появилась нужда идти за таблеткой к доктору, — отложив нож, Тай сел напротив Эриала, задумчиво глядя на него. — Можешь рассказать об этом своём друге? Ну, об отце Дари. Хочу понять, почему ты так сильно любишь этого мелкого. Я… давно забыл, что можно вообще кого-то Так любить.

Эри пару секунд косился на Тайлера, но подобной просьбы от него и правда ожидал уже давно, поэтому стал прикидывать, с чего начать, придвигая стул поближе и складывая руки на столе.

— Джано был бетой, как и я. Мы поэтому и подружились, наверное, хоть он и был на три года старше. Ну и ходили мы, конечно же, всегда вместе. Только вот он считал бет такими же ячейками общества, как и все, а я с самого детства был уверен в обратном, закрепив за собой ярлык «бесполый». Он во многом мне помог, вложив в голову свои убеждения. В детстве научил меня давать сдачи обидчикам. Пока были подростками, он всё уверял, что не все люди в самом деле плохие. Это он познакомил меня с той компанией, с которой в итоге мы начали организовывать конвенты. У меня впервые появились друзья, которым было всё равно, какого я пола и чувствую ли феромон. У нас было общее дело, и мы все им горели. А ещё позже Джано дал мне понять, что полюбить беты тоже могут. И детей иметь. Только вот я слишком долго был скептиком и не верил ни во что, плевался на этого его Астеля, что, как видишь, было взаимно. И как только я смирился и подумал, что Джано был действительно во всём прав, этот омега бросил их. Я тогда не особо воспринял эту всю историю с истинными, понося Астеля самыми нехорошими словами, но Джано — нет. Он ни разу не позволил себе напиться и обронить что-то нехорошее в сторону бывшего мужа. Всю свою жизнь и все силы он бросил именно на Дари. Ему было тяжело поначалу, да и в конце тоже… Ему никогда не было легко, но мы все ему помогали. Ночевали с ним по очереди и вместе же с ним готовились к организации конвентов каждую осень. Дари подрастал, и ему тоже всё это нравилось, он рвался участвовать. В общем, он ребёнок, который вырос не с одним только Джано, а вместе со всей нашей командой. Ну и, конечно же, со мной он проводил времени больше всего после своего отца. Мы постоянно тусовались у Хейла, споря с ним о неправильном режиме мелкого, ведь спать к десяти он не укладывался, а упорно сидел со взрослыми, пока не начинал засыпать сидя. Многие бы сказали, что это неправильно, но Джано его никогда не воспитывал грубыми методами и исходил из мысли, что ребёнок большую часть своей жизни просто должен быть счастлив. Но когда Дари исполнилось четыре, Джано заболел. Непонятная болезнь, при которой постепенно поражаются мышцы и в итоге человек перестаёт дышать. Первые полгода он боролся, справляясь с ребёнком, и работать ещё успевал. Но когда его стали частенько забирать в больницу, а Дари — оставаться у меня, мы приняли решение, что мелкому лучше с Джано не оставаться наедине. Полгода Дари жил в этой комнате, спал вот на этом диванчике, — Эри указал на названную мебель у окна, — и играл игрушками, которые остались в том ящике. Тогда было окончание третьего курса, и пока я был на парах, сюда посменно приходили наши общие друзья и развлекали этого живчика. Потом Джано забрали в больницу уже на постоянной основе, и тогда же стали всплывать темы по типу того, с кем останется Дари, ведь все понимали, что против того заболевания лекарства нет. Даже сам Джано это осознавал. Ну, дальше, я думаю, ты понял, да? Он ушёл, а у меня как семью отобрали, — с тяжестью проговорил он, почувствовав колющую боль в груди. — Он же был со мной всегда. Вообще всегда! Я, честно, помню всё, что было после, как в тумане, но Дари забрали в приют почти сразу, а я тогда пил. Много. Помогал, решал вопросы, консультировался с юристами, навещал этого мелкого и пил. И в один из дней встретил тебя, чуть не потеряв любимую шляпу, которую он мне и подарил. Вот это меня и отрезвило заново. Я вспомнил, что мне есть ради кого жить, но в итоге и это у меня отняли… — закончил он, сложив голову на руки и одну ладонь протягивая Тайлеру. — Но теперь у меня есть ты, и, по крайней мере, тебя у меня никто не отнимет.