Как подчеркивает М. М. Мчедлова, политизация религии и конфессионализация политики требуют отхода от традиционных эпистемиологических рамок рассмотрения отношения религии и общества, религии и политики. Именно светскость становится предметом дискуссий, которые демонстрируют значимость религиозных рефренов и коннотаций. Религиозные основания, по мнению М. М. Мчедловой, инкорпорируются в политический процесс и в образование новых форм коллективной идентичности. Это выражается в деятельности религиозных институтов в публичной политике, использовании религиозной риторики для легитимации деятельности политических субъектов и в новых формах соотношений светских и религиозных институтов[60]. Миссия протестантских церквей евангельского направления (баптизм, евангелизм, пятидесятничество, адвентизм, то есть фактически весь протестантизм за исключением лютеранства) стала наиболее заметным и новым явлением на евразийском пространстве после распада СССР наряду с ростом влияния (возрождением) национальных религиозных традиций. Участие церквей в общественной жизни России, Белоруссии, Украины стало наглядным примером участия христианства в политической жизни в условиях социально-политических кризисов в постсоветские десятилетия. Помимо этого, после длительного периода коммунистической атеизации религиозные институты в странах бывшего СССР стали играть важную социальную и гражданскую роль в качестве носителей демократических ценностей, так же как это происходило и происходит в странах Евросоюза. Даже немногие общественные и религиозные деятели, оппозиционеры или же лидеры, просто выражающие свое собственное мнение о развитии страны, часто являются единственной альтернативой авторитарной или полуавторитарной власти и ее идеологии, что не раз отмечалось в целом ряде исследований политической роли христианских церквей на территории Евразии[61]. В целом значение религиозных конфессий и организаций в качестве второго по значимости института политической системы общества подчеркивается С. О. Елишевым. По его мнению, в рамках политологической литературы этот факт часто замалчивается, вследствие наследия атеистического прошлого и секулярных идеологических концепций, хотя о церкви как институте в рамках политической системы (религиозной политики государства) писали еще в дореволюционный период К. П. Победоносцев, Б.Н. Чичерин, Л. А. Тихомиров. О политическом значении религиозных институтов как корпораций и элементов общественной системы говорят исследования о численности различных конфессий, опросы, посвященные доверию различным институтам, идеологическим представлениям о них, роли в рамках политической идентичности, цели и задачи социальной деятельности христианских конфессий и их воплощение в реальной жизни[62]. Исследователи подчеркивают, что Евросоюз встал перед необходимостью менять свою иммиграционную политику, пытаясь найти нечто среднее между соблюдением прав человека и полной высылкой беженцев. При этом важно отметить, что ЕС заявляет о своей поддержке национальных правительств, местных властей, гражданского общества в их деятельности по обеспечению интеграции мигрантов и формированию взаимного доверия между приезжими и населением принимающих стран. Наряду с этим миграционные проблемы рассматриваются в контексте кризиса идентичности, в том числе в контексте поиска мусульманами своей идентичности и идентификационным кризисом современного европейского общества, поиска церквями своей роли в обществе[63]. Британский правовед Ронан Маккри отмечает, что миграция сделает Европу еще более секулярной. Свое мнение он основывает на том, что увеличение количества мигрантов с их фундаменталистской религиозностью только заставит лидеров ЕС еще больше ограничить религию частной сферой. Другая опасность в том, что приезжающие из стран Ближнего Востока не становятся «немцами», а становятся «мусульманами», а их идентичностью становится «ислам». В целом иммигранты чаще, чем другие граждане, ходят в мечеть или церковь. Но это больше зависит от страны, где они живут, чем от их субъективной религиозности, то есть в секулярной стране многие так и остаются не связанными с религией (исследование также показало, что католики и мусульмане примерно одинаково часто посещают богослужение еженедельно, а православные реже).
Религиозность Европы во многом зависит от иммигрантов, которые более религиозны и которых Европа не понимает. Но именно с новой волной обращенных, которые присутствуют в самых разных общинах, как католических, так и протестантских (баптизм, евангелизм, пятидесятничество), может быть связано возрождение христианства. К примеру, в Европе большую роль играет пятидесятничество, а в Великобритании африканский фундаментализм в Англиканской церкви. В этих условиях, как отмечают многие социологи и политологи, политическая роль мусульман, христианских организаций, которые помогают мигрантам, в обществе и в отношениях с государством повышается, а власти больше уделяют внимание религиозной сфере[64]. Другая проблема заключается в том, что формально христианские миссии не занимаются прозелитизмом, но фактически этого сложно избежать[65]. Но все это вместе ставит сами церкви и их инициативы в центр гражданского общества европейских стран. Исследователи подчеркивают роль христианства и, прежде всего, Католической церкви в европейской интеграции[66]. Особую роль католицизма в рамках «третьей волны» демократизации 1970—1990-х гг. отмечал С. Хантингтон, эта волна была по преимуществу католической – от Испании и Португалии до Восточной Европы и была связана с трансформацией церкви после Второго Ватиканского собора[67]. В православном богословии также есть возможности для осмысления демократических ценностей и плюрализма в рамках идеи «единства в многообразии»[68]. Одновременно с демократизацией церковного мировоззрения церкви участвовали в процессах евроинтеграции – от идеи «единой Европы» до Европейского сообщества и Евросоюза. Представители всех конфессий в ходе опросов демонстрируют значительный процент тех, кто поддерживает интеграцию (католики больше, чем протестанты и православные). В странах, недавно вошедших в ЕС, молодое поколение меньше поддерживает евроинтеграцию, но значение христианской идеи растет в виде реакции на рост влияния ислама[69]. С одной стороны, религиозная тематика мало представлена в деятельности ЕС. На основании интервью с депутатами Европарламента, к примеру, Франсуа Форе делает вывод, что влияние церквей в принятии политических решений практически незаметно, а религиозный фактор светские политики не учитывают. Партии, входящие в Европарламент, поднимали тему религии редко (минимальный процент решений связан с церковными вопросами)[70]. С другой стороны, исследователи находят много общего между риторикой Католической церкви и ценностями ЕС, которые выражены на светском языке в рамках обсуждения «духовного измерения Европы» и «европейской души». Церковь распространяет свои ценности через иерархию и верующих, а также через консультационные и кооперационные подразделения церкви, поддерживая политический порядок ЕС[71]. Как отмечает П. Кратохвил, отношения ЕС с религиозными общинами всегда были двойственными – отцы-основатели ЕС были христианами, но при этом ЕС долгое время противостоял влиянию церквей. Лишь в 2010-е гг. удалось наладить постоянный диалог с религиозными группами, а присутствие религии в публичном пространстве снова приемлемо[72]. Контакты структур ЕС и церквей интенсифицировались после заключения Лиссабонского договора – от формальных встреч до неформального взаимодействия, появления лоббистских групп и советников по религии президента Еврокомиссии. Сила церкви стала расти из-за того, что вырос интерес к религии в ЕС. Кроме того, церковь научилась использовать различные формальные и неформальные каналы влияния на политиков. По словам П. Кратохвила и Т. Долежаля, нового «союза трона и алтаря» не произошло, но ЕС и Католическая церковь создали непростой альянс, который легитимизирует интеграционный проект в глазах европейских католиков и делает церковь заметной в политике ЕС[73]. вернутьсяМчедлова М. М. Религия и политика // Энциклопедический словарь социологии религии / под ред. М. Ю. Смирнова. СПб.: Платоновское философское общество, 2017. С. 296–298. вернутьсяРелигия и глобализация на просторах Евразии / под ред. А. Малашенко, С. Филатова. М.: Московский Центр Карнеги, 2005; Религия и конфликт. М.: РОССПЭН, 2007; Европа XXI века. Новые вызовы и риски: монография / под общей редакцией Ал. А. Громыко, В. П. Федорова. М., СПб.: Нестор-История, 2017. 584 с.; Религия и российское многообразие / науч. ред. и сост. С. Б. Филатов. М.; СПб.: Летний сад, 2011. 688 с.; Лункин Р., Филатов С. Конец 90-х: возрождение религиозной нетерпимости // Нетерпимость в России: старые и новые фобии. М.: Московский Центр Карнеги, 1999. С. 136–150. вернутьсяЕлишев С. О. Политика. Базовые понятия. Справочник-словарь. М.: Канон+ РООИ «Реабилитция», 2018. С. 176–177, 194–202. вернутьсяБабинов Ю. А. Адаптационный потенциал религии в миграционных процессах // ВгсникСевНТУ: зб. наук. пр. 2013. Вип. 141. Серхя: Ф1-лософхя. С. 124–128; Вайгель Д. Две культурные войны в Европе // Русский Журнал. 2006. 25.03.06. URL: http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/ Dve-kul-turnye-vojny-v-Evrope (дата обращения: 30.04.2017); Потемкина О. Ю. Мигранты в Европе. Европейский Союз // Современная Европа. 2016. № 2 (68). С. 109–112; Потемкина О.Ю. «Европейская повестка дня по миграции» – новый поворот в иммиграционной политике ЕС? // Современная Европа. 2015. № 4 (64). С. 28–40; Китинов Б. У. Тропы Европы: мигранты в поисках идентичности // Современная Европа. 2016. № 5 (71). С. 123–131; Каргина И. «Следующее христианство»: качественные преобразования постмодернистского пейзажа // Вестник Московского Университета. Серия 18: Социология и политология. 2013. № 1. URL: http:// www.perspektivy.info/misl/cenn/sledujushheje_khristianstvo_kachestvennyje_ preobrazovanija_postmodernistskogo_pejzazha_2014-03-06.htm (дата обращения: 30.04.2017); Лункин Р. Н. Миссии милосердия: социальное служение церквей // Современная Европа. 2016. № 4 (70). С. 154–158; Религиозные миссии на общественной арене: российский и зарубежный опыт / под ред. А. А. Красикова, Р. Н. Лункина. М.: ИЕ РАН, 2016; Судоплатов П. А. Миграционные процессы и миграционная политика в странах Европейского Союза: автореф. дис… канд. эконом. наук. ИСПИРАН. М., 2006; Beyer P. Religions in Global Society. Taylor & Francis, London-New York, 2006; As-chauer W. Societal Malaise and Ethnocentrism in the European Union: Monitoring Societal Change by Focusing on EU Citizens' Perceptions of Crisis // Historical Social Research / HistorischeSozialforschung. 2016. Vol. 41. No. 2 (156). Special Issue: Conventions and Quantification – Transdisciplinary Perspectives on Statistics and Classifications, Р. 307–359; Bloom P, Arikan G., Courtemanche M. Religious Social Identity, Religious Belief, and Anti-Immigration Sentiment // American Political Science Review. 2015. Vol. 109. Issue 2. May 2015. Р. 203–221. DOI: https://doi.org/10.1017/S0003055415000143 Published online: 23 April 2015 (дата обращения: 12.03.2018); Bielefeldt H. Misperceptions of Freedom of Religion or Belief // Human Rights Quarterly. 2013. Vol. 35. No. 1. February, Р. 33–68. DOI: https://doi.org/10.1353/hrq.2013.0009; Bjelajac B. The challenges and opportunities of diverse backgrounds in the evangelical churches in Serbia // Occasional papers on Religion in Eastern Europe. 2015. XXXV, 2. P. 29–38; Connolly K. H. Spirits and Those Living in the Shadows: Migrants and a New National Family in “Biutiful” // Revista Canadiense de Estudios Hispani-cos. 2015. Vol. 39. No. 3. Р. 545–563; Costello M. Ghanaian pastor seeks to “reChristianize” Germany // March 19, 2014. Deutsche Welle. URL: http://www. dw.de/ghanaian-pastor-seeks-to-re-christianize-germany/a-17501259 (дата обращения: 30.04.2017); Jackson D., Passarelli A. Mapping migration, mapping churches’ responses in Europe: Belonging, Community, and Integration: the Witness and Service of Churches in Europe // Churches’ Commission for Migrants in Europe. 2016. URL: http://www.ccme.be (дата обращения: 30.04.2017); Ager А., Ager J. Faith, Secularism, and Humanitarian Engagement: Finding the Place of Religion in the Support of Displaced Communities. New York: Palgrave Pivot, 2015; Fiddian-Qasmiyeh E., Qasmiyeh Y.M. Muslim Asylum-Seekers and Refugees: Negotiating Identity, Politics and Religion in the UK // Journal of Refugee Studies. 2010. Vol. 23. No. 3; Mayanthi F. L. The Republic Unsettled: Muslim French and the Contradictions of Secularism. Duke University Press, 2014; Guner S. Ş. Secularization, Evolution, and Politics // Politics, Religion & Ideology. 2016. Vol. 17. No. 2–3. P. 191–209; Jenkins P. The Next Christendom: The Coming of Global Christianity. New York, NY: Oxford University Press, 2002; Jenkins P. God’s Continent: Christianity, Islam, and Europe’s Religious Crisis. New York, NY: Oxford University Press, 2007; MouraoPermoser J., Rosenberger S., StoecklК. Religious Organisations as Political Actors in the Context of Migration: Islam and Orthodoxy in Austria // Journal Of Ethnic And Migration Studies. 2010. Vol. 36. Iss. 9. P. 1463–1481; Kettell S. Always Read the Label: The Identity and Strategy of Britain's “Christian Right” // Politics, Religion & Ideology. 2016. Vol. 17:1. P. 1–17. DOI: 10.1080/21567689.2016.1157073 (дата обращения: 12.03.2018). вернутьсяMigrants, Italians and the church. Faced with exploitation of migrants, the flock, not the church, looks away. Attitudes towards migrants in Italy pose a dilemma for the church. Mar 10th 2017by ERASMUS and S. D'I. The Economist; Migrants, Christianity and Europe. Diverse, desperate migrants have divided European Christians. Sep 6th 2015. by ERASMUS. The Economist; Disharmony. The religious response to Syria’s travails is prolix and confused. Apr 8th 2017by ERASMUS. The Economist. вернутьсяKuru A. T Secularism, State Policies, and Muslims in Europe Analyzing French Exceptionalism. Comparative Politics. 2008. October. P. 1—19; Martin D. Britain's tolerance to Islam results in more than 1m Muslims setting up home here // Daily Mail. 2009. 14 December. URL: http://www.dai-lymail.co.uk/news/article-1235527/Britains-tolerance-Islam-results-1m-Mus-lims-setting-home-here.html#ixzz375Ex5tdo (дата обращения: 30.04.2017); Mladenovska-Tesija J. Be salt of Europe: can evangelical churchesmake a difference in Croatia? // Occasional papers on Religion in Eastern Europe. 2015. XXXV, 2. P. 15–24; McCrea R. How to hobble religion // Aeon. 17 June, 2013. URL: https://aeon.co/essays/is-migration-making-europe-more-secular (дата обращения: 30.04.2017); Muir R., Stone L. Who Are We? Identities in Britain // The Institute for Public Policy Research. 2007. URL: http://www.ippr.org/as-sets/media/images/media/files/publication/2013/04/who%20are%20we_1563. pdf (дата обращения: 30.04.2017); Nelsen B. F, Guth J. L., Highsmith B. Does Religion Still Matter? Religion and Public Attitudes toward Integration in Europe // Politics and Religion. 2010. Vol. 4. Issue 1. Р. 1–26; Rescripting Religion in the City: Migration and Religious Identity in the Modern Metropolis / edited by J. Garnett, A. Harris. Surrey: Ashgate, 2013; Religion returns to the public square: faith and policy in America / edited by Hugh Heclo and Wilfred M. McClay. Washington, D. C.: Woodrow Wilson Center Press; Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2003; Religion and Politics in Europe and the United States: Transnational Historical Approaches / ed. by V. Depkat, J. Martschukat. Woodrow Wilson Center Press with Johns Hopkins University Press, 2013; State Secularism and Lived Religion in Soviet Russia and Ukraine / ed. by C. Wanner. Woodrow Wilson Center Press with Oxford University Press, 2012; Thomas E. Immigration, Islam and the Politics of Belonging in France. University of Pennsylvania Press, 2012; Turner B. S. Religion and Modern Society: Citizenship, Secularisation and the State. Cambridge University Press, 2011; Tubergen F van, J'Orunn S. T. The Religiosity of Immigrants in Europe: A Cross-National Study // Journal for the Scientific Study of Religion. 2011. Vol. 50 (2). P. 272288; Weigel G. The Cube and the Cathedral: Europe, America, and Politics without God. NewYork, NY: BasicBooks, 2005. вернутьсяДанненберг А. Н. Современная католическая экклезиология: место Церкви в мире // Миссия конфессий. 2017. № 20. С. 15–26. вернутьсяХантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М.: РОССПЭН, 2003. С. 87–99. вернутьсяWorld Religions and Democracy (A Journal of Democracy Book) / ed. by L. Diamond, M. F. Plattner, P. J. Costopoulos. Johns Hopkins University Press, 2005. 150 p. вернутьсяNelsen B. F., Guth J. L., Highsmith B. Does Religion Still Matter? Religion and Public Attitudes toward Integration in Europe // Politics and Religion. 2010. P. 1–26. D0I:10.1017/S1755048310000507. вернутьсяForetF. Religion and Politics in the European Union: The Secular Canopy. Cambridge Studies in Social Theory, Religion and Politics. Cambridge University Press, 2015. вернутьсяKratochvil P., Dolezal T. The European Union and the Roman Catholic Church: the alliance of throne and altar revisited? // Politics and Religion Journal. 2016. Vol. 8. No. 2. P. 213–238. URL: https://www.politicsandreligionjournal. com/index.php/prj/article/view/47 (дата обращения: 16.03.2018). вернутьсяCzechs romanticise cultural Christianity. Interview with Petr Kratochvil, director of the Institute of International Relations Prague. Interviewer: Agnieszka Pikulicka-Wilczewska. New Eastern Europe. January 11, 2018. URL: http://ne-weasterneurope.eu/category/stories-and-ideas/(дата обращения: 16.03.2018). вернутьсяDolezal T., Kratochvil P. Politics and Religion in Europe: The Case of the Roman Catholic Church and the European Union // Central European journal of international & security studies. 2014. Vol. 8. No. 3. P. 6–26. |
