– Вот чёрт!

Доктор Эммет Браун,

«Назад в будущее»

Глава 1

Сумерки наступили быстро. Тёплое солнце исчезло за высоким зелёным склоном, и городок накрыла тень. Утих беззаботный бриз, да и море, словно устав за день, успокоилось и молчаливо замерло. Вода едва слышно плескалась об изрезанную трещинами и выбоинами стену волнореза. На самом краю этого нагромождения огромных плит, похожего на замшелые руины древнего замка, сидел паренёк. Он изредка бросал в воду камешки, отчего по мелкой ряби волн разбегались тонкие круги, и в вечернюю тишину улетало ленивое «плюх».

Вскоре в ладони паренька остались только обкатанные морем шероховатые полупрозрачные стеклышки. Закатное небо, отражённое в тихих волнах, светилось внутри этих застывших цветных капелек переливающимся светом, и от его странной красоты невозможно было отвести взгляд.

Вода медленно превращалась из опалово-розовой в темно-синюю, и, наконец, почернела совсем. Стало прохладно. Паренёк ловким движением вскочил на ноги и напоследок посмотрел на уходящую вдаль бесконечность. Где-то над горизонтом среди едва заметных звёзд плыл мигающий огонек самолёта, и казалось, что кроме него вокруг не движется больше ничего.

Улочка, на которую вышел паренёк, тонула в желтоватом полумраке. Редкие фонари терялись среди пышных крон, и света их хватало лишь на то, чтобы нарисовать на асфальте причудливые узоры теней.

Услышав позади себя торопливое шарканье, паренёк обернулся. По дорожке семенила, слегка прихрамывая, сгорбленная старушка в длинном неопрятном платье. Она помахала рукой, очевидно, попросив остановиться. Резкий запах дешёвых духов смел тонкий аромат ленкоранской акации, окутывавший улочку, и паренёк поморщился.

– Стой, постой, молодой-красивый, – немного задыхаясь, сказала старушка. – Весь день тебя искала.

– Что, ручку позолотить? – улыбнувшись, ответил паренёк.

– Бог с тобой, – цыганка махнула рукой. – Не надо мне ничего. Я тебе только скажу, ты не спрашивай ничего, и не пытай. Просто послушай. Что-то странное должно случиться скоро. Смотри почаще вдаль. И помни, что за зелёным морем наступит черная тьма. Всё.

– Спасибо… бабуля, – нахмурившись, пробормотал паренёк. – Доброй ночи.

Цыганка кивнула, и снова по узенькой улочке побежали шаркающие звуки. Тихо прошелестел в кронах легкий ветерок, запахло кипарисами и морем.

Паренёк пожал плечами и быстрым шагом направился вверх по улице.

Громко лязгнул засов на калитке, и тут же в окне загорелся свет. Скрипнула рама. В жёлтом прямоугольнике окна появился женский силуэт.

– Эмиль, это ты?

– Да, Нонна Михайловна, добрый вечер!

– Добрый, – кивнула женщина. – К тебе сегодня приходили.

– Кто? – вскинув бровь, спросил паренёк.

– Не знаю, мужик какой-то. Вроде пенсионер, по виду так. Тебя спрашивал, а я говорю: «Эмиля дома нет». А он такой: «А когда вернётся?» А я ему: «А вам, собственно, зачем?» А он бороду почесал, калитку закрыл, да только его и видали.

– Интересно, кто бы это мог быть, – пробормотал Эмиль. – Ведь даже я сам неделю назад не знал, что буду жить именно здесь. Ладно, утро вечера мудренее. Посмотрим.

В уютной комнатке на цокольном этаже было прохладно и свежо. Эмиль аккуратно повесил одежду на спинку стула и рухнул на кровать. Заскрипели на разные лады пружины, всё вокруг закачалось и заплясало. Эмиль закрыл глаза, и не заметил, как заснул.

Утреннее солнце пробивалось в окно через плотную листву виноградника и рассыпалось по скатерти яркими пятнышками. Эмиль смотрел на поднимающуюся пенку в турке, и недоумевал, как ему удалось ни разу за вчерашний вечер не удивиться. Сегодня же вся эта история с цыганкой казалась чьей-то нелепой выдумкой, не стоящей внимания.

Эмиль снял с огня заворчавшую турку и наполнил до краев большую глиняную чашку. Нонна Михайловна охотно разрешала пользоваться кухней и всей посудой, которую там можно было найти, но Эмиль всегда ограничивался только утренним кофе. Готовить что-то серьезное не хотелось.

Над головой послышалось зловещее шипение и позвякивание. Эмиль вздрогнул, обернулся и нашел взглядом старинные часы, висевшие около окна. Прочихавшись, они принялись гулко бить. Девять. Море, конечно, уже похоже на суп с фрикадельками. Эмиль почти вживую услышал крики возмущенных мам и несмышлёных детей, увидел суету и беготню, почувствовал запах пива и варёной кукурузы. Нет уж, если и идти купаться, то не сейчас, а как вчера, ближе к ночи. Проспал, что же тут поделаешь. Завтра все-таки стоит заставить себя проснуться раньше, а то какой смысл в том, чтобы приехать на море и не плавать.

Впрочем, идея прогулки по старинному городку тоже выглядела привлекательной, и Эмиль, допив кофе, легким шагом выскочил из дома. Узкие извилистые улочки, со всех сторон заросшие кипарисами, туями и мушмулой, переплетались и разбегались в разные стороны, превращая город в лабиринт. Чем дальше уходил Эмиль от дома, тем труднее становилось идти – дорожки и переулки медленно, но верно ползли вверх по склону. Повсюду попадались необычные виды – небольшой водопад с хрустально чистой водой, старинные развалины и непонятные скульптуры.

Эмиль увлечённо сворачивал в переулки, нырял под арки, протискивался между заборами и кустарниками на узких тропинках, и, наконец, вышел на пустырь, покрытый жухлой травой. Городок исчез за рядами деревьев, и притих, словно играя в прятки. Эмиль остановился, посмотрел по сторонам и провёл ладонью по затылку. Дорога кончилась, никуда не дойдя, да ещё и потерялась в высоких желтоватых зарослях. Все замерло в безмолвии.

Совсем рядом громко крикнула птица. В траве что-то прошуршало, а в вышине крон скрипнула ветка. «Странное должно случиться скоро», – промелькнуло в голове. Мурашки прохладными ручейками пробежали по рукам.

– Нас невозможно сбить с пути – нам по фигу, куда идти, – пробормотал Эмиль.

Не тратя время на поиски тропинки, он решительно шагнул прямо и принялся прокладывать другую. Куда угодно, но только подальше от этого непонятного пустыря. На счастье, впереди темной стеной возвышались сосны.

В густой прохладной тени высоких деревьев пахло хвоей и почему-то яблоками. Эмиль прибавил ходу, заставляя себя ни в коем случае не оглядываться. Вскоре в просвете между стволами показались серые пятна асфальта, и быстрые шаги превратились в бег.

Остановившись посреди дороги, Эмиль отдышался, вытер со лба холодные капли и огляделся. Вдоль потрескавшегося полотна в обе стороны тянулся высокий кирпичный забор. Слева вдалеке поблескивала на солнце покатая крыша. Эмиль решил больше не доверять интуиции и направился туда, где дорога шла под горку.

Скоро забор кончился. Неровно висящая на самом углу белая табличка лаконично сообщала: «ул. Верхняя». Эмиль пожал плечами, почесал нос и вздохнул. Ему отчаянно захотелось оказаться в толпе – где угодно, хоть на базаре или в ночном клубе, только не здесь, не в этой иллюстрации к роману про исчезновение человечества.

Резко ударил в уши звук запускаемого мотора, и Эмиль улыбнулся. Стараясь казаться спокойным, он двинулся вниз по улице. Появились дома, побежали между столбами провода. Тишина осталась позади, и воздух наполнился привычным гулом.

Впереди показался перекресток со светофором, и Эмиль чуть не подпрыгнул от радости. Теперь осталось лишь спросить, как пройти до переулка Шмидта, и закончить блуждания. Эмиль подошёл к переходу и остановился перед двухэтажным домиком с вывеской, изображавшей что-то похожее на плохо завязанный мешок муки.

Вдруг дверь распахнулась, и на всю улицу раздался громкий голос с сильным кавказским акцентом:

– Дорогой генацвале, попробуй мои хинкали! Не обижай старика отказом, порадуй меня заказом!

Эмиль приветливо улыбнулся и вошел в прохладное помещение, наполненное запахами кинзы, лука и аджики.

Глава 2

Стройный пожилой мужчина в безукоризненно белом поварском халате и очках проводил Эмиля к столику и вручил меню.