– Мне нравятся эти заборы, дома, – указал я кивком на то, что было перед глазами. – Они вписываются в окружающую природу, не то, что крашеные. Мрачное великолепие. Люблю приезжать сюда. Правда, то, что произошло со Спонсором, это уже чересчур… мрачно! Придется брать пули, идя в лес. Ты умеешь стрелять? – спросил я вдруг Татьяну.

– Умею, – неожиданно для меня сказала она.

– Хм! – усмехнулся я. – Думал, скажешь, нет. Пойдем, постреляем? Распугаем всех медведей, чтоб близко не думали даже подойти?

– Мне сначала из дома всех мышей распугать надо, – засмеялась она. – Тетя с дядей в санаторий уехали. Поэтому я – на хозяйстве.

– Хорошо! – осенило меня. – Насчет мышей – это тоже ко мне, прошу! У меня тут недалеко товарищ один живет. Он всю жизнь с грызунами борется. Биолог по образованию. В городе – с мышами и крысами, поскольку работает в санэпидемстанции. Точнее, работал. А тут – с бобрами. Они у него все сети путают и рвут. Без рыбы оставляют. Он их «супостатами» называет. Но, с бобром ты и сама управишься, если что. Раз стрелять умеешь.

Татьяна наверняка догадалась, что я с ней флиртую. К сожалению, мы дошли до ее дома.

– Так что, я спрошу у товарища такое средство, чтобы все мыши построились в колонну и пошли вон.

– Правда? – кажется, я услышал кокетство в ее голосе. Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

У моего друга и коллеги Валерика Перевалова имеется куча недостатков, в отличие от меня, человека во всех отношениях положительного. Но, всех собак вешать на него все же не стоит. Хватит той, что уже висит на его шее. Я имею в виду охотничьего пса породы курцхаар по кличке Пиф, такого же беспокойного, как и его хозяин. Уезжая из Кувшина, Валерик старается всегда оставлять после себя порядок. Несмотря на то, что особых гостей мы никогда не ждем. Они сами приходят.

И теперь, отпирая замки, я знал наверняка, что в избе чисто, однако, едва вытащив ружье из рюкзака и разложив вещи, взялся мести, мыть пол, сгребать все же набравшийся помаленьку мусор. Признаваться для чего, точнее – для кого, я стараюсь, не хотелось даже себе, чтобы мое второе «я», существо довольно ехидное, не подняло меня на смех. Оно – то было уверено, что тот, точнее – та, для которой я так выделываюсь, здесь не появится никогда… Вылизав полы, как кот одно место, я собрал мусор в ведро, и понес его на свалку. Батарею пластиковых бутылок решил не трогать, а расставил аккуратно вдоль стены в сенях. Вдруг пригодятся весной на поплавки для сетки?

Свалка за домами – место примечательное. Не понятно как, но весь сваленный мусор… тоже вписывается в окружающую природу! Это я не о том, что природа вокруг настолько безобразна, боже упаси! Напротив, она великолепна. И так властвует, что через весь хлам, разбросанный по земле, тут же прорастает кустарник, трава, и он заселяется живностью: бабочками, жуками, муравьями , ящерицами, мышами, и… змеями!

Гадючек мой друг Валерик любит до страсти. Увидев свою подружку на тропе, плюется, чертыхается, и говорит, что охоты сегодня не будет. Зная его трепетное отношение к змеям, я никогда не упускаю возможности указать ему на козюльку, если первым замечаю ее. Если Валерий Витальевич меня чем – нибудь расстраивает, я обещаю поймать для него экземпляр посолиднее (то есть потолще и подлиннее), посадить в банку, и пристроить рядом с его кроватью на табурет. Валерик к моим угрозам относится с уважением, поскольку знает, что в детстве я мечтал стать змееловом. Диковинное, по оценке нормального человека, увлечение пришло ко мне после прочтения жутко интересной книги про пустыню, в которой описывалась охота за змеями, дающими ценное сырье для медицины, – свой яд. Трудно объяснить, почему меня так завораживали змеи.

Хорошо, что сейчас мусор пошел выносить я, а не Валерик, который остался в Нижнем. Иначе, охоты у него вечером бы точно не было! Сразу две его «подружки» расползлись в разные стороны, шурша по сухой траве. У Валерика от одного такого звука могла бы случиться истерика!

Вернувшись к дому, я понял, что и моя вечерняя охота накрылась. Правда, по другой причине. Не зря я еще на свалке услышал звук мотора. Перед крыльцом стоял «уазик», цветом и внешним видом больше похожий на легкий танк, а подле него – невысокий коренастый дядька с добрым лицом.

– Здорово, Андрюха!!! – заорал местный авторитет.

– Здорово, Гоша!!! – приветствовал и я его. Мы обнялись так, словно не виделись сто лет, и похлопали друг друга по спине.

– Ну, как жизнь? – задал Гоша традиционный вопрос.

– Налаживается, – с удовлетворением ответил я, демонстрируя пустое помойное ведро. – Печку топлю, порядок навел дополнительный! Вот! Ну что, пойдем чай пить?

– Пойдем. Что, Валерик не поехал?

– Нет. Потому что он пьет не чай!

– Ох, Валерик, Валерик, – покачал укоризненно головой Гоша.

Пока я хлопотал с чайником, послышался топот башмаков в сенях, вошли Рома и Женька – Джо – высокий, выше меня, жилистый. Самый крутой охотник в Кувшине, оставшийся без ружья по милости Спонсора.

– Здорово, Женя! Рома, проходите.

Ох, нравятся мне местные! Как они заходят, рассаживаются, – неторопливо, солидно. Как завязывается неспешная беседа.

– Вот такая у нас история, Андрей, – будто бы продолжил прерванный разговор Рома. – Не знаем, что и делать теперь.

– Да, – поддержал товарища Гоша, – Спонсор, конечно, тяжелый человек был, вот Джо чуть не посадил…

– Да, это Мусор выслужиться захотел,– защитил Джо покойного Щербакова.

– Мусор козлится, – согласился Гоша. – Но Щербаков и сам был не подарок, не тем будь помянут.

– Для завода – считай, как раз подарок! – вставил Рома.

– И я о том же, – сказал Гоша. – Теперь вот как без него?

– Медведя спроси, – мрачно пошутил Женька.

– Ты на него зла не держи, – на правах старшего товарища пожелал Гоша.

– На кого, на медведя?

– На Спонсора покойного, – не принял шутки Гоша. – Он о заводе беспокоился.

Я хотел сказать, что Спонсор, вероятно, о своей будущей прибыли беспокоился, но промолчал.

– Я и не держу, – Женька хлебнул чаю.

– Да Спонсору просто Мусор напел! – воскликнул Рома, разволновавшись. – Когда Флора сбежала, мы еще смотрели какое – то время за хозяйством, акционеры все – таки! – он усмехнулся. – А потом плюнули. Думали, все. Крантец заводу! Навсегда. И стали потихоньку тащить, кто что мог. Кто доски, кто железо. Скоро одна труба осталась бы, если бы Дурочка не вернулась. Женьку просто крайним решили выставить, что б другим неповадно было.

«Мусором» называли участкового милиционера Митю.

– Скоро наладчики приедут, а у нас конь не валялся, – сказал Рома.

– А Хустов где? – спросил я.

– Он будет зэками руководить, – по – своему ответил мне Рома. – Ограниченными в свободе. Щербак – бывший «вэвэшник». Он со своими, в исправительном центре, – «вась – вась», ему – пожалуйста! Дешевая рабочая сила. Зэки будут оборудование подключать. Хустов, наш электрик, станет присматривать. А дальше – все. Потому что Спонсор хотел сам лично заниматься снабжением производства и сбытом готовой продукции. А теперь – некому. Рабочая сила есть, а «котел» – пуст. Засыпать нечего. Сырья нет!.. В общем, мы к тебе за помощью хотим обратиться, Андрей, – самым неожиданным образом подытожил Гоша. – У тебя же оптовая фирма, ты в этом шаришь.

– И что? – спросил я, еще не желая верить, что попал.

– Организуйте снабжение и сбыт, помогите Флоре, она в долгу не останется.

Я даже не стал говорить о том, что наслышан, как хозяйка завода не остается в долгу, спросил по – простому:

– Ты что, Гоша, шутишь, что ли?

– Да нет, Андрей, не шучу.

– Не шутим мы, Андрюша, – подтвердил Рома.

Я обвел взглядом лица присутствующих и убедился: не шутят.

– Вы как себе это представляете? – Я все пытался отмахнуться по – простому, понимая в душе, что это не тот случай. – Приехал на три – четыре дня поохотиться, мимоходом запустил завод, и пошел дальше уток стрелять?