- Я тебе ничем не обязан. Кто ты такой, чтобы давать мне указания? Кроме того, если бы все сбылось, было бы неинтересно. Я бы даже сказал, не благочестиво. Представь себе ситуацию построенного коммунизма. Что бы тогда делали люди? Во что бы они верили? К чему стремились?

  - Да, ладно. Вы бы стригли "овец", как и прежде. Какая разница?

  - Как смеешь ты дерзить мне, высшему существу? Кто ты такой, человечишка? Твои прямые обязанности - внимать и исполнять.

   Ситуация казалась абсурдной. Какой смысл в общении с этим духом? Но я продолжал выходить на связь. Мне казалось, что я в некотором смысле избранный. Дух обращается ко мне. Большая же часть человечества, как мне тогда представлялось, лишена такого рода общения. Была даже книга, которую просто видел на лотке, но не купил, не читал, - "Избранники духов". Мне тогда это показалось глупым, - именно неприятие заголовка стало причиной того, что он задержался в моей памяти. В конце концов, духи - это какие-то низшие сущности, а вот Бог... Со временем, я пересмотрел свой взгляд. Современные религии - во многом безбожные учения. Это просто политическая и этическая идеология. Общение с высшими мирами, включая Бога, там по сути под запретом. Институты архаичны, а потому плохо работают, с легкостью прикрывая коррупцию и всякого разного рода другие преступления. Для чего в этом участвовать?

   9. Снова у врат

  Я опять столкнулся с Алексеем, на этот раз в магазине.

  - Все говоришь с призраками прошлого, с призраками коммунизма?

  - Ну хоть какое-то общение... Его не так уж и много в нашей современной жизни.

  - И как? Что говорят духи?

  - Мир темнеет. Мое мироощущение увязает во мраке. Я это чувствую. Пожалуй, я прикоснулся ко злу, к перевернутому темному миру. Пора от этого избавляться.

  - Человек сам придумывает свое добро и зло. Почитай Библию, у Бога свой подход. Господь жесток и беспощаден. Людям это трудно принять, они изобретают себе новых божественных водителей... а потом атеистических учителей, чтобы скрыться от божественной справедливости, которая абсолютно антигуманна. Сегодня атеизм и религии слишком часто представляют одно - они выдают желаемое за действительное.

  - Хорошо. Пусть так. Но есть же какая-то общая система координат. Бог в ней представляет один полюс, а Дьявол другой.

  - Обрати внимание на сходство пятой и пятнадцатой карт таро. На обоих изображен некий авторитет. На пятнадцатой - Бафомет, на пятой - Папа Римский, жрец, иерофант или какой-то другой религиозный иерарх. Перед каждым из этих персонажей два зависимых от протагониста человека, на пятой они ползают на коленях, на пятнадцатой они в цепях. Но по сути разницы нет. В каждом из случаев тотальная зависимость. Можно подумать, что на пятнадцатой карте эта зависимость носит негативный оттенок, а на пятой она положительна. Но это иллюзия, если присмотреться. На всех версиях колоды жутко глядеть на рабские образы людей, склонившихся перед религиозным авторитетом. Более того, если Бафомет - некая духовная, запредельная сущность, то Папа-иерофант - человек из плоти и крови. Выбор между картами - выбор пути, через личный опыт или посредством обращения к очевидно несовершенному человеку, который вместо оказания помощи, порабощает искателя истины.

  - И всюду порабощение.

  - "Все предопределено, но свобода дана", "Свобода - осознанная необходимость". Что делать тому "кто жив и брошен в темный склеп?"

  - Ему "земля - священный край изгнанья"?

  - Ну уж точно тут "в любви не радость встреч дана". С землей иногда больно встречаться.

  Я же подумал, что мир можно осознавать на разных уровнях. Если погрязнуть во зле, то ему найдутся логические обоснования, а жизнь наполнится несчастьями, вольными и невольными проступками.

  10. Мастер

  И все же в какой-то момент я решил, что музыкальный инструмент - не то, что следует использовать для общения с духами. Я устал от перманентной лжи Брежнева. А сам этот персонаж слишком комичен, слишком часто исполнял важные роли в анекдотах, чтобы серьезно относиться к его авторитету. Сами же галлюцинации, как мне тогда казалось, вели меня к катастрофе. Не следовало поощрять свое собственное безумие. От фона следовало избавиться. Я повез мандолину мастеру, о котором мало знал, на самом деле. Мы с Димой случайно познакомились на концерте в Ашкелоне. Я взял его визитку, понимая, что инструменты портятся похлеще, чем люди. Больше специалистов я не знал. Это определило мой выбор.

  И вот я уже в гостях у Димы. Чай и вежливый разговор, хотя мы оба загружены неотложными делами. Я заметил на столе книгу Булгакова "Мастер и Маргарита":

  - В детстве я с удовольствием прочитал эту книгу. То был набранный на машинке запрещенный текст. Меня очаровала нелегальная в те годы чертовщина. И какая-то удивительная игра, смешавшая пафос и гротеск. Родители мне говорили, что роман о любви. Но я им не верил. Тем более не верю и сегодня. В подростковом возрасте, уже в годы Перестройки, все сверстники прочитали текст или начали свободно заявлять, что прочитали. Хорошим тоном считались восторги по поводу книги. А я охладел к роману. Центральная идея абсурдна. Булгаков возмущается злом, представленным советской властью. А совладать с этим злом в романе помогает персонификация зла, демоны, вызывающие очевидные симпатии автора. Это же нелепость. Булгаков противопоставляет злу не добро, а другое зло, еще более древнее и страшное. Впрочем, корректно ли вообще разделять эти два вида зла. Они не могут не быть частями одного целого.

  - Ты ничего не понял. Я считаю, что "Мастер и Маргарита" - советская Библия. В стране, где правит зло, лишь через осознание глубинных оснований зла доступен хоть какой-то прорыв к свету. В романе, я с тобой согласен, противопоставлены разные уровни мрака. Низший - материальное воплощение, высший - духовные основания, нечистая сила. Лишь осознав причины зла, добравшись до его корней, возможно его победить. Советский человек имел возможность понять добро лишь через зло. Таков коммунистический духовный опыт. Впрочем, в первой половине двадцатого века мрак накрыл не одну лишь Российскую империю. И мы идем к повторению. Уроки не выучены. Темные времена неизбежно сменяют светлые. А наше время породит, я надеюсь, нового Булгакова, возможно, не русскоязычного. Но я пока готовлюсь, как могу.