— Как вам удалось в считанные недели завоевать весь наш продуктовый рынок? Что-то из разряда ваших фокусов?

     — Ну, что вы Эдуард Арсеньевич. Какие еще фокусы. Мы пока что не имеем такой власти, а если бы имели, то вы должны в первую очередь представлять, что все выглядело бы несколько иначе. Сейчас мы предлагаем настоящее и никаких фокусов.

     — Но позвольте — это же разорение в считанные дни — изумился Эдуард Арсеньевич.

     — Это еще, как сказать. Можно поспорить, но сейчас рыночные аспекты нас не интересуют. Это, выражаясь языком вашей бесконечной дурнины, большая акция под названием: ‘’ Не забывай, что бывает иначе’’ или ‘’Уменьшим смертность от онкологии на семьдесят процентов’’ — продолжал, то ли шутить, то ли нет, товарищ Репейс.

     — Не понял, насчет онкологии — произнес Эдуард Арсеньевич.

     — Не прикидывайтесь дурачком. Вы отравляете людей своими заменителями — массово. Если к этому еще добавить новейшие реформы, типа — работай до смерти, то получается совсем веселая картина. Хотя я обычно стараюсь быть объективным и должен признать, что сейчас совсем неплохо поставлено дело пропаганды, как бы этого не хотелось.

     — Нет нигде рыжебородого, как сквозь землю провалился — громко произнес товарищ Ефимози, подойдя вплотную к разговаривающим, товарищу Репейсу и Эдуарду Арсеньевичу.

     — Здрасти — пропищал Эдуард Арсеньевич со страхом, смотря на импульсивное движение рук товарища Ефимози.

     — Как так нет? Я же просил быстро найти этого субъекта. Товарищ Ефимози я ничего не понимаю — с явным раздражением произнес товарищ Репейс.

     — Черт его знает, все обыскали. Через вахту он не проходил и даже рядом не появлялся. Куртка его с замками и прочими дебильными пряжками, так и висит в раздевалке — не уступая в раздражение, то ли на себя, то ли на Рыжею бороду, говорил товарищ Ефимози.

     — Ничего не понимаю, говорил же ни секунды не терять. Видимо улизнул в какую-нибудь щель.

     Товарищ Репейс злился. Эдуард Арсеньевич похолодел изнутри. Поворот событий и все, что было с ним связано, пока не проникало в сознание. Эдуард, конечно, прекрасно знал, кто такой Рыжая борода, но откуда он и, что собственно происходит, было неизвестным.

     — Откуда он мог знать, что его ищут — не сдавался товарищ Ефимози.

     — Тебе Константин Юрьевич не приходит в голову, что этот рыжебородый мог увидеть Архипа Архиповича. И если он о чем-то догадывался или, что еще хуже, знал конкретно, зачем здесь появился Архип Архипович, то мгновенно дал, стрекоча, не дожидаясь, когда ты его обнаружишь и приведешь ко мне, держа за его рыжую бороду.

     — Что скажите Эдуард Арсеньевич, куда мог рвануть ваш старый знакомый — товарищ Репейс перевел разговор в другую сторону.

     — Понятия не имею, вообще не видел его с тех времен ни разу — честно признался Эдуард Арсеньевич.

     — А я подумал, что очередной агент под прикрытием. Сейчас, наверное, мчится, рассекая время и пространство своими огромными ботами. Помните его замечательные шнурки?

     Товарищ Ефимози чуть слышно выругался, достал сигарету.

     — Костя, возьми Архипа Архиповича и махом на адрес этого недоумка. Прощайте Эдуард Арсеньевич, надеюсь, что скоро с вами в очередной раз увидимся.

     Товарищ Репейс пожал руку Эдуарду Арсеньевичу и не оборачиваясь пошел к административному зданию.

     — Бывай Эдя — сказал товарищ Ефимози, направившись следом за Репейсом.

<p>

</p>

     …Пришибленный Эдуард Арсеньевич, почти не чувствуя собственных ног еле выполз через ворота. Ему нужно было или звонить своему водителю, который бросил шефа в смертельной опасности, либо ждать автобус общественного пользования под номером двадцать семь. Вариант с автобусом, странным образом, показался интересным от того, что Эдуард не мог вспомнить, когда он в последний раз ездил на, так называемом, дерьмовозе. Про сами дерьмовозы Эдуард был хорошо наслышан, так как в здании ‘’Грядущего общества’’ неоднократно поднимался вечный вопрос о повышение тарифа за проезд. Да и название, что стойко вертелось в голове Эдуарда, было обиходным, пожалуй, только в кабинетах ‘’Грядущего общества’’

     Эдуард Арсеньевич на полном серьезе решил проехаться в общественном транспорте, тем более грязный крашенный в белый с синим цвет автобус появился на остановке. Правда, нужно было ждать пока водитель кавказского происхождения, выждет время выезда в соответствии со своим расписанием, а остановка ‘’третий разъезд’’ была конечная, и этот самый двадцать седьмой маршрут ходил один раз в час. Хорошо, что Эдуард Арсеньевич не знал подобных тонкостей перевозок, а думал сейчас о стоимости проезда.

      — ‘’Интересно, сколько стоит проезд на этом.… Наверное, рублей сорок, не должно быть больше’’.

     Приняв решение, Эдуард Арсеньевич поглядывал с недовольством на водителя, который стоя возле своего автобуса. Жадно пихал в рот что-то похожее на чебурек, запивал свою снедь мутным кофе в пластиковом стаканчике и громко говорил на своем родном наречие, обращаясь к неизвестно откуда взявшемуся брату близнецу.

     — ‘’Напарник, видимо’’ — подумал Эдуард, и его в этот момент поразила неприятная мысль — его кожаная сумочка с деньгами, банковскими картами, осталась в служебном авто.

     — Черт! — вырвалось у Эдуарда Арсеньевича вслух, настолько громко, что на него вылупились сразу две старушки, ожидающие окончания обеда водителя автобуса.

     Не успел он, как следует обдумать сложившуюся ситуацию, как появился его служебный автомобиль. Черная ауди последней модели, робко и осторожно подъехала к нему, а водитель, смотря в землю, выбежал открывать Эдуарду Арсеньевичу дверцу.

     — Мне сказали, что вы в машине Сергея Николаевича, я и поехал. Они все так рванулись, я ничего не мог понять, все перепуталось. Я затем сразу назад Эдуард Арсеньевич — лепетал, оправдываясь, молодой парень водитель, устроенный в гараж всего пару месяцев назад, как и полагается по очень большому блату.