2.

  Странно или нет, но никто не вспомнил о Лене, никто не стал её искать, не вызвал даже в качестве свидетеля. Смешно было бы подумать, что проживание в соседнем городе, на расстоянии двести километров, могло стать для неё спасением. Нет, дело было в чем-то другом. Размышлять можно было до бесконечности, только смысла не имело, а спустя два полных года Лена вернулась в родной город. Вернулась совсем другой, сильно повзрослевшей, ставшей куда более основательной и осмотрительной, но с полностью и безвозвратно потухшим светом в зеленых, красивых глазах.

  Свет так и не зажегся. Время же упорно брало своё. Появились новые знакомые (уже не друзья) Занимала работа. Заболела мама. Через два года она умерла. Не справился с несчастьем отец, начал прикладываться к бутылке, всё чаще и чаще. Далеким и сладостным туманом витали в воображение образы прошлого. Вызывали слезы перед сном. Маячили дымкой, казались реальностью прямо средь бела дня. Лена останавливалась, озноб мурашками окутывал тело. Виделось, что не этот день сейчас, что другой, один из тех, из того счастливого лета. Еще секунда и прямо посередине моста, в том месте, где так часто стояли они с Егором, появится он. Посмотрит на неё, улыбнется и будет ждать, будет не отводить взгляда, пока она, переходя с шага на бег, поспешит ему навстречу. Завораживало наваждение, если было бы можно продлить, увековечить такие мгновения, то она осталась бы в них. Без всякого сомнения, без любого сожаления. Но пропадала блажь. Дальше двигалось чужое, изменившее в своем обозначение цифры, лето. Лена следовала далее, Лена смотрела себе под ноги, но при этом точно знала: всё случится еще раз, всё повторится, и она вновь испытает это странное блаженство. Проходили дни, менялись времена года. Вновь наступало лето, вновь было ненастоящим, не тем, которое осталось в пределах её личного, никому более недоступного мира. Вновь пред глазами появлялся их совместный мост, вновь Лена начинала тяжело дышать, сбавляя скорость шагов, пока ни останавливалась прямо посередине моста. Долго смотрела вниз, искала глазами то, что уже никогда не могло вернуться.

  Отец же каждый раз давал обещания: в последний раз, всё это, точно, в последний раз. Но, как не трудно догадаться, последний раз имел слишком абстрактные границы, и всё повторялось вновь. Вплоть до того страшного дня, который пришел ровно через два года, в тот же самый день, который стал заключительной цифрой на надгробном памятнике мамы. Так вышло, так было предначертано, ровно два года. И может от этого, может, сопоставляя эти промежутки, Лена была почти уверена, что Егора убили именно в этот день, за два года до того, как не стало мамы. Лена ошибалась в этом, но не знала насколько неспроста пришло к ней в голову это несложное сопоставление, что этот проклятый календарный день совсем неслучаен, и еще спустя два года, по той же схеме, в тот же день, случится несчастье с самой Леной.

  А до этого, в течение неизбежного промежутка, Лена окончательно замкнулась в самой себе. И как-то незаметно, еще очень молодая женщина, стала плотно общаться лишь с одним человеком, с мамой Егора Свиридова. Ведь они, если и не похожи внешне, то очень похожи во всем остальном. Общая беда объединяет, куда лучше, чем общее торжество и радость, куда сильнее. Поэтому, совсем немудрено, что, когда на продажу выставили соседнею, с квартирой Натальи Владимировны, квартиру, Лена купила её, продав свою, потеряв в цене, поскольку свою, более дорогую, пришлось продавать быстро.

  День за днем, слово за слово. Два года совсем небольшой временной отрезок. А затем несчастье вновь напомнило о себе. Случилось это в тот самый день, и в этот же день, по стечению странных обстоятельств, Лена неожиданно увидела Андрея Кондрашова. В первые секунды не могла поверить своим глазам, они её нагло и бесцеремонно обманывали. Кондрашов должен быть мертв, должен был исчезнуть, как и все остальные. Ведь Лена, сейчас, уже хорошо знала, что Кондрашова всё же арестовали. Пусть неделю спустя, пусть позже остальных. Но он так же провалился в небытие, о нем так же не было никакой информации. И его мама не пережила утраты. Умерла во время очередной истерики, по поводу случившегося с сыном, от сердечного приступа. Отец Кондрашова ходил мрачным. Частенько употреблял водку, а затем уехал, уже после смерти жены, не дождавшись информации о сыне. Говорили: поехал на малую родину, вернулся домой.

  В тот же день состоялся разговор с Натальей Владимировной, по поводу встречи Лены с Кондрашовым. Впервые очень странным показался взгляд Натальи Владимировны, она что-то явно не договаривала. Всё время старалась не смотреть на Лену, отводила глаза в сторону, куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом, и при этом говорила неестественно, как бы с опаской и наигранным спокойствием.

  - Показалось тебе, просто похожий на Андрея человек. Сколько раз со мной происходило что-то подобное. Еще читала: есть люди, являющиеся полной копией другого человека, но они не знают друг о друге ничего, не являются родственниками.

  - Нет, что вы Наталья Владимировна, я не могла перепутать - возразила Лена.

  - Понимаю, мне самой иногда, в толпе прохожих, Егор видится. Ничего с этим нельзя поделать - уклончиво произнесла Наталья Владимировна.

  - Я уверена в том, что видела Кондрашова - отрезала Лена, ведь у неё не было и тени сомнения в том, кого она встретила именно Андрея Кондрашова, и сейчас начала отчетливо понимать, как такое стало возможным. Сразу вспомнился разговор с отцом в автомобиле, когда она вынужденно покидала город. Затем слова самой Натальи Владимировны, которая поведала о том, как задержали последних участников, так называемого, ближнего круга

  - Они здесь провели четыре обыска. Нашли бумаги Егора, но этого им было мало. Перевернули всё с ног на голову, залезли в каждую щель. Кондрашов Андрей с ними дважды был, но как бы арестованный, который должен помочь органам. Только выглядел он как-то слишком беззаботно, не было на его лице подавленности и страха. Я даже несколько раз перехватила взглядом улыбку на его лице.

  - Они искали черновик рукописи? - настороженно спросила Лена.

  - Наверное, мне они не сообщили. Но, если ты знаешь, то, вероятно, что так - ответила Наталья Владимировна.

  - Значит, оригинала здесь нет. Хотя Егор говорил мне о том, что держит его дома. Еще смеялся: мол, что может быть надежнее собственного дома, мой дом, моя крепость - отвлечено, как бы говоря самой себе, произнесла Лена.

  - Нет, здесь ничего не было, хотя они изъяли много бумаги, в которой была эта проклятая книжка - отреагировала Наталья Владимировна.

  - Вероятно, что нашли оригинал в другом месте. Если бы не нашли, то не оставили меня без внимания - произнесла Лена.

  - Ну, зачем ты им. Ты же не входила в кружок - невразумительно проговорила Наталья Владимировна.