"Ай-ай-ай! Мне нельзя. Сейчас я, как никогда должен быть собранным. Ага. Смешно. Прямо - стендап-комик", - подумал Михаил.

   Колесников едва удержал свои атомы при себе. Заметил амулет. Подумал:

   "Я должен опередить Киру. И этого... второго, кем бы он ни был".

   Прихватив уже заряженный камень, астральный мент ретировался с капища.

<p>

***</p>

   "Местный Олимп. Михаил"

   "Вот и все! Амулет у меня. А вместе с ним и могущество. Я теперь почти бог!" - грустно подумал Колесников, рассматривая камень. - "С виду - просто кусок малахита. Как там умещается это самое могущество? И вот, что странно! Такой, казалось бы, значимый момент! А у меня в голове лишь: "И ради этого ты меня... убила?" И еще: "Чем он лучше меня?" Мысли не достойные бога! Надо бы так: "Берегитесь враги! Очистим этот мир от злодеев, пусть даже, божественных!"

   Если принять за истину, что в жизни ничего не происходит просто так, и амулет оказался в руках Михаила не случайно, то он просто обязан навести порядок и призвать к ответу всех "кровопийц". Тем более, что для наказания, трехчасового "отдыха" в божественном отхожем месте маловато будет.

   "Миша, хватит разглагольствовать", - сказал он себе. - "Пора действовать. Имея такой козырь в кармане, ты почти всемогущ".

   И вот план созрел. Эффектный и очень эффективный. Отправившись на местный "Олимп", Колесников буквально взорвал его снежные шапки, которые сползли вниз, увлекая за собой грязь и мелкие камни, создавая бурный селевой поток.

   Михаил чувствовал себя великим дирижером, руководящим удивительным природным "оркестром". Его властью и могуществом, каждый "инструмент" с потрясающим совершенством исполнял свою разрушительную партию. Еще немного, и сметет кровопийц к чертовой матери.

   Колесников остановил поток, как будто стоп-кадр на экране. Нельзя же вот так, сразу, без предупреждения! Все-таки Боги! Вдруг одумаются.

   "Сова, открывай. Медведь пришел!" - подумал он, а затем загрохотал - Эй, там, на "Олимпе"! Как самочувствие? Я вернулся. И я очень зол.

   Боги молча взирали на сумасшедшего смертного.

   - Слушайте, у меня был очень тяжелый день. Мои нервы на пределе, и я за себя не ручаюсь. Давайте по-хорошему. Вы убираетесь из этого мира, вместе с Силуяном, разумеется, а я усмиряю мой праведный гнев. В противном случае... - Колесников щелкнул пальцами и селевой поток на пару секунд ринулся вниз и замер по второму щелчку. - У меня есть карта "сырных" дверей. Ну... то есть, я все равно вас найду. Всех и каждого. Довели меня до ручки, - и добавил себе под нос: - шантажистом уже стал.

   Боги с интересом смотрели на смертного, посмевшего им угрожать. Стоящий на гребне застывшей волны, он был выше них. Его глаза метали молнии, и сам он светился от праведного гнева. Прямо Зевс Громовержец.

   - Смертный!? У тебя что, других дел нет? А что за карта сырный дверей? Это карта бакалейных магазинов, что ли? - засмеялся один из богов.

   Остальным шутка пришлась по нраву, и вот уже эхо донесло до мента могучий божественный смех.

   "Ах, вы так?!" - нахмурился Колесников. - "Не принимаете меня всерьез, значит? Ладно".

   Он щелкнул пальцами и верховных богов буквально "смыло" с горы. Селевой поток увлек в преисподнюю жителей Олимпа, скрыв от глаз Колесникова, клубки божественных рук и ног в грязной пене. А, что? Сами виноваты. Как сказал Лао-Цзы: "Нет большей беды, чем недооценивать противника".

   Тем временем, селевые потоки множились, захваченными по пути, камнями и бревнами, делая свое "грязное" дело.

   - Михаил, - сквозь страшный грохот едва расслышал призрачный мент и обернулся.

   Голос был убедительным, но добрым. Мент обернулся. Увидел... отца? Ну, да. Это был он. Совсем такой, каким Михаил его помнил. Черные с проседью, кудри, бритые до синевы, щеки. Добрый взгляд черных глаз.

   "Нечестная игра", - подумал мент. - "Нарушение личного пространства. Мозги - это частная..., моя, территория".

   Колесникову очень не нравилось, когда кто-то влезал к нему в голову. А кому это может понравится? Там, между прочим, много секретной информации.

   - Прогуляемся? - сказал "отец" и протянул Михаилу руку. - Надо поговорить.

   Мент согласился, и они тотчас оказались на берегу моря. Отец превратился в полковника Матвеева. Его форменные брюки были закатаны до колен, и его ступни омывали набегающие волны. Фуражка и галстук отсутствовали.

   "Он хотел поразить меня?" - подумал Колесников. - "Что ж. Ему это удалось. Фокусник".

   - Зови меня Творец, - словно в ответ на мысли Михаила, сказал "полковник".

   Он поднял камушек и запустил блинчики. Один, два, три... девять.

   - Сегодня, что-то немного. Рука побаливает, - Творец потер запястье. - Кровавый бог мертв. Ты доволен?

   - Не вполне. Там внизу еще прибраться надо. У вас нет на примете клининговой компании? Из Гераклов, например?

   - Увы, остались только демоны. Ты избавился от всех богов.

   - Пожалуй, демоны даже лучше, - Михаил поднял камушек и бросил блинчик. Один, два... Это все? Маловато. - Они менее опасны для этого мира.