Глаза гусляра были закрыты, как у знаменитого музыканта во время концерта. Михаил некоторое время разглядывал старика и его гусли. Длинная белая борода, серебряные усы, а на спине - горб. На гуслях - знаки, похожие на руны.

   Колесникова уже почти "отпустило", поэтому ему стало немного... м-м-м, как сказала бы современная молодежь - стрёмно. А, что? Мы бы посмотрели на вас в такой ситуации.

   "Вот он сейчас откроет глаза и... и что? Что огребет непрошеный гость? Вдруг этот старик, как медуза горгона? Ну, в смысле, глянет и... памятник готов?" - подумал Михаил.

   Когда, наконец, старик, открыл глаза, в них светилась многовековая мудрость.

   "Все не так уж и страшно", - подумал Михаил, а вслух сказал:

   - Здравствуйте.

   Старик перестал играть, взглянул, улыбаясь, в лицо мента.

   - Забавно желать здоровья в загробном мире. Ты думаешь, ты где? Знаешь, что это за место?

   - Догадываюсь, - ответил Михаил. Он и, правда, начал догадываться.

   - Кто таков? Явился нежданно, негаданно.

   - Я на зов пришел. Люблю музыку. Особенно народную. Гусли у вас такие... интересные. Этот знак... человечек, похожий на великана...

   - Знак Чернобога, - закончил фразу за Михаила гусляр. - А это - Навь. Мир мертвых. Хозяйство Чернобога. Но это не то место, где отбывают кару души грешников, это место, где живут духи предков. Пока не придет время, им двигаться дальше.

   Колесников огляделся. Над черным горизонтом висел бордовый диск потустороннего солнца. По глади спокойной реки, рассекая, стелющуюся над водой, туманную дымку плыла лодка, управляемая прекрасной черноволосой девушкой.

   В черном небе одновременно блестела Луна, сверкали звезды, полыхало северное сияние, бесшумно сверкали молнии. Все это в купе с багровым диском солнца можно было бы назвать какофонией, если бы это имело какое-нибудь отношение к музыке.

   По территории передвигались разнообразные полупрозрачные субстанции. Их было не мало, но они не мешали друг другу. При столкновении, просто пролетали одна сквозь другую. Михаил задумался было, не смешиваются ли при этом их сущности, частицы, атомы, электроны. Если да, то, как потом разделяются? Остаются ли они такими же после "расставания"? Неизменными? Не оставляют ли в партнере по столкновению какой-нибудь, пусть мизерной, но своей частички? Эти размышления Колесникова прервал древний гусляр.

   Старик на глазах Михаила превратился сначала в огромную змею, а затем в великана в черных одеждах и злым лицом. Глаза его "стреляли" молниями. На его доспехах красовалась древняя славянская руна, похожая на куриную лапку. Она тоже была знаком Чернобога, но Михаил не знал этого. Он только начал интересоваться историей древних славян.

   - Вы пацифист? - спросил он великана.

   Старик оторопел. Он не знал значения этого слова, но ни за что не признался бы в этом. А человечишка-то каков? Совсем страх потерял? Никакого уважения к старшим.

   - Как ты смеешь, смертный? - загремел хозяин нави. Он стал таким огромным, что Михаилу пришлось запрокинуть голову. - Я Чернобог. Это мое царство, ты в моей власти. Захочу, и ты навечно здесь останешься, а захочу, отпущу. Может быть..., - но затем, слегка притихнув, старик уменьшился в размерах до человеческого, и продолжил, - однако тебе повезло, любитель музыки. Мне тут доложили, что где-то там, - Чернобог кивнул наверх, - в канцелярии произошла ошибка. Кто-то вписал твое имя в свиток смерти. Наберут стажеров, дилетантов, а я тут отдувайся. У каждого свой путь и свой срок. Так что придется показать тебе выход из нави. Погоди, а что это висит у тебя на шее? Узнаю оберег. Печать Велеса? Твое счастье. Правильно защитника выбрал. И так, пойдешь в сторону голубой ивы, затем через мост. На том берегу следует пройти между третьей и четвертой березой. И прошу тебя, не возвращайся никогда. Хотя, что это я? Такого не бывает. Возвращайся, конечно. Только лет через семьдесят. Не раньше! И захвати книжку про пацифистов.

   Колесников не стал возражать и поспешил убраться оттуда. Оглянулся. Где тут голубая ива?

   Дойдя до середины моста, Михаил заметил, медленно скользящую по гладкой реке, лодку, в которой сидела та самая черноволосая красавица. Как Михаил узнал позже, это была Мара, жена Чернобога. Из воды время от времени выглядывали головы людей. Опустив руки в воду, девушка гладила по головам, как будто успокаивала разыгравшихся детишек, и они опять исчезали в воде.

   Поежившись не то от холода, не то от странности происходящего, он перешел мост и уставился на стройный ряд берез.

   "Между третьей и четвертой", - вспомнил он слова Чернобога.

   С какой стороны, интересно? Слева или справа? Михаил пересчитал березы. Шесть. Все понятно. Но пора валить отсюда. Не оглядываясь, он шагнул между березами и ослеп.

<p>

***</p>

   "Параллельный мир. Наследники короны"

   После гибели его четырех братьев, принц Аскольд был очень осторожен. Поэтому сейчас он внимательно смотрел на подвесной мост. Ему не нравились две доски. Они были подозрительно новыми. Взявшись за веревочные перила, он потряс их. Мост тихо поскрипывал, не предвещая ничего страшного, а ему очень надо было на ту сторону. Его манил белый эдельвейс, растущий на склоне горы за мостом. Аскольд очень хотел подарить этот цветок своей возлюбленной, которая была так же прекрасна. Поэтому принц, беспечно подумав: "Может, пронесет", осторожно поставил ногу на шаткий мост.

   Однако не пронесло. Тщательно подготовленная убийцей, ловушка сработала, и по ущелью еще долго носилось эхо Высочайшего предсмертного крика.

   Ну, наконец-то. Не кончина принца, конечно. Наконец, хоть какое-то разнообразие. Сломанный подвесной мост, а не банальное отравление.