Колесников не заметил, как оказался у кремлёвской стены. Там было людно. Ах да! Праздник ремёсел. Достаточно большое событие для их города. Мастер-классы, ряды лавок с изделиями народных умельцев, музыканты, прилавки со сладостями и вкусностями: от мёда и пряников, до плова и шашлыка, столы с жующими и пьющими обывателями.
Горожане наблюдали за мастерством кузнецов, гончаров, ткачей и токарей. Под присмотром наставников, несколько мальчишек в старинной русской одежде, прикрываясь деревянными щитами, дубасили друг друга деревянными же мечами, обернутыми поролоном. А ещё, группа зевак любовалась на всякую деревенскую живность, пасущуюся в, наскоро сколоченном, загоне. Никогда не видели живых козлов, баранов и поросят? Это все потому, что в детстве они отдыхали, где-нибудь, на морском побережье, а не в деревне у бабушки.
"Такое скопище народа - рай для карманников", - привычно подумалось Колесникову. Он оглядел толпу профессиональным взглядом. - "Ну, точно. Вон та дамочка, увлечённая зрелищем, совсем забыла про свою сумочку, в которую, кстати, уже тянется, такая знакомая рука с наколкой на безымянном пальце в виде кольца. Валентин Омаров. Клешня. Ловок. Виртуоз карманного дела. Быстро бегает. Холост. Характер истерический. В смысле: псих. Батя его цыганом был. Вот с малолетства к "семейному бизнесу" и приучал. Я и сам не раз ловил его за эту самую клешню. Жаль, сейчас не успею. Запустить бы в него чем-нибудь!"
В Михаиле проснулся мент. Ну и, что, что его отстранили? А может в той сумочке ее последние деньги? Может она за них общественные туалеты моет? Да и какого черта! Просто это - ЕЁ деньги! Недолго думая, Колесников взял с ближайшего столика первое, что попалось ему под руку, и швырнул прямо в лоб карманника. Первым попавшимся оказался огрызок яблока. Дамочка ничего не заметила, а злоумышленник вздрогнул от неожиданности, заметил "стрелка" и, узнав, ретировался. Растворился в толпе. Колесников не стал его преследовать. Он же не на службе. Пусть теперь Ильин за ним бегает. Может жирок хоть немного растрясет.
Михаил заметил ещё одно знакомое лицо. Алексей. Алёшенька. Он был высок, худ и сутул. Многие называли его юродивым, но для Колесникова, этот высокий, худой, сутулый, стриженый под машинку, неопределенного возраста человек был наивным, добрым, умственно-отсталым дворником. Работу свою делал хорошо. Капитан часто использовал его, как информатора. Хотя иногда, Алешеньку было очень трудно понять. Когда он уходил в свой, одному ему известный, мир и, либо молчал, либо говорил очень странные вещи. Сейчас дворник стоял за правым плечом седовласого кузнеца, заворожено наблюдая за его работой. Вокруг стола с железом и инструментами, плотным кольцом, стояли любопытствующие. Михаил встал рядом с Алешенькой, за левым плечом старика. Кузнец брал металлическое кольцо из кучки ему подобных и прикреплял им готовую цепь к кольчужному полотну.
- Кольцо за кольцом, - вдруг сказал дворник. - Как жизнь. Звено к звену.
- Не звено, - возразил кузнец, не оглядываясь. - Не одно звено. Целая цепь. Кольцом к полотну.
- Да, - обрадовался Алёша. - Как цепь событий к полотну мироздания. Как моя авоська! - он продемонстрировал Колесникову сетку с хлебом. - Мама велела в магазин сходить.
- Пора, время пришло, - продолжил кузнец этот странный диалог и взял следующий отрезок цепи.
- Да, - ответил дворник и, уже обращаясь к Михаилу, - и тебе тоже пора. Можно не успеть. Время бежит как река.
Что это за странный скользкий разговор? Таких речей от "юродивого" Михаил мог ожидать, но кузнец?! Он отвечал на весь этот бред, даже не оглядываясь, не видя, с кем разговаривает.
Алешенька пошёл прочь, повесив голову, бормоча себе под нос:
- Время - вода. Река времени. Временной поток. Вода очищает. Время исправляет. Омут времени. Алёша, ты купил хлеб? Опять не тот. Где ты пропадал столько времени?
Заинтригованный Колесников некоторое время шёл за дворником, вслушиваясь в его несвязанное бормотание, пока не обнаружил себя стоящим на берегу реки Золотухи. Как он здесь очутился? Мистика какая-то.
Однако сейчас он стоял на набережной и глядел на медленно ползущую тёмную воду. Вокруг никого не было. Только старик сидел с удочкой на противоположном берегу.
"Господи, неужели в этой реке водится рыба?" - подумал Михаил.
- Так это-ть, коту моему. Ваське, - не отрывая взгляда от поплавка, вдруг сказал старик, как будто прочитав его мысли.
"Странности продолжаются", - опять подумал Колесников. - "Золотуха - река, конечно, не широкая, даже узкая и, сказанное вслух, на противоположном берегу, услышать можно. Но подуманное...?"
Михаил начал следить за самодельным красным поплавком. В детстве он ловил рыбу на такие же. Отец делал их из гусиного пера, а Мишка раскрашивал маминым красным лаком для ногтей. Поплавок едва заметно покачивался на воде, гипнотизируя Колесникова.
Мысли его потекли медленно, совсем как воды Золотухи в этом месте. Потекли в прошлое. Вспомнились летние ночные посиделки с дедом и деревенскими мальчишками у костра, страшные истории и уха в котелке. Тогда, мальчишки слушали деда, открыв рот. Он был мастером рассказывать сказки и небылицы. Мишка слушал вместе со всеми, с гордостью за деда, поглядывая на восторженные лица приятелей. Хотя маленькому Мише больше нравились правдивые истории из дедова детства, которые тот рассказывал внуку длинными, зимними вечерами.
Колесников "увидел" коричневое от деревенского загара дедушкино лицо в белых лучиках морщинок у глаз. Но вдруг поверхность воды задрожала, и лицо деда начало меняться. Молодеть. Вот на Михаила уже смотрит задорное лицо мальчишки, очень похожее на него самого в детстве. Упрямый вихор русых волос, пытливый взгляд и уши... Легкая семейная лопоухость.
"Река времени", - вспомнил он слова Алешеньки. - "Омут времени".
А и, правда, где, как не здесь, на берегу Золотухи, можно окунуться во временной поток? Ведь здесь, вдоль берегов этой реки, когда-то были стены древнего кремля. Ещё деревянного. Правда до наших дней дошли только балки фундамента, да и те глубоко в земле.
Если бы только, сейчас, рядом с ним, была его жена... Она чувствовала, что-то такое... энергетику, поля там всякие... Она, конечно, объяснила бы, успокоила...
