Вера кивнула.
- Так вот, - продолжал дед, - мы читаем мысли друг друга.
- Серьезно? И как? Получается?
- Ага! Мы много тренируемся, - ответил за деда Лука. - Показать?
- Пожалуй. Если только они не очень грязные... мысли эти ваши.
- Ну, что ты, Вера! Просто шепни на ушко Луке число. Он будет о нем о-о-очень напряженно думать, а я буду о-о-очень стараться его угадать.
- Хорошо, - опять улыбнулась знахарка и шепнула мальчику: - пять седьмых.
- Вера, - возмутился дед, - число должно быть целым и от одного до пяти.
- У вас такой тонкий слух, - поинтересовалась знахарка, - или вы уже угадали?
- Нет, еще, конечно. Просто у Лукаши так округлились глаза... Давай-ка еще разок.
Сеанс передачи мысли на расстояние удался. Знахарка шепнула число мальчику на ушко, Лука старательно "телепортировал", а Дед Матвей, прикрыв глаза, гудел, как трансформатор, раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь понять, что именно, внучок ему "телепортировал". Лука, покрасневший от напряжения, так, на всякий случай, тяжело вздохнул три раза, затем чихнул три раза, кашлянул и еще, на всякий случай, "незаметно" пошевелил пальчиком тоже три раза.
- Это число - три, - сказал довольный дед Матвей и Вера, засмеявшись, захлопала в ладоши.
<p>
***</p>
"Вологда. И опять сон Михаила"
Ученые до сих пор не сошлись во мнении о значении сна и трактовки сновидений. Треть своей жизни человек проводит во сне. Почти столько же, сколько в интернете. Это очень много. Поэтому, сколько бы не спорили ученые, человек всегда будет искать смысл в приснившихся ему тараканах или деньгах.
Когда люди рассказывают друзьям о своих сновидениях, обычно они используют жесты и междометия типа: "ну так вот", "а там", "и вдруг", "а еще", "а потом" и тому подобное. Мы не будем оригинальны.
Ну так вот. Михаилу снился отец. На плече, которого, сидела крыса. Огромная и серая. Отец кормил ее сыром. Вот она спрыгнула вниз, стала еще больше и оскалилась. Отец ласково улыбнулся и протянул к ней руку, чтобы успокоить. Но крыса укусила его. Она зло смотрела на отца, поднимая верхнюю губу, морща нос и обнажая острые желтые зубы. Затем начала крутиться волчком, ухватила свой хвост и... оп! Проглотила сама себя.
Михаил открыл глаза.
"Какой странный сон", - подумал Михаил. - "Что это? Мои тараканы? Шутки мозга? Игры разума? Тоска по отцу? Тогда причем здесь крыса?"
<p>
***</p>
"Вологда. Михаил"
Колесников постучал в дверь кабинета полковника Матвеева.
- Вызывали, Николай Антонович?
- Заходи, капитан, садись. Почитай. Любопытный рапорт. Оказывается, я многого о тебе не знал, Михаил.
Полковник пододвинул к нему листок с ровными рукописными строчками, встал из-за стола и, пока Колесников изучал документ, ходил по кабинету из угла в угол.
А Михаил, некоторое время, в недоумении, просто смотрел на подпись. Рапорт был написан Женькой Павловым. Его другом. Другом?
Когда Михаил поднял глаза, полковник вернулся на свое место.
- Вы это серьезно? - Колесников потряс исписанным листом бумаги.
- Ты же понимаешь, что я вынужден отстранить тебя от работы на неопределенный срок, - сказал Матвеев. - Сдай табельное оружие... пока мы со всем этим не разберемся.
- На неопределенный срок? - Михаил вскочил со своего места и навис над столом. - Насколько неопределенный? Как вы, вообще, могли поверить этому пасквилю? Вы столько лет меня знаете. С отцом моим начинали. После ранения апельсины в госпиталь мне носили. Как, интересно, вы будете в этом разбираться? Следственный эксперимент будете ставить? Может, еще и поучаствуете?
- Не хами! А то неопределенный срок станет вполне определенным.
Колесников положил пистолет на стол и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Он перебирал в памяти последние дела. Пытался вспомнить, кому мог насолить. Но ничего не приходило в голову. Мысли путались. Однако, кому-то очень хотелось отстранить его от службы. Пусть и на время. Зачем?
Михаил вошел в кабинет родного отдела и оглядел сослуживцев. Внутри у него все кипело. При появлении Колесникова оживленная беседа, имеющая было место, затихла. Вот он. Плохой друг, как сказала старушка. Бывший друг. Писатель. Сочинитель пасквилей. Михаил подошел к его столу.
- Как же так, Жека? - спросил он. - Что с тобой случилось? Посмотри на меня. Это же я. Мишка Колесников. Твой одноклассник и напарник. Гетеросексуал на триста процентов. Мы же сто лет друг друга знаем. А ты? Начал сказки писать? Да, и с каких это пор ты у нас петухом заделался? Скажи честно. Зачем лично тебе это нужно? Мешаю? Но нам с тобой ведь делить нечего. Или я чего-то не знаю? Может, расскажешь?
Жека молчал, опустив глаза. Михаил обвел взглядом сослуживцев.
"Так вот к чему мне снилась крыса!" - подумал он и сказал:
