Гавел исследовал капище. Нашел явно инопланетную коробочку с темным матовым зеркалом и единственной кнопкой. Нажать было страшно. Однако, любопытство пересилило. Надавив на кнопку, ученый сразу отбросил коробочку. Присел, на всякий случай, прикрыв голову руками. Ничего страшного не произошло, но "зеркало" засветилось тусклым синим светом и, на экране ученый заметил двигающуюся зеленую точку. После некоторых размышлений, лорд понял, что зеленая точка - это амулет. Она, в смысле - точка, двигалась к краю "зеркала". Удалялась, пока не исчезла с экрана. Значит ли это, что госпожа с медведем и... амулетом убрались восвояси? И не просто далеко, а из этого мира. Ладно. С этим он еще разберется. Он ведь не ограниченный, узколобый, средневековый алхимик. Он много читал, да и общение с госпожой даром не прошло.

   Около жертвенного камня лежало еще кое, что. Какая-то металлическая штука. Ученый никогда не видел ничего подобного. На ней, в отличие от коробочки, не было "зеркала", зато было большое количество рычажков и кнопочек.

   "Эта штука очень похожа на оружие" - подумал Гавел, с любопытством разглядывая инопланетную технику. Ее кнопки призывно поблескивали. - "Ну, что страшного может случиться, если я все-таки нажму? Капище и так превращено в полигон".

   По наитию, ученый направил дуло от себя, и стал нажимать все подряд. Пара уцелевших идолов разлетелась в щепки. Ай-ай-ай! Какой непоправимый ущерб для здешнего образования и культуры. Для изучения местной истории. На это место могли бы водить экскурсии. После выстрелов Гавел упал и съежился.

   "Отличная вещь!" - восхитился он, когда осела пыль. Стряхнул с себя куски земли, дерева и даже камня. - "Немного тренировки и, через неделю я попаду белке в глаз. Однако, надо бы спрятать ее получше. Не дай бог попадет в плохие в руки".

   Его руки, конечно, самые хорошие?! Слава богу, что у инопланетного бластера не бесконечная зарядка.

<p>

***</p>

   "Вологда. Михаил"

   Часто разум прячется от проблем за безумием. Колесников не знал, насколько он безумен, но сейчас, когда он смотрел на спящую жену, в его голову приходили только безумные мысли.

   "А что, если Кира вовсе не потеряла память? Или, может, память к ней уже вернулась и, теперь Кира вынашивает коварные планы, по захвату амулета и побега. Или так: разум ее только притворяется безумным или больным, чтобы скрыть правду. А на самом деле все это игра. Гм-м-м. Игра разума!"

   Лишившись части воспоминаний, Кира увлеклась рисованием. Тем более, что ее психолог рекомендовал ей это, в надежде на возвращение памяти. Все стены в квартире были увешаны ее рисунками. Они пугали Колесникова. Идолы, кресты, монстры всякие, как будто появившиеся из подсознания сумасшедшего мага-маньяка. Квартира стала похожа на логово психа. Конечно, цветочки или солнышко лучше вписались бы в интерьер, но Кира, в своем "творчестве" их игнорировала. Ее последний рисунок был таким же мрачным, как и все остальные. Вихри на сером небе над кучей обломков. Очень похоже на сцену битвы Силуяна и Кровавого бога.

   Сейчас Михаил сидел на кухне и разглядывал карту сырных дверей. Задумчиво водил пальцами по пергаменту, пытаясь понять, как этим пользоваться. Что означают изображенные значки и, как найти хотя бы одну из дверей. Размышления привели его к выводу, что при перемещении пользователя, точки-двери могут приобретать разную яркость. И искать их на местности, скорее всего, нужно, как в "охоте на лис".

   Кира проснулась, потянулась и улыбнулась Михаилу.

   "Черт, это похоже на приворот", - опять подумал Колесников. - "В устах жены - любовь, а в глазах - тоска. С этим надо заканчивать. Так и душу погубить не долго. Но Кира так долго искала амулет. Ради этого камня она предала меня и сбежала в другой мир. А если, я отдам ей камень? Вставлю в перстень, или кулон. Будет она счастлива? Пожалуй. Если память к ней вернется. Но ведь тогда, она натворит черт знает что! Нет. Отдавать нельзя. Ради нее самой. Память я ей не верну, но и врать больше не смогу. Надо уйти. Спрятать амулет и уйти. Странствовать. Сделать красивый посох и вперед. По мирам. Очищаться. Нет, я не убегаю от проблем. Наоборот, решаю. Я уеду. К ней вернется ее память и ее жизнь. Она будет искать власти и силы, а значит - амулет. Его надо прятать не только от Киры, но и от других людских, да и колдовских глаз тоже. Но куда? Деньги и золото обыватели прячут, под матрац, или в книги, а еще в банку с крупой или постельное белье. Пожалуй, такие тайники мне не подойдут. Слишком много еще на свете воришек. Тогда, государственные масштабы. Форт-Ноксы там всякие или даже Гринготтс. Нет. Тоже не пойдет. Вдруг я ключик от сейфа потеряю? Или пароль забуду? Я постоянно это делаю. Черт! Не записывать же их на бумажке. Нет. Надо, что-то понадежнее и подальше. В космос! Точно. Куда уж дальше?! Тогда нужна ракета. И, что? В Казахстан? На Байконур? Когда ближайший рейс? Пассажиров берут? Думаю, вряд ли".

   Слава богу, Михаилу не пришлось нарушать закон и угонять ракету. Потому что он решил слетать к Сатурну по-другому. Ведь он уже делал это раньше. Правда без тела.

   "Надо в космос? Да запросто. Разложу амулет на атомы и выйду в астрал. Затем в космос, долечу до Сатурна, соберу амулет и оставлю его там, среди миллиардов частиц разного размера, из которых состоят кольца", - размышлял Михаил. - "А о том, как я отыщу камень среди всего этого безумия, если он вдруг понадобится, я подумаю, пока буду лететь туда".

   Но на деле все оказалось немного не так. Колесников, конечно, добрался до Сатурна, но не оставил там амулет. Передумал. А по возвращении домой, после "самосборки", Михаилу показалось, что амулет слегка уменьшился. Совсем чуть-чуть. Другой бы и не заметил. Потерялось немного атомов по дороге? Растворилось среди звезд, пополнив тайны вселенной? Может быть.

   Так или иначе, но Михаил понимал, что ему придется принимать решение. Дома его ждала Кира, амулет "жег" руку, а необходимость выбора не давала покоя.

   Оставив магический камень в банке с гречкой (Кира ее терпеть не могла), он брел по Ленинградке, оттягивая разговор с женой. Путь преградила лужа. Грязная и, может быть, глубокая. Проверять не хотелось. Михаил огорчился. За родной город, за людей, за лужу, наконец. Огорчение его, видимо, было так велико, что лужа "испугалась" и исчезла, причем, вместе с ямой под ней.