Из этого положения Ланкмиллер не мог видеть моего лица, и от этого становилось как-то… полегче.

Я выждала секунды две, лишь опаляя горячую кожу своим сбившимся дыханием, потом взяла в рот головку и, плотно обхватив губами, медленно выпустила изо рта. В таком деле главное не спешить, если хочешь добиться качества. Я неторопливо слизывала капли смазки, поглаживая член у основания, потом скользнула языком дальше, обводя выступившие вены. Его пальцы легли было мне на затылок, но я тут же зашипела, скинув их.

– Позволь мне самой разобраться, как тут что. Терпеть не могу, когда вмешиваются.

Я легко коснулась губами уздечки, награждая Кэри осторожным поцелуем.

Нет, всё время двигать головой туда-сюда слишком скучно, мне всегда больше нравилось работать языком, и разнообразия больше, и эффект отменный. Что на мучителя это тоже действует, я лишний раз убедилась, когда услышала, как ручка, которую он всё в пальцах вертел, покатилась по столу. Причмокивания раздавались самые развратные, но что тут сделаешь… Дыхание у него стало хриплым и отрывистым.

Я, медленно проводя по горящей коже губами и порой дотрагиваясь языком, прочертила влажную дорожку от самого основания члена, снова взяла в рот, медленно вбирая глубже. Внезапно я ощутила давление его пальцев у себя на затылке и, от неожиданности даже не сопротивляясь, подалась вперёд и едва не поперхнулась от таких выкрутасов.

Сперва даже не поняла, к чему это было сделано, но, видно, слишком увлеклась и пропустила момент, потому что в следующее мгновение рот наполнился вязкой и тёплой жидкостью. Будучи в «Шоколаде», я всегда бегала сплёвывать в туалет, но Ланкмиллер ждал от меня другого. Я сглотнула, преодолевая отвращение и навязчивые рвотные позывы. Отерев с подбородка белесые капли, стиснула зубы. Кэри застегнул ширинку и слегка отъехал от стола, чтобы увидеть моё лицо. А лицо у меня, наверное, было то ещё. Особенно для того, кто только что заставил одну мразоту кончить от умелых поцелуев.

– Значит, ты соврала мне. Ну, и что будем с этим делать, м? – мягко проворковал Ланкмиллер. – У нас за такое вообще-то наказание причитается.

– Хорошо, я умею делать минет, – созналась, всё ещё сидя на полу и глядя прямо перед собой. – Это всё знакомство с одним геем-куртизаном. Он мне, между прочим, этим жизнь спас. Я бы загнулась там, мы работали с утра до ночи, а на этом пайке нищенском долго не протянешь, так что кто чем мог…

– И ты зарабатывала тем, что сосала у мужиков? – Кэри коснулся мой щеки подошвой ботинка, я хотела было отпрянуть, но только стукнулась плечом о какой-то угол: было особо некуда. Поэтому пришлось терпеть унизительную процедуру, мысленно посылая в его сторону такие проклятия, от которых даже у похмельного Чейса тотчас свернулись бы уши.

– Давай, осуди меня за это. Будто у меня другой выбор был. Туда приходили только похотливые мужики с деньгами. Что им ещё предложить? Я каждый грёбаный раз молилась, чтобы только хозяин меня не застал за этим, иначе убил бы, ему ведь с этого ничего не перепадало.

Неожиданно Кэри дернул меня наверх, усадив на кресло меж своих ног. Я позволила себе откинуться на его спину, лишь потому что заколебалась так, что сил не было.

– Сперму с губ оботри, – усмехнулся мучитель, вроде бы даже беззлобно, но это всё равно вызывало во мне целый шквал жгучего раздражения.

– Пошёл к дьяволу, – огрызнулась я, вытирая-таки губы.

– Какая грубая девочка. – Тёплые пальцы скользнули по моей щеке и опустились на губы, чуть надавив на них. Заставив приоткрыть рот, скользнули внутрь. – Кику, не будь пассивной, – прошептал мучитель в самое ухо, и я вцепилась в столешницу, скрывая дрожь.

Да ты мне ещё в глотку свои пальцы запихни. Судорожно сглотнула, проводя по одному из них языком, и в глазах мучителя отразилось скрытое одобрение.

Я вылизывала его пальцы по очереди, ощущая, как внутри нарастает странное тянущее чувство, не то чтобы неприятное, но тёплое и тяжёлое, замедляющие мысли, превращая их в густой поток растопленной карамели.

Наконец Ланкмиллер с довольным видом вынул пальцы у меня изо рта, оценивая эффект. Затем вдруг неожиданно наклонил меня вперёд, заставляя опереться ладонями о стол, задрал платье. Меня тряхнуло от прикосновения пальцев к внутренней стороне бедра, и я с шумом втянула воздух, ощущая, как они медленно поднимаются выше.

– Кэри, ты грёбаный маньяк какой-то… – пробормотала я, растерянная от смешанных чувств, которые целиком меня затопили.

– Ещё раз назовешь меня по имени, язык вырву, – ласково пообещали мне, и я фыркнула себе под нос.

Ну, тогда с минетом можешь распрощаться, скорый на расправу господин Ланкмиллер.

– Пойдём, – вдруг велел он, прерывая пытку и отстраняясь.

– К-куда это? – Видимо, я так ошалело на него воззрилась, что это даже вызвало смешок.

– В ванную, там расслабимся.

Я почти услышала тот грохот, с которым рушатся мои надежды пораньше попасть к себе в комнату, и вяло чертыхнулась под нос, уже не обращая внимания на его присутствие.

– Идём, свет мой… – Кэри ободряюще подтолкнул в спину, и я удручённо, но послушно поплелась в заданном направлении.

Раздеваться перед ним не хотелось, ровно так же, как и лицезреть его обнажёнку. Хорошо хоть, я одна здесь, а то слышала, некоторые целые сонмы наложниц вокруг себя собирают. Это было бы совсем неловко.

Пора привыкать к катастрофе, Розмари.

Кику…

Ванная всё же была лучшим местом этого дома, и сей факт малость утешал. В джакузи сразу уютно зажурчала вода, и пар от неё медленно заполнил комнату, поднимаясь к потолку, заволакивая матовой пеленой металл и поверхность зеркала. Я стояла как истукан, тупо уставившись на бортик, пока мучитель сзади бесцеремонно, совсем по-хозяйски принялся расстёгивать верхние пуговицы моего платья, но, едва его пальцы коснулись прохладной от волнения кожи на шее, мне стало невыносимо от этого безысходного унизительного процесса, где всё, что от меня требовалось, – это стоять как кукла. Я отскочила разом, зло сдергивая с себя одежду. Ланкмиллер только чуть изумлённо наблюдал за всеми моими манипуляциями, спиной прислонившись к стене и не спеша расстегивая свою сорочку.

– Полегче, Кику, ну так же никакой романтики, – вяло протянул он. – Ну что ты как из дикого леса, в самом деле. Наложницам так себя вести не пристало.

В ответ на это я беспомощно бросила верхнюю одежду на пол, к своим ногам, и уставилась на мучителя чуть ли не с мольбой. И тут же остолбенела. Он уже успел раздеться, и вид живого голого мужика привёл меня в ступор неожиданно для себя самой. Я зря не представляла его без рубашки, там было чем поддразнить своё воображение. Подтянутое тело, широкий разворот плеч, жилистые руки, от которых в первое мгновение сложно было отвести взгляд.

– В общем, ладно, – он ловко опустился в ванну, – раздевайся до конца и давай ко мне. Не бойся ты, расслабляться тоже надо уметь.

– В руках озабоченного хозяина хрен расслабишься, – хмуро буркнула я, силясь расстегнуть бюстгальтер.

Кэри рассмеялся.

– В руках озабоченного хозяина это обычно лучше всего выходит. Могу пену организовать, если даму так сильно подводят нервы.

Осторожно опираясь на мокрый бортик, я попыталась кое-как попасть в джакузи и обойтись при этом без всяких происшествий. Но куда уж там. Неловко поскользнувшись, с плеском свалилась прямо на Ланкмиллера и сквозь зубы заскулила от досады, уткнувшись в его плечо. Кэри пригладил меня, словно домашнего зверька, чуть ли не за ушком почесал. Если он так пытался успокоить, то это хреновый способ.

Я так и сопела обиженно в его грудь, не решаясь поднять голову. Ведь это подразумевает, что мне придётся встретиться с ним взглядом. Такое плохо себе представлялось в наших-то обстоятельствах.

Неожиданно в сознание закралась странная мысль. Кэри вмешался тогда в «Шоколаде», когда ко мне прикопался Флетчер. Что, если бы Ланкмиллер этого не сделал, остался бы лишь наблюдателем? Почему я вообще его заинтересовала? И стоит ли мне благодарить его за то, что в ванной сейчас со мной не местный наркобарон со своей удручающей лысиной? При этой мысли я едва не прыснула почему-то. Ланкмиллер был ещё молод для лысин, и волосы у него на вид мягкие. Женским шампунем, небось, моет. Тем, который пахнет как средство от тараканов.