– Мама… Прости, – голову в пол опускаю, сутулюсь.

Чувствую себя побитой собакой, которую то в одну сторону пинают грязными ботинками, то в другую.

– Это твоё? Твоё, блин, Катя?!

– Моё, – вздыхаю.

Чёрт. Я забыла его спрятать. Слишком спешила. Нервничала. Не уследила. Маму надо было заранее подготовить. У неё проблемный характер. И вообще она человек настроение.

– О, боже! Как ты могла? Глазам своим не верю! Вот это новость! Вот это сюрприз, дочь. Нагуляла… от не пойми кого и когда!

На секунду в квартире виснет напряженная пауза.

Маму трясёт. Внутри неё будто закипает вулкан, который в миг выплеснется наружу извергающимися потоками лавы.

– От кого залетела? – рычит грозно.

Я молчу. Только слёзы роняю.

– А? Отвечай! От босса своего? Буржуя и бабника надменного?

Печально киваю.

– Так и знала! Ты в своем уме, Катя? Он же старше тебя! Он хоть признал ребенка?

Как же ей сказать?

Боже, как?

Она ведь меня убьёт.

Делаю глубокий вдох.

Придется…

– Нет. Даже слушать не стал.

Лицо мамы бледнеет, а потом искажается злостью и шоком.

– Ты сошла с ума! Давай знаешь что? Давай денег из него вытрясим? Заставим отвечать за содеянное. Я устрою ему весёлую жизнь! Прессу подключим. Отличный спектакль разыграем. Я даже попрошу знакомую, которая на телевиденье работает, чтобы тебя всунули в какую-нибудь передачу, типа «Время решит». Эта сенсационная новость быстро по миру разлетится, подпортив подлецу имидж, – радостно потирает руки, планируя наживиться. Хайпануть.

Как же это мерзко.

Я на такое не подпишусь.

– Нет. Не хочу ничего! Просто оставь меня в покое. Мне сейчас очень… б-больно, – руку на грудь кладу. Там до сих пор жжёт и печёт. Осколки разбитого сердца насквозь в кожу въедаются, так, что внутренние органы тонут в крови.

Кажется, эта проклятая боль не угаснет никогда.

Мать сжимает руки в кулаки. И резко бьёт меня наповал:

– Тогда на аборт. Живо!

– Что? Нет, нет… Нельзя! Это же ребёнок. Маленький человечек, – я обхватываю живот руками, защищая. Назад отступаю, пока в стену затылком не врезаюсь.

– Ты в своем уме, Катерина? Ты глупая девчонка… – она за голову хватается, расхаживая туда-сюда, – что же ты только наделала? – Мать падает на стул с хриплым вздохом. – Не уберегла я своё дитя, не проконтролировала как следует. Хоть и старалась! Это он во всем виноват, бабник этот, мажор богатый. Он ведь старше тебя! У тебя что, ветер в голове? Говорила – не связывайся! И что вышло в итоге? Где он сейчас? Возьмет на себя всю ответственность?

Молчу. Слёзы меня душат и травят.

– Говори же! Чего молчишь? – ногой топает. – Женится на тебе?

– Нет. Он уехал. За границу. У него там…

– Дай угадаю? Другая? Дочь какого-нибудь зажравшегося нефтяника? Племенная кобылка? – с издёвкой языком цокает.

– Я не знаю… Он очень с-спешил. Он порвал со мной. Мы р-расстались. Он просто взял и уехал. Толком и не поговорили.

– Так я и знала! Что ж, это предсказуемо. Ты молодая, дурная, а он богатый и разнеженный золотой жизнью. Поигрался с тобой, попользовался и сбежал. Классика жанра!

– Не надо так, мама, не надо… – трясу головой. – Мне и так очень больно. Я ведь люблю его, понимаешь!

– И что с этой твоей любви? Ему плевать на тебя. К породистой корове побежал!

Я не хочу слышать её ругань. Уши мечтаю заткнуть и кричать во всё горло, чтобы хоть немного отпустило. Разве она не понимает каково мне сейчас? Зачем только соль на раны сыпет?

– Ты – вылитая я в молодости. Но ты не повторишь моей ошибки. Мы немедленно избавимся от проблемы, и я жёстче возьмусь за твое воспитание.

Возмущение лёгкие вспарывает.

Моя мама тиранша уже в край меня достала. Она постоянно пытается контролировать каждый мой шаг. Но это уже перебор. Я самостоятельная девушка, учусь, работаю. Мне не три года. Не нуждаюсь в её нравоучениях и гиперопеке. Она что забыла, сколько мне лет?

– Ты не можешь! Не имеешь право! Мне уже двадцать.

– Умная такая? Ну вперёд, взрослая она, иди! Иди своей дорогой, вали из моей квартиры! Посмотрим, насколько твоей взрослости хватит!

Она продолжает жестоко бить меня словами. Мама на грани нервного срыва. Полностью теряет контроль над своим эмоциональным фоном.

Да как она только может так со мной разговаривать и такие гадости говорить? Она же мать моя родная. И роднее её и бабушки у меня нет никого.

Раз так, хорошо!

Я тоже закипать начинаю. На смену подавленности приходит желание бунтовать. Желание доказать ей, что дочь выросла, что я в ней не нуждаюсь. Уже давно.

– И пойду!

Оборачиваюсь, собираюсь в комнату бежать, вещи собирать.

Сниму комнату. На первое время хватит. Олег мне оставил карту.

Подумав об этом, я невольно покачала головой.

Нет! Ни за что.

Не возьму его мерзких подачек. Буду работать сама. Жаль, конечно, учёбу придется бросить. Но ребенок важнее. Мне нужно будет устроиться на две, или даже на три работы. Попросту буду не успевать учиться. Потом роды, декрет. Нет. С учёбой ничего не выйдет с таким ритмом жизни.

Я возьму у Волкова немного денег, чтобы жильё оплатить, а потом выброшу карту к чёртовой матери в унитаз!

Не нужны мне его гадкие деньги. И точка.

Мать за руку меня хватает, назад дёргает, разворачивая лицом к себе:

– Этот малыш – ошибка! Запомни, Катя, – мама дышит ртом, размахивая руками, она в ярости. Я ещё не видела мать такой агрессивной. Никогда! В неё будто дьявол вселился. – Сейчас я позвоню Арине, мы быстро всё организуем. Сегодня же. Прямо сейчас! Быстро избавимся от проблемы, быстро забудем.

Я вырываю руку из её давки в комнату убегаю. Хлопаю дверью.

– Не пойду.

– Пойдёшь! Я сказала, пойдёшь! Или хочешь как я? Всю жизнь страдать, просиживая в девках, и плесенью покрыться? Я мать одиночка, поэтому меня никто замуж до сих пор не взял. Кому такая кляча нужна с чужим ребёнком на руках?

Её слова слишком ранят.

– Ты теперь хочешь мою судьбу повторить? А?

– Нет. Не хочу ничего. Кроме того, что хочу оставить малыша.

– Этого не будет! У тебя учеба и работа. Я не хочу, чтобы ты как я была… Не найдешь себе мужика нормального с ребенком на руках нагулянным! Меня же не взяли с тобой. И тебя не возьмут. Не повторяй чужих ошибок.

Значит Я… тоже ошибка?

Слёзы с новым напором понеслись по щекам.

Я тоже ошибка.

Для всех проклятая ошибка!

Для Олега. Для мамы. Для кого ещё?

Я воспринимаю это как укор. В мой адрес.

Если бы я не появилась на этот свет, её жизнь была бы другой. Более счастливой. Именно так я поняла с какой целью были брошены последние чёрствые слова. Мать считает меня обузой.

Нужно ли мне избавиться от ребёнка, чтобы не повторить чужих ошибок и не стать такой же одинокой, никому не нужной женщиной, живущей без мужского внимания и любви?

Я и правда задумалась.

Испорчу жизнь себе. И ребенку, который будет расти без отцовской любви в нищете. А я буду всю жизнь корячится на трёх работах, чтобы его прокормить. Если не сделаю ЭТО…

Хорошо всё обдумав, я поднимаюсь с кровати и послушно бреду в коридор. Выглядываю из-за двери, услышав голос матери – она разговаривает по телефону.

Сбросив вызов, подходит ко мне.

– Поехали. Нас уже ждут. Всё готово в срочном порядке. Тётя Арина, помнишь её, да? Подруга моя. Хороший специалист. Она все грамотно сделает.

Я не знаю как быть. Меня на части рвет и кромсает. Я немощным камнем лечу в ледяную пропасть, утопая в аффекте.

Дальше все происходит как в каком-то жутком сне.

Такси. Полчаса пути. Перед нами возвышается высокое серое здание. Я существую как робот, двигаюсь на автомате. Не слышу никого рядом, ничего рядом не вижу. Время летит со скоростью света.

Мама вталкивает меня в кабинет. Я замираю напротив гинекологического кресла и вижу рядом стол с жуткими хирургическими инструментами.