Чувствуя на себе уже три пары похотливых рук, которые задирают платье, из меня вырывается истошный вопль, после которого я резко вырываюсь и подскакиваю с мужских колен. Наверное, перевертыши не ожидали столь резкой реакции с моей стороны, поэтому отреагировали с опозданием и не успели остановить. Один хватает за подол платья, пытаясь вернуть на место, но мне удается вырвать одежду. Я врезаюсь спиной в Шакса, но отпрыгиваю от него, после чего начинаю пятиться назад. Как можно подальше от диванов. Три Самцы ухмыляются и кивают головой на диван, молчаливо приказывая вернуться.
Я отхожу и смотрю на Шакса и вместо него вижу исчадие ада. Сатану в человеческом обличие. Как уже говорила, он давно не человек. Медленно отхожу, пячусь назад, создаю между нами расстояние. Чтобы целый мир нас разделил. Хочу чтобы океаны и моря встали между нами, горные хребты и миллиарды перевертышей разделили и больше никогда не соединяли.
Неловко врезаюсь спиной в чистокровных перевертышей-гостей, но они не ловят, не обращают особого внимания, не пытаются остановить жертву, ибо не зачем. Далеко не уйду, не сбегу.
В голове происходит щелчок, после которого ощущаю в себе изменения. Ломаются кости, смещаются внутренние органы, что свидетельствует о смене облика. Разворачиваюсь. Нахожу взглядом стол с закусками и направляюсь туда, громко цокая по полу босоножками на высокой шпильке. Находу снимаю обувь и отшвыриваю в сторону, чувствуя внутреннюю слепящую боль от расширения реберной дуги. Подхватив подол шикарного длинного платья, забираюсь на стол и встаю в полный рост, привлекая к своей персоне внимание чистокровных перевертышей. Пинаю тарелку с горячими закусками, освобождая себе побольше места. Пусть все увидят последние секунды моего сознания, прежде чем оно погаснет.
Опасные хищники поворачиваются, заканчивают повседневные разговоры. Замирают с напитками в руках. Хмыкают над поведением глупого морфа, ведь она глупо оттягивает неизбежное.
Мое сердце медленно костенеет, покрывается прочной коркой льда.
Сознание гаснет, словно отключили лампочку и теперь перед глазами сплошная темнота.
POV Мора - мужчина
Ооооо, даааааа! Наклоняю голову влево и вправо, отчего хрустят кости. Чистый адреналин бежит пузырями по крови. Заливает жаром плоть и выступает потом на коже. Вибрирует и ускоряется благодаря хаотичному сердцебиению. У нас с Элис - одно сердце и кровь на двоих. Мы - две части Моры. Только она решает, кто будет жить - женская половина или мужская.
Сегодня Я рожден. Мора отдала мне бразды правления. Она больше не желает быть женщиной.
Я рву на себе остатки платья, которое в момент перевоплощения порвалось и кусками висело на мне. Освобождаюсь от лишней одежды, рву на себе голубые стринги со стразами.
А то как-то не комильфо брутальному мужику стоять в бабских стрингах и платье.
Согласитесь, Сучки, обнаженный Самец гораздо привлекательнее, чем одетый? Сучки Ситхе согласны. Все как одна первым делом смотрят на темные волосы в области паха и расслабленный член. Да. Это вам не жалкий стручок Шакса. Осторожно, а то у меня встанет и сам приступлю к доказательству своего морфизма.
Идеальная тишина помогает доносить мои слова до ушей каждого перевертыша, находящегося в зале:
- Сознание моей женской половины отныне заблокировано, даже, если изобьете меня до потери сознания, женщина-Мора все равно не вернется! Теперь есть только я и это моя настоящая мужская форма. Ну, Сучки Ситхе, кто будет проверять мой морфизм? Детка Элис, мы же не сильно обидимся, если Сучки Из рода Ситхе нам прилюдно отсосут? Скольких я должен вытерпеть? Четверых? Бедный я несчастный…член сотру до основания.
Смущаются Сучки. Мое непристойное поведение их заводит, глазами пожирают и заводятся, чего не скажешь о мужской половине перевертышей, ибо мы с Элис разрушили их планы, более того собственнические звериные инстинкты вспыхивают у них от осознания, что ИХ Сучки потекли по мне.
- Мора готова к такой страшной участи. Или все же самцы нас будут проверять на морфизм? Хотя, о чем я спрашиваю. Разумеется Самцы будут проверять, поскольку оказывается все Самцы из рода Ситхе - истинные пидорасы!
Поднимаю руки в разные стороны и перебираю пальцами в воздухе, создается впечатление, будто как мастер тяну на ниточках внимание жалких марионеток.
Зачем мы с Элис так ведем себя и говорим столь пламенную речь? Чтобы умереть… лучше нам сдохнуть, чем дать себя использовать, как дырки для многочисленных членов.
Всего на пару секунд закрываю глаза, отстраняюсь от обстановки. Тут же слышу рев десятков зверей и по телу проходит словно электрический ток. Перевожу дух и пытаюсь успокоить наше с Элис ускоренное сердцебиение. Когда открываю глаза, то вижу стадо зверей, численностью больше десяти-пятнадцати особей. Сложно подсчитать.
В одном углу зала замечаю клацающие зубы черной пантеры, в другом углу смыкается крупная волчья пасть серого волка, а перед собой вижу рыжую рысь с двумя разноцветными глазами( мой проверяющий братец Шакса). Звери окружают. Берут в кольцо. Запах опасных хищников пробирается в ноздри каждого перевертыша, оставшегося в человеческой форме, отчего им приходится сделать поспешные шаги назад, создавая побольше свободной территории. Получив место для маневра, звери срываются с мест. Рвутся на кровавый пир.
Лишь несколько секунд отделяет мое тело от острых лезвий-клыков. Ты молодец Элис, правильно закрылась, мы с тобой выкарабкались, жаль ты больше не покажешься наружу. Но не волнуйся, я скоро присоединюсь к тебе и засну вместе с тобо...
Мысли заканчиваются при виде звериных оскалов и капающей слюны с клыков. Перевертыши действуют слаженно, как обученная стая хищников. С одинаковой скоростью добегают до меня. Отрывают передние лапы от пола и синхронно прыгают на стол. Набрасываются со всех сторон. Спереди, сзади, по бокам. Целятся в шею, чтобы перегрызть глотку, но мой рост слишком высок, поэтому клыки не достигаю цели, а вонзаются пониже. В плечи, локти, вспарывают грудь, как острыми лезвиями. Боль вспыхивает, как мощная бомба. Взрывается и трясет тело. Куски кожи отрываются мощными челюстями, кровь хлещет из новых ран и заливает праздничный стол. Под давлением тяжелых лап со стола летят тарелки с едой и разбиваются об пол. Слышу постоянный звон разбиваемой посуды, а в остальном стою ровно, раздираемый многочисленными клыками.
Запах крови рассеивается невидимым облаком, которым дышат остальные перевертыши, оставшиеся в человеческом облике. Те просто наблюдают, не двигаются, но напряженно потягивают воздух. Белки их глаз краснеют от азарта и возбуждения. Или мне мерещится? Мне мерещится красный цвет? Просто его слишком много вокруг... он везде. Перед глазами, на мне, на зверях. Всё в крови.
POV Шакс
Мора...бляяядство. Это все время была ты? В голове не укладывается информация, уж слишком разное отношение у Моры и Элис.
Мора мне в рот заглядывала, как бы не был груб я не чувствовал от нее плохих эмоций. А Элис открыто ненавидит...
Завороженно смотрю, как звери рвут ее на части. Без головы, она совсем без головы и с отсутствующим инстинктом самосохранения. Они тебя разорвут на куски, ты ведь понимаешь это? Ты хочешь умереть? Кровь брызжет в разные стороны, фонтаном хлещет. Сотни раз видел, как разрывают добычу, а сейчас смотрю и не могу оторвать взгляда от вида сладкой крови.
Твое мужество и находчивость граничат с дебилизмом, нет бы разок трахнуться с Ситхе, а дальше жить припеваюче под защитой великого клана, но ты больная на бедный твой головной мозг иииии в тоже время, надо признать, что никогда... не видел...такой...бесстрашной и самодостаточной Сучки. Я поражен. Действительно первый раз в жизни настолько поражен.
Ахуенная Сучка! Эта мысль внезапно бьет по голове и разносит это понимание по всему телу.
Слова сами срываются с губ, непроизвольно слетают с языка:
- Не трогать моего морфа! - приказываю максимально громко, чтобы привлечь внимание перевертышей. Но посреди ужасной какофонии звуков, вмещающих рычание многочисленных зверей и клацанье зубов, вошедших в плоть Моры, меня никто не слышит. Или игнорируют? Скорее игнорируют, потому что некоторые все же повернули головы, но тут же равнодушно отвернулись. По сути у меня нет никакой власти среди Ситхе, что отец в очередной раз доказывает. Кладет руку на плечо, приказывая, как глава клана:
