- Вы предлагаете мне врать чистокровному? - выходит из себя врач и повышает голос. - Если я прогневаю своего работодателя…
Не даю договорить, просто прерываю:
- Пожалуйста! Это вопрос моей жизни и смерти. В прямом смысле слова. Умоляю! Если Ситхе пожелает проведать меня во сне, то просто разбудите, и я сменю внешность обратно.
С мольбой смотрю, грею его большую руку обеими ладонями. Он - незнакомец и не должен помогать обычной блохастой, рискуя местом работы и своим здоровьем, но он должен помочь! Обязан. В противном случае мне конец.
- Я не прошу вас врать, а просто промолчите. Если ложь всплывет то, скажите что не придали значения моей настоящей внешности. Думали, что работодатель в курсе моих перевоплощений. Умоляю!
Я готова в ногах ползать и молить до тех пор, пока не согласится. Не отпущу его руку, буду до последнего просить. Врач ломается, тысячи сомнений проносятся в его взгляде, седые брови хмурятся. В какой-то момент, решив для себя что-то, врач пытается вырвать плененную руку, но я слишком крепко ее держу и не даю вырвать. Напротив еще сильнее сдавливаю его пальцы.
Мои старания внезапно рушатся, и я вынужденно отпускаю врача.
Горечь прорывается из желудка после антидота. Успеваю оторваться от подушки и склониться над полом возле кровати, как меня тут же рвет желудочным соком на чистый паркет. После тошноты я облегченно отваливаюсь обратно на подушки и расслабляюсь.
Вероятно увидев мои страдания, врач сдается:
- Хорошо, девочка, я помогу тебе.
Слава тебе, господи.
Сразу становится легче после рвоты, и после согласия врача, и после мощного отката эмоций, последовавших от осознания отвоеванной девственности тоже легче. Но к сожалению, теперь я живу у Шакса дома и как долго смогу прятать Мору, и как долго смогу отвоевывать свою девственность, остается вопросом. Надо что-то придумать, возможно Альберт не сидит дома, а пытается спасти меня? Значит, необходимо просто потянуть время.
И еще странная новость напрягает нервы - я, видимо, нравлюсь Змею Шакса? А ведь прежде он всегда шипел? Шакс утверждал, что Змей чувствовал во мне угрозу, как к морфу, и от того пугал? Возможно своим стрекотом змей просто проявлял свою симпатию, чего прежде Шакс не ощущал и от того перепутал мотивы собственного зверя? Странные чистокровные перевертыши. Звери ведь не умеют разговаривать, а только по повадкам дают понять хозяевам о своем характере и истинных желаниях.
Незнакомка
POV Мора
Два дня я мучаюсь от последствий змеиного яда. Не встаю с больничной кровати, испытываю самые разные «прелести» последствий отравления: повышение температуры до галлюцинаций; озноб; рвоту и слабость. Думала, что весь организм выплюну за два дня. Первые два дня Шакс ко мне не заходил, врач не пускал, а по ночам, уходя домой, блохастый дядя и вовсе закрывал мою палату на ключ. Когда мне полегчало, Шакс решает наведаться в гости. Чтоб его черти поджарили на сковородке!
В момент его появления кожей чувствую, как он визуально ощупывает меня и оценивает мое физическое состояние, но я притворяюсь спящей, поскольку нет желания с ним общаться. Он мою девственность не получит. Не получит! Слишком жирно для него.
Получив ответы о прогнозах выздоровления, Шакс со спокойной совестью уходит. Таким образом, притворяясь спящей, мне удается пять дней избегать общения со Змеем.
На шестой день я чувствую внезапный приток сил. Очень хочется встать с кровати, но решаю промолчать об этом желании. Врач привычно пишет что-то в своих документах, а я за ним подсматриваю и обдумываю свое освобождение. Телефон у меня отобрали, вещи тоже, лежу в одном белом больничном халате. Подручных средств для спасения никаких, значит, необходимо раздобыть. Пока все считают, что я не в силах подняться, то слежку за мной значительно сокращают, теряют бдительность. Следовательно, появляется возможность провести небольшое расследование. Надо узнать где мои вещи, где телефон и как сбежать из резиденции Ситхе?
Продолжаю делать вид, что сплю, ровно до тех пор, пока врач, посмотрев на меня, не решает оставить дверь открытой. Не закрывать на ключ. Затем со спокойной совестью мужчина выходит из палаты и идет с документами по своим делам, а я с улыбкой присаживаюсь и, наконец, встаю с кровати. Сладко потягиваюсь, после чего, воровато выглянув в коридор, решаю прогуляться по резиденции. Иду на цыпочках порядка ста метров, но коридор и многочисленные двери не кончаются. Просто огромное бесхозное пространство. Хоть бы одно окно попалось, в которое можно вылезти.
Внезапно слышу посторонние голоса и останавливаюсь на одном месте. Оглядываю коридор и ближайшие двери. Куда бежать? Влево? Вправо? Обратно в палату? Нет. Не успею. До нее слишком большое расстояние. Справа неизвестная дверь. Вот туда и забегаю, аккуратно прикрыв ее с той стороны. Стараюсь, чтобы без хлопка, без единого звука, способного рассекретить, и у меня получается.
Рассматриваю неизвестную жилую комнату, словно залитую кровью. Это от красных штор, которые в обеденное время оказываются напрочь закрыты. Хоть видимость в комнате затруднена, но обнаруживаю огромную кровать, стеллажи с книгами, овальное зеркало на стене и огромный шкаф, граничащий с красной шторой. Идеальный угол. Там и прячусь за шторой.
Некоторое время стою за шкафом и дышу через раз. Как назло, сердце слишком громко бьется и выдает мое местоположение, но в остальном стараюсь не создавать лишних шорохов. Прячусь довольно долгое время, потом решаю, что достаточно. За мной никто не побежал и никто не ищет. Стоит ли продолжить неудачное расследование или вернуться в палату и вновь изобразить уставшую больную?
Выхожу из-за шкафа и боковым зрением неожиданно улавливаю движение в комнате, в которой никого быть не должно! От этого шарахаюсь в сторону, издаю странный вопль, но сразу закрываю рот обеими ладонями. В самом углу за коричневым деревянным столиком на кресле вижу женщину в черном брючном костюме. Незнакомка настолько темная, что сливается с полумраком, царящим в комнате из-за штор. Наверное, еще из-за паники я не разглядела хозяйку комнаты.
Надо ведь что-то сказать, когда врываешься в комнату чистокровного перевертыша, при этом прячешься за шкафом и ведешь себя как вор? Хоть женщина не требует беседы, но она напрашивается, поскольку мне не очень хочется, чтобы незнакомка сейчас крикнула слугам о том, что к ней забрался посторонний.
- А вы одна из Ситхе? Родственница? Сестра Шакса? Тетя? Мама? - задаю вопросы напролом.
Присматриваюсь к чертам лица брюнетки и понимаю, что ей должно быть больше сорока. Она вальяжно перекидывает ногу на ногу. Молча, игнорируя меня и мои вопросы, она демонстративно берет со столика пачку сигар. Медленно, не торопясь, закуривает и выдыхает плотный слой дыма в мою сторону. Хоть я стою на расстоянии нескольких метров, но чувствую спелый запах вишни.
Женщина неожиданно бросает зажигалку на стол, отчего раздается громкий стук и, наконец, отвечает, строго глядя в глаза:
- Почти угадала. Я с ним трахаюсь.
- Траха-ха-ха...- не договариваю, потому что не имеет смысла переспрашивать. Я все расслышала верно, просто автоматически вырвался вопрос. Если бы глаза могли вылетать, то они непременно вылетели из глазниц и упали на пол, но такое физически невозможно. Поэтому мои глаза просто смотрят на незнакомку.
Не знала, что Шакс предпочитает женщин постарше... притом почти в два раза старше. Невооруженным заметны в глазах женщины печаль и усталость прожитых лет. Голос взрослый, немного сиплый от курения.
- Стало быть вы его невеста? - задаю новый вопрос.
Логично? Если она трахается с ним и живет в его резиденции, то является очень важной женщиной для Шакса, а не очередной среднестатистической любовницей. Пока жду ответа про себя обдумываю, а не могла ли у Шакса быть жена? С одной стороны он молод, и ему не скоро до звания главы кланы, следовательно, нет смысла в поспешной женитьбе и в зверятах. Если есть всемирный закон бумеранга, то в глубине моей мерзкой душонки надеюсь, что он никогда не займет пост главы Ситхе, а будет лишь одним из богатых наследников, который в дальнейшем прогуляет свое богатство и в старости сопьется. С другой стороны, надо вспомнить, что Альберту с восемнадцати лет родители часто предлагали разных именитых невест.
