А когда его, а именно эксперимент провели на том же лугу, где, правда, устроили, запруду для ловли рыбы и перенесли пару деревьев с гнущимися ветками и стеблями лиан, то все присутствующие чуть не заболели от веселья, а особенно гостья Синяя, подвергнутая испытанию.

Совершенно наглядно вышло, что кроме нажимания всяких кнопок и рычагов (как оказалось, самого привычного занятия) она может технологически: разбить камнем раковину; сплести грубую сеть и нелепейшую корзину; выкопать очень мелкую ямку палкой и наскоро соорудить шалаш из листьев и веток.

Ещё Синей удалось (с чужой помощью) найти скудный пласт глины на обрыве речки, смять в пальцах и слепить подобие миски в паре с кривобоким горшком, их оставили сушиться на солнце.

Далее к корявым изделиям вдохновенно прибавились пара кривых кирпичей, а также стилизованная шумерская табличка с надписью, выполненной тонким прутиком. Надпись гласила письменными буквами: «Мечты, мечты, где ваша сладость?», и сохла на солнце вместе с табличкой. Огонь возжечь своими силами не удалось.

Табличка с письменами и привела участников эксперимента в самое отменное состояние духа, поскольку последнее доказательство вышло самым убедительным – испытуемая признала письменно, что владеет только информацией, а технологии лично ей, как и подавляющему большинству, доступны одни лишь первобытные. Всё остальное прочее – плоды ранее добытой и всё более усложняющейся информации. Или как?

Однако самым весёлым номером в течение форума на лужайке оказался следующий момент научно-практического семинара. Синяя не осталась в долгу и попросила остальных участников представить их базовые умения, предварительно отключив информационные технологии, отнюдь не для доказательства, а просто для равновесия.

И вышло, что Профессор с Вергилием умели практически то же, что и гостья, но чуточку хуже, во всяком случае писать они не могли, не то что прутиком, но даже и вообще никак, хотя нарисовать кружок на песке кому-то удалось, а кому-то и нет.

Последнее относилось к Профессору Лья с её изящными тремя пальчиками, хотя держала прутик, как указку, она просто классно, с истинно профессорским апломбом.

– А ещё я могу вязать на спицах, – вспомнила Синяя под занавес эксперимента. – В следующий раз могу всех научить, как только подготовлю материалы. У нас так лечат умственно травмированных, называется трудотерапия, в специальных заведениях, очень грубо это называется «дурдом».

После чего знакомство Синей с Профессором Лья перешло в иную стадию непринужденности. Та честно признала, что мысль полечить ученых экспериментаторов несложным ручным трудом – это высший класс в сложнейшем общении представителей разных миров.

И вскоре Лья стала являться в гости на Парадиз регулярно, зачастую не одна, а со студентами, для полезного общения в рамках развлечений. К семинарам постепенно присоединялись гости из Парадиза, поэтому Синяя прекратила числить сборища научными симпозиумами, а воспринимала, просто как посиделки, где она лично отвечала за уровень приема, чтобы всем было приятно и интересно.

Вот и сейчас предстояло выбрать и оформить место сбора, а Синяя медлила, ей хотелось на дорожку устроить нечто запоминающееся и приятное для гостей.

«А не попотчевать ли их пороком напоследок?» – вдруг всплыла у неё в сознании шальная мысль, скорее всего, навеянная старинными добродетелями российской дворянской усадьбы 19-того века. – «Насчёт шампанского, цыган и борделя, это глухо как в танке, не поймут, в чём фишка, а вот устроить игорный дом – это будет полная фантастика! Заодно и лекция получится, об экономике и праве, в очень доступных формах, Лья давно просила сделать что-нибудь наглядное».

Парадиз, день прощальный (продолжение)

Что называется, в ритме сказано-сделано, ещё точнее, со скоростью воображения Синяя очутилась на месте, о котором миг назад подумала, что это, пожалуй, будет в самый раз. Если предстоит строиться.

И уже покачиваясь на воздухе, подгоняемая лёгким движением ветра (кринолин сам собой преобразовался в некое подобие сюрреалистического планера), она устроила себе строгий реприманд – нельзя же так забываться.

«Думать следует отдельно!» – нудила она назидательно в ритме дуновений ветерка с моря. – «Если решение не принято, то положено перебирать возможности, потом выбрать и представить место тщательно, а не бросаться, сломя голову! Это Лья, не моргнув глазом, попадает сюда прямо из своего Колледжа, на то она и профессор! А я тут даже и не первоклашка – извольте помнить. Так только маленькие мечутся, самые неумелые детишки – куда глаза глядят. Фу, как стыдно!»

И действительно, следует признать, что переместилась она совершенно по-детски, на воздух, как представляла местность сверху. Хорошо ещё, что здесь всё давно продумано и недоумки системно защищены, ей тут же предоставили поддержку в виде подручного планера, потому что гравитацией она никак не владела, извините. И грохнулась бы оземь, окажись она в любом другом месте, кроме заботливого Парадиза. Думать надо!

Однако, свершив себе скорый и строгий разнос, Синяя тут же забыла о личных несовершенствах. Никуда от них не денешься, а виды под нею были как раз те, что надо, значит ей мечталось абсолютно правильно.

Она парила на небольшой высоте над синим морским заливом, он вдавался глубоко в сушу между двумя мысами. На одном из них, справа от неё, раскинулся и оседлал холм знакомый замысловатый город (личная фантазия хорошего знакомого), а другой мыс, тот, что через залив, заселялся индивидуально, большими неровными площадями. И как-то отдаленно вспоминалось, что там были незанятые куски, где отлично можно было отстроиться, хоть временно, хоть постоянно.

А создать для приема гостей захотелось именно виллу у моря, с видом на отдаленные огни, что мыслилось очень романтично. Кстати, и сама Синяя всё время хотела соорудить себе что-нибудь постоянное и пожить оседло, но никак не получалось. Может быть, в следующий приезд…

На данный миг, как по заказу, время обращения светила подходило к плановому, огромный шар-овал очень медленно, почти незаметно катился к горизонту, а свет от него простирался мягче и обширней.

Подлетая с моря к обжитому мысу, Синяя соображала, куда ей направиться, где между двумя «постройками» найдется место для её едва задуманной виллы. Как ей и помнилось, границы занятого и свободного чертились в воздухе лёгкими контурами, и места как раз хватало на скромную постройку. В свободном пространстве имелся кусочек моря с малым пляжем, чуть больший кусочек сада-парка, где пока пестрели кольца и спирали растений разного рода – бывший поселенец, надо думать любил луговые посадки и оставил их на память любому преемнику.

Пока же вежливость предполагала представиться ближайшим соседям, по поселению и кратко приветствовать их, не отвлекая. И к тому же не забыть пригласить пожаловать на один вечер, а они сами разберутся, стоит им жаловать, либо воздержаться от посещения.

В порыве воспринятых хороших манер Синяя направилась к выбранному участку примерно посередине между соседями, для должного привета.

С одной стороны облюбованного владения в воздух узорами взмывали волны удивительных ароматов, а вслед за ними стремились облака разноцветных клочков, скорее всего, стаями летали роящиеся насекомые, вроде мотыльков, решила Синяя.

Обитатель соседнего участка скрывался в какой-то эллиптической световой завесе под мощными серыми стволами, и из неё, надо полагать, руководил порывами духов и туманов из пчёл и бабочек – получалось вовсе недурно и отчасти красиво. Хотя, понятно, Синяя как недавняя гостья Парадиза ни в жизнь бы не догадалась, чем именно занимается сосед слева. Искусством, либо сельским хозяйством, или вполне возможно чем-то совсем третьим, впрочем неважно.

Она послала в сторону воздушных узоров свои опознавательные приметы, с приветствием и приглашением, если будет желание. При том обозначила, что пока располагается на один вечер и к ней приглашены экзотические посетители, также тактично признала, что сосед её слегка озадачил своими занятиями.