Люма с теткой Ирой завтракали вдвоем на кухне (кстати, редкое явление), когда трелью залился дверной звонок, и вслед за ним в кухне возник Лев. Почти не поздоровавшись ни с кем, он обратился прямо к тетке Ире.

– Ирина Семеновна, я мало что готов, но даже перевыполнил план! Вот вам вся местная окрестность в двух масштабах, но это еще не все. Я усиленно подумал и понял, что Майя Петровна вполне доступна. Хотя она больше не сеет во мне разумное, доброе и вечное, но телефончик остался у мамы со времен последней жатвы. Самое трудное оказалось – его у мамы выцарапать! Она взяла с меня слово, что я не стану разыгрывать с Майей зверских телефонных шуток…

– Помолчи немного, совсем оглушил, – мрачно сказала тетка Ира вместо "спасибо". – Значит вот так, давай сюда бумаги и телефон, у меня тоже был, но искать его… С меня причитается, не забуду, впрочем, можешь прямо сейчас взять словарь, на который ты пялил глаза. Он еще папин, оксфордское издание.

– Помилуйте, Ирина Семеновна, я не имел в виду, – начал Лева, но было ясно, что словарь он возьмет с радостью.

– Бери, а то передумаю, – угрюмо заверила тетка Ира.

Надо сказать, что с молодыми своими опекунами она общалась всегда как бы через силу, преодолевая крайнее нежелание признавать их присутствие.

– Лева, хоть чаю выпьешь? – Люма наконец улучила минуту и вступила в разговор.

– Пейте чай, а я скажу, когда выходим, – ответила за Леву тетка Ира и удалилась с кухни, припадая на обе палки.

Пока сложные звуки ее передвижения медленно удалялись по коридору, Лева с Люмой успели обменяться новостями.

– Про Май-Петровну догадалась?

– Еще вчера, а ты когда?

– Эх, запоздал – сегодня утром! Мама телефон вчера не давала, а я как увидел утром в ее книжке "Майя Петровна Плита", "плиточной" рукой написанное, так и дошло. Мне, понимаешь ли, всегда казалось, что они обе стары, как мир, не представлял, что одна могла учиться у другой.

– А зачем ей Мая Плита, как ты думаешь?

– А это мы сейчас узнаем, побежали быстро…

– Наверное, шантажировать будет!

– А та ее застрелит из арбалета!

– А может, "она" – это и есть Плита?

– Вот был бы класс!

Всю эту ерунду сообщники произносили полушепотом, оказавшись в гостиной и прилаживая к подслушивающую аппаратуру. Ирина Семеновна тем временем добралась до своего телефона и с трудом и сбросами набирала какой-то номер.

– Доброе утро, могу я поговорить с Майей Петровной? – наконец проговорила тетка Ира слегка задушенным голосом.

– Да, это я, подождите минутку, сейчас выключу воду, – звонким девичьим колокольчиком отозвалась Майя Петровна.

– Извините за ранний звонок, с вами говорит мама Левы Маркина, он у вас учился, – представилась тетка Ира.

(Слушатели за стеной чуть не выпали из кресел, их удержали только провода.)

– Да, я вас слушаю, – сказала Майя Петровна, однако нежные колокольчики мгновенно отставила, теперь звучали сдержанные, хотя и дружелюбные ноты.

– Видите ли, Майя Петровна, – продолжала тетка Ира чужим голосом. – Лева собирается сегодня к вам зайти. И мне бы хотелось, чтобы ваша встреча не нанесла никому вреда.

– (А ни хрена себе, сказал я себе! – вполголоса сказал Лева. – Дает твоя тетушка по высшему классу!)

– Разумеется, я постараюсь, чтобы наш разговор пошел ему на пользу, я всегда хотела ему только добра, – быстро собралась Майя Петровна, но тетка Ира инкогнито вовсе не желала ездить с нею вместе на педагогическом коньке.

– Понимаете, ему рассказали о вас какую-то возмутительную историю, одна женщина, калека, и Левочка слишком болезненно это воспринял. Понимаете, у него возраст, крайности, – вдохновенно сочиняла тетка Ира.

– Ах, Боже, как это неприятно, но он должен понимать, что эта особа… Она не вполне… Она конечно, пострадала, но это совсем другой случай, вы же понимаете, – без прежней уверенности зачастила Майя Петровна. – И зачем Леве все это, он же умный мальчик, замечательно развитый.

– (Я и не знал, что она меня так ценила! – с поддельной горечью заметил Лева. – А тройка в году по литературе? А упавшая на мою голову дверь?)

– Мы тоже так считаем и не хотим развития этой истории, но, видите ли, тут замешаны другие интересы. Если бы вы смогли убедить его в том, что не было никакого злого умысла, – продолжала тетка Ира. – Эта женщина упоминала о доведении до самоубийства, но ведь ничего такого не было, не правда ли?

– Господи, да как она смеет меня винить! – вскричала Майя Петровна. – Не было никакого дела, она сама виновата больше всех, можете спросить кого угодно…

– А кого бы? – как-то заискивающе спросила тетка Ира. – Кто бы вместе с вами мог убедить Леву, что не было никакой драмы? Понимаете в его возрасте…

– Да, мы с вами друг друга понимаем, дети они, – начала Майя Петровна, но потом додумалась. – Знаете, не надо волноваться! Я сама поговорю с Левой, а потом тут неподалеку живет один очень умный человек, если я попрошу, он примет Леву и все ему подробно расскажет. Я могла бы поискать координаты, пусть Лева приходит.

– Извините, а кто это? – с сомнением спросила тетка Ира.

– Илья Бакунин, бывший телекомментатор, человек вполне достойный доверия, он тогда мне очень помог…

– (Есть! Попала! – приглушенно воскликнул Лева и вскинул оба кулака вверх в футбольном жесте.)

Люма в ответ покрутила пальцем у виска, выражая немое неодобрение и непонимание обоим собеседникам.

– А что, он разве жив еще? – спросила тетка Ира, имитируя слабый интерес, но не забывая чужих интонаций.

– Живее всех живых, – мило пошутила Майя Петровна. – На днях видела его в парке, делал пробежку рысцой, в его-то годы! Его сын у нас учился, они жили в доме с изразцами, как тогдашняя элита, потом вроде переехали в «царское село», но и это рядышком. Кстати, в той истории сын Бакунина сыграл странную роль, многие думали, что папаша не зря волновался…

– Майя Петровна, может не стоит Леве вообще этого знать? Бог с ним, пусть думает, что хочет, а вы его вообще не пускайте, скажитесь нездоровой, он чуткий мальчик, настаивать не станет, – дала задний ход лже-мамаша.

– Вы совершенно правы, грязная история была, до сих пор ничего не ясно. И между нами говоря, старший Бакунин, он известный, но опасный человек, у него связи, – подхватила Майя Петровна. – Я поставлю телефон на автоответчик, наговорю сообщение, что уехала на дачу. Но вы уж проследите, голубушка, чтобы Лева держался подальше. И вообще девица эта, с которой… Она вроде неплохая, однако типичный тихий омут, и родные у нее, знаете ли…

– Благодарю за совет, извините за беспокойство, – вежливо, но непреклонно раскланялась тетка Ира.

– И вам спасибо, что позвонили, – в голосе Май-Петровны вновь вскинулись колокольчики, и тут линия разъединилась.

– Ну и гадина! – с чувством высказалась Люма. – Этические нормы, блин, христианства, современные формы гуманизма, вот ей!

И Люма от наплыва чувств продемонстрировала средний палец в заморском неприличном жесте.

– А то! – согласился Лева. – Но перед тетушкой снимаю фуражку, как она ее сделала, просто улет! Куда нам!

– А я не поняла, зачем она это придумала, – честно созналась Люма. – Только тебя подставила.

– Она Бакуниных искала и нашла! Под моим псевдонимом! – неизвестно чему радовался Лева. – Интересно, она моей мамашкой решила притвориться загодя, либо сообразила на месте, когда я про телефонные розыгрыши ляпнул?

– А какая разница? – все еще не врубалась Люма.

– Большая! В скорости соображения у твоей болящей престарелой тетушки, – пояснил Лева. – Если она так сориентировалась на местности, то в ней скрыты очень неплохие возможности, но и в другом случае она вполне годится в дело. С ней можно искать пропавшие бриллианты, но смотреть надо в оба!

– Ну, а если Мая Плита решит твоей маме зачем-то обратно отзвонить, что тогда будет? – спросила Люма.

– Страшно подумать, что будет, – честно признал Лева. – Мамашка сравняет меня с землей по всей строгости закона. Или еще того хуже, будет плакать и укорять, что я не сдержал слова.