- Положи это матери Тьме, - Шакир протянул Зари тончайшую драгоценную ткань, в которой был завернут свежий цветок лотоса. Зари осторожно, дрожащими руками положил нехитрое подношение у ног Изначальной и поклонился Ей. Ему, наверное, показалось, но волна тепла охватила его тело. Мимолетным видением перед ним пронесся оазис, улыбающаяся мать, колодец, их дом, запах тканей и краски...

   - Сынок, - голос отца развеял накатившее видение, - а это отдай отцу Свету. В свертке мальчик увидел изящный серебряный ханджар. Красивый! Такого кинжала он не видел даже у встреченных воинов! Сколько же он стоил? Мальчик покосился на отца, но тот лишь отмахнулся. Мол, не о чем беспокоиться.

   - Просто положи у Его ног.

   Зари так и поступил. В этот раз он не испытывал страха, словно и, правда, сидел у ног родного отца, который вот-вот погладит его по голове. Мальчик аккуратно положил свое подношение среди многих прочих, но тут случилось нечто неожиданное: лежащий на плоской поверхности кинжал почему-то упал к ногам Зари. Мальчик недоуменно посмотрел на нахмурившегося отца. Он уже собирался снова положить его к стопам Изначального, как прямо за его плечом показался уже знакомый им по дороге в караване Ашу.

   - Не стоит. Отец дает нам понять, что эта вещь твоя. Не расстраивайтесь. Ваш дар в ином. Позвольте Богам вести вас.

   Старик произнес свои странные слова, и пошел дальше, словно его здесь не было. Шакир немного посомневался, но затем поднял кинжал и протянул его сыну.

   - Пусть будет так.

<p>

***</p>

   Ночь вступала в свои права в Безымянном спокойно, как полноправная хозяйка, сначала окутывала высившиеся вдали холмы, затем накрывала темной шалью храм, а после него и дома простых горожан. Ночь приносила покой и безмятежность, становилось легче дышать, ощущалась прохлада, легкий ласковый ветерок шевелил занавесями в домах и выметал прочь тревоги ушедшего дня.

   Шакир наконец-то смог отдохнуть. Понаблюдав какое-то время за спящим сыном, не расстающимся с кинжалом даже во сне, он сам глубоко выдохнул и погрузился в мир грез. Ему снилась родная земля, стены каменного дома, фигура женщины у окна. Еще немного и он вернется домой. Скорее бы!

   Новый день в Безымянном городе для торговцев, как обычно, начался рано. Причем, в этот раз улицы были запружены людьми, телегами, суетливыми слугами и посыльными. Все бежали, толкались, старались пройти вперед как можно быстрее. Зари оставалось только недоуменно крутить головой. Ведь вчера они вышли как раз в это время, и улицы были пусты.

   - Не удивляйся, сынок. Сегодня - день турнира. Мы откроем лавку только до обеда, а потом, как и все прочие, отправимся на трибуны.

   Мальчик кивнул, еще смутно представляя, что на самом деле его ждет. Он пытался представить великих воительниц, повелевающих всеми стихиями, видел во сне их исполинские фигуры, развивающиеся на ветру алые волосы. Почему именно так, он толком и не знал. Ему казалось, что все избранные не похожи на остальных, они выше, более могучие, самые справедливые.

   - Не спи, Зари! - прикрикнул Шакир, когда мальчик столкнулся с очередным спешащим по своим делам прохожим, - не потеряй товары!

   - Прости, отец! - поспешно извинился мальчик и поплотнее прижал к себе свертки с нитями, булавками, иглами и прочими необходимыми принадлежностями.

   Зари, казалось, заразился и сам волнением толпы. Когда товар был разложен, он прислушивался к разговорам, слышал какие-то непонятные ему имена, старался их запомнить, вновь и вновь отмечал небольшие группы столпившихся мужчин, делающих ставки, и ждал, ждал... Время, словно в насмешку над ним, лениво и размеренно шло, не торопясь, наслаждаясь теплом нового дня, ярким солнцем и прекрасным видом на бесконечную равнину Макпал.

   Когда отец сказал, что оставшиеся товары необходимо свернуть и отнести в гостиницу, Зари даже не сразу поверил, что пришло время.

   Они с трудом продирались сквозь ожившие улицы Безымянного, люди потоком стекались к югу города, и Зари издалека увидел возвышающиеся древние деревья, а за ними монолитные каменные стены. Сооружение было таким громадным, что мальчик, кое-как пообвыкшийся в городе, был поражен.

   Амеретэт - огромный амфитеатр, созданные еще до возведения стен Безымянного, представлял собой эллипс, в центре которого находилась арена, посыпанная вездесущим песком. Зари огляделся и непроизвольно уцепился за край одежды отца. Сотни, тысячи людей поднимались и спускались по кольцам мест, разговаривали, шумели, приветствовали друг друга, напоминая бурлящий рой диких пчел. А волнение было настолько осязаемым, настолько вязким, что Зари запутался в его тенетах, и если бы не твердая рука отца и его уверенный взгляд, он бы просто потерялся в этом водовороте.

   Когда Шакир нашел их места, и Зари, наконец, смог перевести дух, он посмотрел вверх на гигантские арки, устремленные к самому светилу. Кто мог построить это? Уж точно не обычный человек. Зари хмыкнул, примечая какие-то знаки на арках.

   - Отец, что это? - мальчик показал пальцем на одно из изображений.

   - Раньше здесь было четкое подразделение на сословия, здесь, где сидим мы, могли находиться только жрецы отца Света. Этот знак означает молнию, - Шакир старался перекричать гомон толпы, а затем просто махнул рукой, обещая поведать все сыну уже после турнира.

   Зари тем временем присматривался к все прибывающему потоку людей. Да сколько же их? Одежды смешались, тут были и простые балахоны из дешевого небеленого полотна, и тонкие цветные хитоны, и кольчуги, и тяжелые меховые плащи... Зари чувствовал, как кружится голова от голосов, запахов, чувств и эмоций. Нетерпение, ожидание, восторг, все смешалось, преобразилось и устремилось туда, вниз к арене, где должно было состояться величайшее событие.

   Мелькнула секунда, а затем весь амфитеатр погрузился в тишину, и Зари показалось, что он оглох, настолько резким был контраст.

   - Смотри, сын, начинается, - довольно сказал Шакир и указал на вышедшего на арену человека с алым знаменем.