У Вадима к Аре был чисто приятельский интерес, но взаимная поддержка была очевидна.

Можно только отметить, что даже в блокаду у Вадима нашлись подруги.

А весной, совершенно неожиданно, Ара умерла. Очевидно, она не смогла вынести переживаний, лишившись отца, который был без всякой вины расстрелян. Это было начало сталинских репрессий, от которых потом не стало и дяди, и отсидел пять лет отец Вадима, о чём тоже уже рассказано, в другом месте. А мать Ары, дочь дяди, была выслана, без права проживания в Москве и Ленинграде. Поэтому, вынужденная уехать в другое место, она привезла Ару к своему отцу. Так Ара и оказалась в Ленинграде у дяди, по соседству с Вадимом, и случилось это перед самой блокадой.

Так что, как видите, в наших рассказах оказалась не только «музыка». Но продолжим по теме.

Осенью 1943-го года, после самого ужасного первого года блокады, школы возобновили работу.

Кое-как выкарабшись из всего этого ужаса, и в конце концов оказавшись к началу учёбы далеко не в худшем положкеии, даже заметно поправившись и хорошо приодетый, Вадим и здесь оказался так выделен, что его, как очевидно, пионервожатая порекомендовала, а весь коллектив школы, общим голосованием, выбрал, начальником штаба пионерской дружины. Так он оказался в особенном, самом высоком, положении в коллективе всей школы.

Была блокада. Всё было не обычно. И вот однажды вечером он остался во дворе школы, чтобы пилить дрова. И надо же было так случиться, что вместе с ним пилить дрова пришла ученица пятого класса, на год моложе, Люся Фёдорова. Они вместе пилили дрова, познакомились и сблизились. Она к тому же была председателем учкома, то есть – такого же уровня, что и Вадим. Она была очень симпатична. Потом Вадим даже раздобыл её снимок, и ночами думал о ней, и даже выбирал кольцо с драгоценным камнем для подарка ей.

Изложу вкратце, как всё получилось потом.

Вскоре после их знакомства был школьный вечер отдыха. И случилось то, радостнее чего не придумаешь. Возможно, это был "белый танец", когда приглашать могут особы женского пола. Короче говоря, Люся подошла к Ввдиму и пригласила его на танец.

Возможно, другой на его месте пошёл бы, несмотря на то, что не умел танцевать, радуясь уже самой возможности общения, Но Вадиму было неловко, в его положении, выставить своё неумение. и он стал отказываться. Вокруг собралась целая толпа из участников вечера, которые тоже просили его пойти. Так, этой чудовищной неловкостью всё и закончилось.

На Вадима это так подействовало, что потом, при первой возможности, он прошёл полный курс обучения бальным танцам и стал хорошим танцором.

Второй неудачей было то, что однажды он входил в одиночный туалет школы, на верхнем её этаже. Дверь туалета оказалась незапертой. Он вошёл, и с унитаза соскочила Люся. Это было тоже ужасно для их дальнейшего общения.

По-сути дела, на этом их отношения и закончились.

Далее он узнал, что она стала дружить с другим парнем. А этот другой пришёл на лестницу Вадима и разрисовал там стены надуманными картинами, где изобразил Вадима с другой ученицей, которая открыто симпатизировала Вадиму. Это было настолько вызывающим, что Вадим тут же разыскал этого «художника» на одной из соседних улиц, и они подрались. Этой «дуэлью» и закончилось всё, связанное с Люсей. Это ещё было блокадное время. Всё было и без того крайне сложно.

Со следующего года началось раздельное обучение мальчиков и девочек. Школы, в которых оказались мальчики и девочки, ранее учившиеся вместе, были в одном и том же районе.

Школы эти оказались настолько близки, что, например, случилось такое невероятное, что однажды представительницы женской школы разыскали Вадима и предложили ему участвовать у них в пьесе Шекспира. Они как-то разглядели его ноги, наиболее подходившие для тех нарядов. Об этом они откровенно рассказали. Он был приятно удивлён, а в пъесе участия не принял.

Это уже были старшие классы. Среди подруг Вадима в то время были Светлана Старосельцева, Рита Староверова, Галя Киселёва, ещё – Энгельсина и другие. Но это не было любовью. Из них Вадим был ближе и дольше всех со Светланой. Он бывал и у неё в доме. Ходили они и на каток, где однажды, подойля к ним в раздевалке, парень схватил его свитер и удрал с ним.

А как-то они с ней были в филармонии. Он так увлечённо слушал симфонию, что она, увидев это, так болезненно это восприняла, что тут же высказала ему, что считает себя ему не равной.

Ещё ему не понравилось, что она взяла у него почитать книгу, и вернула её, долгое время спустя, всю растрёпанную, – видно, давала её читать многим другим. Ему вообще не нравилось, когда у него брали книги читать и не возвращали или возвращали в плохом состоянии. Он считал это характерным отрицательным показателем.

Короче говоря, к тому времени у него появились другие подруги, встречаться с которыми он предпочёл.

Была ещё Агнесса Елекоева, внешность которой его поразила, когда однажды он был в той самой женской школе и случайно увидел её там в коридоре. Она была высокая, стройная и очень симпатичная. Он, со свойственным ему умением делать невероятные вещи, раздобыл её адрес и, сначала написал, и опустил в её почтовый ящик, арию из оперы Чайковского, – объяснение в любви князя Елецкого, – а потом посетил её дома. Кстати сказать, в конце этого объяснения князь убеждается, что его любовь – не взаимная. Но Вадима привлекло начало этой арии, своей красотой. Его он и использовал, опустив её конец.

Жильё Агнессы поразило его своей простотой. А жила она с мамой и тётей. Их разговор, в присутствии мамы и тёти, сразу не сложился. Этим всё и кончидось.

Потом он узнал, что она попыталась стать артисткой. Но из этого, как очевидно, у неё ничего не вышдо.

Особые отношения у него, – первокурсника института, были с жившей в его доме пятикурсницей университета Арой Баланиной.

Это были три подруги. Они были сверхинтеллигентны, как-будто – дореволюционные. Звали их – Ара, Нора и Ляля. Их родители были интеллигентами. Отец Ляли был профессором. Живя с Вадимом в одном доме, он в блокаду обратился за помощью к отцу Вадима – юристу, и поразился, узнав, что тот не брал денег с жильцов за юридическую помощь им, которая оказалась нужной и в блокаду.

Так вот, дружил Вадим с Арой. И всячески проявлял к ней симпатию.

Она была во всех отношениях – самого высокого уровня. И представительна, и отличница физического факультета университета, и прекрасно играла на рояле. С нею он бывал в филармонии раза два в каждую неделю.

Но она была почти его роста, и на 4 года старше. И внешность её была не в его вкусе: крупное лицо, неженственное, а он любил лица с улыбчивым выражением. Поэтому он её очень ценил, уважал, но не был влюблён. А вёл он себя как очень влюблённый. И целовались они, сидя у них на диване, подолгу. А собаку он так настраивал, что, когда он с ней вечерами гулял под окнами комнаты Ары, она лаяла ровно пять раз, что означало «люблю». Вот Ара и приняла всё это за большую любовь, но – ошибочно.

Всё это кончилось, когда он пошёл учиться игре на рояле, при своём институте, и стал приходить к ней, – подолгу делать домашние задания на её рояле, из чего она поняла, что он к ней равнодушен, и они, в долгом бурном волнении, с её слезами, на ночной улице, расстались. Потом она вышла замуж за однокурсника, тоже хорошо игравшего на рояле, который ей откровенно симпатизировал в течение всего времени её близости с Вадимом.

Пять лет обучения в институте у него сопровождались дружбой, на первых курсах – с Леной Глаз, на последнем – с Ирой Сабанеевой.

С Леной он познакомился в поезде, шедшем из Ленинграда в Одессу. Они поиграли в шашки. Она ехала с мамой. У них завязалась дружба на всё последующее время. Вместе они оказались в институте, в одной группе и на одной специальности. Были настолько близки, что однажды у них дома они с её родителями сдушали 6-ю симфонию Чайковского, по радио, в день смерти Ленина, любившего эту симфонию. Поэтому её исполняли по радио в этот день ежегодно.