Сибил проснулась, когда он вошел в спальню.

- Ты выиграл, дорогой? - спросила она.

- Пару долларов,- ответил Хьюго.

- Хорошо,- и Сибил снова заснула.

К этому времени Хьюго избавился от последний сомнений. Если Бог дает человеку особый дар, значит он хочет, чтобы им пользовались. Спортсмен, пробегающий сотню ярдов за девять секунд, должен быть круглым дураком, чтобы проиграть тому, кто может пробежать эту сотню лишь за девять с половиной. И если Бог хочет, чтобы Хьюго получил от жизни все: славу, деньги, красивых женщин, значит такова воля божья. Хьюго верил в Бога, хотя не мог во время сезона ходить в церковь по воскресеньям.

На следующей неделе, играя в покер, Хьюго внимательно следил, чтобы не выиграть слишком много. Несколько раз он специально поднимал ставки, хотя и знал, что у партнеров лучшие карты. Нет нужды жадничать и убивать гусыню, которая несет золотые яйца. Тем не менее, когда игра окончилась, он стал богаче на две тысячи долларов. Фаллон проиграл около 500, так что все остались довольны.

Перед уходом Коннорс, владелец автосалона, подошел к Хьюго и отозвал его на пару слов. Они спустились вниз и отошли в уголок вестибюля. Коннорс собирался открыть филиал, торгующий спортивными автомобилями и хотел, чтобы Хьюго позволил использовать его имя для рекламы.

- От вас потребуются сущие пустяки,- пояснил Коннорс.- Пару раз в неделю появиться в салоне и иногда сфотографироваться в новой модели. Я буду платить вам десять тысяч в год.

Хьюго по-мальчишески почесал голову, слегка повернув к Коннорсу левое ухо.

- Двадцать пять тысяч,- услышал он.

- Я согласен за двадцать пять тысяч долларов и десять процентов прибыли,- ответил Хьюго.

Коннорс рассмеялся, довольный проницательностью своего нового служащего.

- Словно читаете мои мысли!

Они ударили по рукам и договорились, что Хьюго будет получать зарплату со следующего дня.

- У него есть голова на плечах,- заверил Коннорс жену.- Он будет продавать автомобили, старина Хьюдж.

Другой партнер Хьюго по покеру, Хартрайт, хозяин скаковых лошадей, позвонил Хьюго и под большим секретом сообщил, что он и несколько его друзей хотят купить землю на окраине города и построить там супермаркет. По неофициальным каналам они прознали, что в этом направлении будет проложена скоростная автострада.

- Это золотая жила,- продолжал Хартрайт.- Я поговорил с друзьями, и они полагают, что будет прекрасно, если ты войдешь в долю. Если у тебя нет наличных, мы сможем устроить ссуду...

Хьюго получил ссуду в 50 тысяч долларов. Он начал понимать, что ничто не доставляет людям такого довольствия, как оказать услугу знаменитости. Даже его тесть, который не отличался особой щедростью, так растрогался, видать под воздействием новой славы зятя и известием о скором рождении внучки, что купил Хьюго и Сибил восьмикомнатный дом с бассейном в привилегированном районе города.

Итак, сезон продолжался, текли дни, и все, что слышал Хьюго, сказанное и несказанное, доставляло ему удовольствие или приносило прибыль - золотая осень, сопровождающаяся регулярными, еженедельными двухчасовыми кульминациями воскресных игр.

Газеты даже начали поговаривать о шансах "Мальчиков-Золушек", как теперь называли Хьюго, Фаллона и других игроков их команды, в решающем сражении с командой из Грин-Бей. Но в этот день в самом начале Фаллон и Хьюго выбыли из игры: Фаллону вывихнули руку, а Хьюго так стукнули по голове, что ему показалось - весь мир расположен на наклонной плоскости. Они проиграли и выбыли из борьбы за лидерство: мечты о победе в первенстве лиги развеялись.

Несмотря на травму, настроение у Хьюго не ухудшилось. И в самолете по дороге домой, хотя ему и казалось, что самолет летит на правом крыле, он не унывал. Деньги в банке позволяли ему философски смотреть на мелкие неудачи. Доктор, который вообще никогда не расстраивался, уверил Хьюго, что через пару дней он будет в полном порядке, и позабавил его парой историей об игроках, которых уносили с поля в коматозном состоянии, а в следующем матче они творили чудеса.

Арктический холод поражения наполнял самолет, нарушаемый лишь стонами травмированных, которых в этот раз набралось предостаточно. Тренер и хозяин команды, сидевшие в средней части салона, создавали ледники пессимизма, расползающиеся по проходу между рядами. Погода выдалась хуже некуда, самолет немилосердно болтало, и Хьюго, сидевший рядом со Смейтерсом, стонавшим, как умирающий олень, от, по диагнозу доктора, "незначительного ушиба грудной клетки", с нетерпением ждал посадки, чтобы избавиться от этой мрачной атмосферы Ватерлоо и вернуться в свой спокойный и уютный мир. Он вспомнил, что следующее воскресенье свободно от игры. Сезон был удачным, но тем не менее накапливалась усталость. Неделя отдыха пойдет ему на пользу.

Затем случилось нечто, заставившее его забыть о футболе. В левом ухе раздался треск, напоминающий помехи в радиоприемнике, и мужской голос сказал: "Передатчик номер один вышел из строя". Тут же другой мужской голос добавил: "Передатчик номер два вышел из строя, радиосвязь потеряна". Хьюго огляделся вокруг, уверенный, что все слышали сообщение, что оно передано по самолетной трансляции. Но в салоне ничего не изменилось: пассажиры как и прежде тихо разговаривали, читали, дремали.

- Ничего себе новость,- Хьюго узнал голос командира.- Под нами до Ньюфаундленда сорок тысяч футов сплошного молока".

Хьюго выглянул в иллюминатор: темно. Огонек на кончике крыла единственная кроваво-красная искорка, то появляющаяся, то исчезающая во тьме. Хьюго задернул занавеску и пристегнулся ремнем к креслу.

- Ну, друзья,- вновь в левом ухе Хьюго раздался голос командира,веселенькие вести. Мы потерялись. Если кто-нибудь увидит внизу Соединенные Штаты, пусть хлопнет меня по плечу.

В салоне все по-прежнему занимались своими делами. Открылась дверь в кабину пилотов, и оттуда вышла стюардесса со странной улыбкой на губах, будто нарисованной под углом. Не меняя выражения лица, она прошла в хвост самолета и села на одно из свободных мест. Дождавшись, пока на нее перестанут смотреть, стюардесса пристегнулась к креслу.