====== Холодный песок ======
Да он такой. Песок в Уэко Мундо. Он всегда холодный. Потому что в измерении пустых вечная ночь. Тонкий серп месяца вечно освещает эти песчаные барханы, которые похожи один на другой, совсем как в настоящей пустыне, вот только там адски жарко днем и чертовски холодно ночью, и песок мертв. Да в нем живут маленькие, цепляющиеся за жизнь животные, но сам он не живой и никогда не будет таковым. Но песок в Уэко Мундо другой. Он живой. И кроме того, он еще и голоден. Хотя, наверное, в этом неприятном месте нет ни одного существа, которое было бы сыто.
Пустые всегда голодны, даже если они сожрут кого-то, то чувство голода не исчезнет. Лишь слегка притупится, чтобы разгореться вновь с еще большей силой. Так же и c песком. Его можно назвать одни гигантским ненасытным пустым, кстати, такой пустой и стоит на страже крепости Лас Ночес, но он живет лишь там. В остальном же пространстве Уэко Мундо песок не имеет воли, мыслей или формы. Его единственная цель пожирать все, что оказывается на его поверхности достаточно долгое время. Он пожирает останки пустых и прочий мусор, похожий на огромный перерабатывающий завод, в котором нет отходов. Песок пожирает тебя очень медленно, а еще медленнее переваривает. Сколько нужно времени, чтобы он поглотил тебя полностью? Неделю, месяц, год, век? Никто этого не знает, быть может, ты вечно будешь лежать в толще песка, и считать минуты до своей смерти, которые никогда не настанут.
Арранкар не думал об этом, если говорить откровенно, то он вообще не думал ни о чем в тот момент, когда песок жадно затянул его в свои недра. Удар Ннойторы видно что-то у него повредил, потому что Джагерджак не чувствовал боли. Он вообще ничего не чувствовал и это было даже хорошо. Звуки битвы не будут манить собой и отвлекать. Он проиграл. Уже в который раз. И опять этому рыжему.
Однако и эти мысли были мимолетными и невесомыми, и не задержались в голове у Гриммджоу. Лишь одна мысль слегка затронула его рассудок. Что будет теперь? Когда песок пожрет его, он умрет? А может ли пустой, синигами или арранкар умереть? Все они когда-то были людьми и, умерев, стали душами. Кто-то отправился в Сообщество душ и стал синигами, а кто-то… Кто-то остался в мире живых и постепенно потерял свою душу, став жутким монстром. Пустым.
Шестой Эспада не помнил, как умер. Он не помнил ничего из жизни, когда он был человеком. Наверное, воспоминания ушли вместе с душой, оставив после себя лишь зияющую дыру в груди.
Сознание арранкара постепенно угасало, и через некоторое время он уже не мог думать о чем-либо. Как ни странно это не действовало угнетающе, скорее, наоборот, дарило странный доселе неведомый покой.
Сколько же прошло времени? Может пара секунд, а может несколько столетий? Уследить за временем в Уэко Мундо было весьма не просто, а когда тебя пожирает бархан, то тем более. Однако Шестой не мог не заметить перемен. Сначала он даже не мог понять, что собственно его насторожило, но потом до него дошло. Было тепло. Крохотные лучики тепла обволакивали его тело, которое стало словно чужим, и возвращали слух, зрение, способность мыслить. В этом странном тепле было что-то знакомое. Он уже чувствовал его прежде, но только где?
Арранкар напряженно вспоминал, но мысли упрямо отказывались становиться материальными и рассеивались, словно утренний туман.
«Тепло, где же он его уже ощущал?»
Вдруг Шестой обнаружил, что способен приподнять веки. Совсем на немного, не более пары миллиметров, но это уже был ощутимый прогресс. Сквозь опущенные ресницы Гриммджоу увидел перед глазами расплывающуюся обстановку: зрение еще не восстановилось до конца. Все попытки сфокусировать взгляд были тщетны. Арранкар тихо бесился, но не спешил геройствовать. Еще рано, и если он будет страдать фигней, то очнется еще не скоро.
Джагерджак терпеливо ждал, и его терпение было вознаграждено. Зрение уже почти восстановилось, и вот Шестой медленно и осторожно поднял тяжелые веки. То, что он увидел перед собой, ввергло его в шок. Длинные рыжие волосы удивительного теплого оттенка, серые серьезные глаза и пара ладоней, распростертых над грудью Гриммджоу, от них исходило то самое целительное тепло.
— Ты! — громко прорычал Шестой и тут же умолк, потому что даже такой незначительный звук чуть вновь не отправил арранкара назад в темноту.
Орихиме Иноуэ испуганно поглядела на Джагерджака, но продолжила лечение. Однако тут Шестого кто-то огрел по затылку.
«Какого меноса???»
— Не рычи Шестой! Она тебя лечит, а ты тут еще возникаешь!
Эспада, не веря своим глазам, уставился на того, кто отвесил ему оплеуху. Удивительные яркие бирюзовые волосы, струившиеся по спине, безбожно резали еще не привыкшие к свету глаза. Миловидное лицо и два пепельно-серых глаза насмешливо глядели на арранкара. Что это за херня? Откуда здесь эта?!
— Осторожно, Нелл-сан! Он же еще очень слаб, — с укором проговорила Иноуэ. — Так я его никогда не вылечу.
— Да пошли вы… — начал, было, Эспада, но тут же умолк: сознание снова помутилось.
До слуха Гриммджоу донеслись громкие шаги, а затем шорох отодвигаемой двери.
— Ну как там наш, гость? Пришел в себя? — веселый голос зашедшего буквально оглушил раненого Джагерджака. Эспада снова приоткрыл глаза, что бы взглянуть на посетителя.
Перед ним стоял плохо выбритый человек в полосатой зелено-белой шляпе и сандалиях-гета. Его глаза были закрыты тенью от этого легкомысленного головного убора, но на лице блуждала хитрая улыбка.
— Да, Урахара-сан, он постепенно восстанавливается, однако чтобы вылечить его полностью понадобиться еще пара дней. — Орихиме постаралась незаметно зевнуть, но это не укрылось от внимания типа в полосатой шляпе.
— Думаю, вам Иноуэ-сан, нужно отправиться домой и немного отдохнуть. Все-таки вы здесь с прошлой ночи, нельзя так переутомляться. Это может плохо отразиться на ваших способностях и самое главное на вашем собственном здоровье, — тоном строгого доктора проговорил Урахара и щелкнул бумажным веером, как бы поставив точку в разговоре.
— Ладно, Урахара-сан, думаю, что вы правы, — сказала Иноуэ и поднялась с пола. Щит исчез, и вновь обратившись заколками, вернулся к волосам девушки.
— Хорошо, Орихиме-чан! Идем, я провожу тебя до дома! — звонко пропела Неллиэль Ту Одершванк и грациозно поплыла из комнаты. Иноуэ робко поклонилась Урахаре и посеменила следом за ней.
Джегерждак угрюмо молчал, его бесила вся их глупая болтовня. А больше всех эта… эта…
Урахара еще раз щелкнул своим веером и проговорил:
— Вот и отлично! А пока Одершванк-сама провожает Иноуэ-сан, я смогу поговорить с вами, Гриммджоу Джагерджак-сан Шестой Эспада.
Взгляд Урахары стал серьезным. Гриммджоу нахмурился, стараясь припомнить этого фрика. Урахара Киске — в прошлом капитан двенадцатого отряда Готей 13, а ныне торговец товаров для синигами, в земном городе Каракура. Та еще темная личность. Айзен упоминал, что он не так прост как кажется и сможет доставить много проблем.
Кстати об Айзене. Где он? Почему этот полосатик еще жив? Почему жива эта рыжая девка и самое главное, откуда взялась эта Одершванк?
Урахара опустился на циновку у стены и проговорил:
— Думаю, вы хотели бы знать, что произошло с тех пор, как вы потерпели поражение в битве против Куросаки Ичиго и Ннойторы Джиглы, не так ли?
— Тц! — Гриммджоу отвернулся от торговца, буравя взглядом деревянную стену.
— Очевидно, это значит да? — спросил Урахара и снова щелкнул своим веером.- Ну что ж, начнем с главного. Айзен Соскэ — повержен.
В комнате повисла тишина. До Шестого медленно доходил смысл этих слов:
«Айдзен — повержен? То есть он убит? Нет, это просто абсурд!» — арранкар никогда не пытался понять природу сил Айзена или вникнуть в подробности его плана, но чтобы синигами, обладающей такой мощью, был убит?
— Как вы, наверное, понимаете слово «повержен» вовсе не означает убит. В погоне за силой Бога Айзен настолько изуродовал собственную душу и тело, что убить его теперь невозможно. Ныне он заключен на срок около 20 000 лет в самой глубокой темнице Общества душ.
