Всю дорогу до Роттердама Камуи боролся с желанием включить фотоаппарат. Каждый раз, когда его взгляд падал на потрепанный чехол, в сердце появлялась тревога. Он не знал, как отреагирует, впервые увидев изображение своей матери. В хосписе она не оставила никаких фотографий, и в клане ничего подобного не водилось. В детстве он постоянно фантазировал о том, какими были его родители. Однако узнав об отце, он постепенно разочаровался. И ему не хотелось испытать это вновь.
— Приехали, — объявила Гуми, паркуя автомобиль рядом с отелем. — До нашего рейса еще три часа, так что успеем перекусить и принять душ.
— А ты вновь играешь роль моего менеджера? — Гакупо улыбнулся, ощущая сильнейший прилив благодарности. Он не знал, как справился бы с этой поездкой без нее.
— Ну кто-то же должен следить за твоим питанием, — фыркнула Мегуми, но очаровательно порозовела. — Пойдем в отель?
— Вот так сразу? — рассмеялся Камуи, а потом добавил уже серьезно. — Иди первая, мне еще нужно заглянуть в магазин.
— Я могу сходить с тобой, — вызвалась она, когда он уже выбрался из салона.
— Уверена? — Камуи лукаво улыбнулся. — Это может тебя смутить.
— Что? — Гуми щелкнула пультом от сигнализации, а потом испуганно ойкнула, когда Гакупо резко прижал её к полированному боку авто. Миг и щеку обожгло горячим дыханием.
— Ну если ты хочешь вместе осмотреть весь ассортимент голландских контрацептивов, я не против.
— Да ну тебя, извращенец! — выпалила Гуми и выскользнула из его объятий. — Я иду в отель!
Она решительно зашагала с парковки, а Камуи лишь улыбнулся и направился на поиски магазина электроники. Чем старее, тем лучше.
В итоге неудачная шутка вышла ему боком — Мегуми дулась на него до тех пор, пока они не сели в самолет. И даже там она демонстративно отвернулась к окну, делая вид, что её чертовски интересуют огни аэропорта. Гакупо это напомнило их полет из Кореи, и то, что он так и не объяснился с ней по поводу того недоразумения.
— Мегуми, — мягко позвал он. — Я хотел бы тебе кое в чем признаться.
— М? — она качнула головой, стараясь сохранить вежливое равнодушие.
— Мне нравится одна девушка, — осторожно начал он. — Но с ней все не так просто.
— И? — Гуми прищурилась. — Продолжай.
— Точнее будет даже так, — Гакупо помедлил. — Я люблю её. Всем сердцем. И не хочу, чтобы между нами были какие-то недопонимания.
— А… — на щеках у Гуми вспыхнул румянец. — Они есть?
— Да, кое-что было, — Камуи несильно сжал её ладонь в своей. — Когда она случайно обнаружила у меня в номере полуголую корейскую певицу и подумала, что я с ней переспал.
— А на деле?
— Эта певица просто прикончила минибар в моей комнате, в надежде на то, что я соглашусь скрасить её вечер, — он наклонил голову к плечу. — Хотя мне этого было не нужно, поскольку тогда я хотел только одну девушку. И это остается таковым до сих пор. Ты веришь мне, что это так?
— Д-да, — смущенно выдохнула Гуми, а потом испуганно вздрогнула, когда он резко приблизился к её лицу и быстро поцеловал в губы. Щеки вспыхнули еще сильнее, чем прежде, но Гакупо уже отстранился — вежливый голос пилота сообщил о том, что они готовы к взлету.
— Продолжим дома, — прошептал он, и девушка подумала, что нет такого оттенка красного, который сейчас появился на её лице. Однако лишь кивнула и осторожно прильнула к его плечу. Чуть резковатый запах парфюма щекотал ноздри, и под монотонный шум турбин, Мегуми задремала.
***
Перелет из Европы в Японию занимал порядка двенадцати часов, но Гакупо всегда плохо спал в самолетах, поэтому в основном прислушивался к мерному дыханию Гуми, наслаждаясь мягкой тяжестью на своем плече. На календаре был апрель — почти год, как она так тесно вплелась в его жизнь, хотя ему казалось, что прошло гораздо больше времени. Но ему было мало.
За те месяцы пока он восстанавливался после ранений, она всегда была рядом. Поддерживала и подбадривала, а потом и вовсе научилась делать уколы, ставить капельницы и менять повязки. В октябре он смог вернуться к работе в клане и тогда же провели повторную церемонию сакадзуки. Теперь уже никто не возникал насчет его кандидатуры — должно быть временный контракт с «Белым тигром» принес свои плоды и финансовые дела пошли в гору. Правда после ухода Кавагути у экономистов случился кризис руководства, но Гакупо уже прикидывал, кого можно будет туда пристроить.
Мегуми что-то невнятно прошептала и повернула голову. Он несколько минут наблюдал за тем, как подрагивают густые ресницы, а потом вытащил из кармана фотоаппарат матери. Пока они добирались до аэропорта он успел поколдовать над ним — заменил батарею и купил переходник для наушников.
Щелкнула кнопка включения и на маленьком экране высветился логотип, а после появилось старое, но еще рабочее окошко меню. Гакупо дрожащими пальцами выбрал просмотр карты памяти, и помедлив секунду, нажал на «плей».
Она стояла посреди водопада из фиолетовых цветов. Длинные плети глицинии вплетались в светлые волосы, будто украшения. Девушка радостно улыбалась в камеру, раскинув руки, словно хотела обнять огромное цветущее дерево. В простой белой рубашке и джинсах она выглядела настолько естественно и в то же время привлекательно, что Гакупо на несколько минут замер, разглядывая фотографию. Да, у них с отцом определенно был схожий вкус. Такое же впечатление на него в свое время произвела Мегуми.
Камуи вздохнул и вгляделся в следующий снимок. Снова Айрис в окружении цветов, только теперь уже белых магнолий. А потом алых камелий и голубых гортензий. Создавалось впечатление, что она путешествовала по всей стране в поисках цветущих растений, и рядом с каждым она смотрелась прекрасно и естественно, словно сама была цветком.
Однако чуть позже фотографии сменились на простые пейзажи, и вот на одном из снимков мелькнул человек. Камуи удивленно моргнул, когда понял, что это был его отец. Исин лежал на траве в тени дерева и казался совершенно простым парнем, — ничего общего с угрюмым портретом из главного дома. Гакупо уже хотел смотреть дальше, но потом понял, что это был не просто снимок, а видео. Ощущая странную дрожь, он не глядя надел наушники и включил запись.
— А теперь самый большой секрет Японии! Как третий глава клана Сакураги проводит свой отдых? — звонкий женский голос пробрал до мурашек.
— Айрис, — негромко хмыкнул Исин и лениво приоткрыл один глаз. — Не нужно.
— Еще как нужно, — хихикнула девушка. — Это для архива.
— Какого еще архива? — мужчина потянулся. — Если эта запись попадет к конкурентам, могут начаться проблемы.
— Боже, как будто кому-то интересно то, что Сакураги Исин спит в парке Ёцуя в свой выходной, — весело произнесла Айрис. — Господин, да у вас мания величия.
— Неправда, — Исин усмехнулся. — Великие люди таким не страдают.
— Ты вообще слышишь себя? — Айрис вновь рассмеялась и Гакупо невольно улыбнулся вместе с ней.
Следующие фотографии рассказывали о том, как его родители ходили на какой-то летний фестиваль, а потом праздновали Рождество — Айрис вновь засняла его отца, когда тот напяливал на голову колпак Санта-Клауса.
«Вот придурок, » — беззлобно подумал Гакупо, но потом в фотографиях произошел резкий скачок — после декабря сразу шел октябрь, и когда палец замер над последней записью, Камуи вздохнул. 10 ноября, спустя сутки его найдут на пороге старого додзе.
Гакупо прикрыл глаза и нажал «проиграть».
— Привет, малыш! — в её голосе звучало столько нежности, что он невольно всхлипнул и взглянул на экран. Айрис сидела за столом в какой-то маленькой, захламленной квартире. Её светлые волосы были собраны в растрепанный узел на затылке, а лицо казалось восковым. Однако глаза смотрели в камеру с невероятной добротой.
Ты наверное думаешь: “И почему это она записывает для меня видеопослание, когда я вот он, сплю в колыбельке?” Ты пока еще очень мал, но когда ты подрастешь, то сможешь прослушать это, и я надеюсь, поймешь, почему я так поступаю.
