Так начиналась великая война на просторах Евразии – до тех пор самая великая из войн на этой территории.
В январе 1391 года войско эмира Тимура вышло из Ташкента и двинулось на восток. Двести тысяч всадников. Десятки тысяч жен бахадуров в обозе. Сто тысяч повозок. Более полумиллиона коней. Эта грозовая туча из людей и животных не могла остаться не замеченной врагами Тимура. Куда двинулся правитель Мавераннахра? На кого такой громадой? Все уже знали: он пошел наказывать неразумного «сына» – хана Тохтамыша.
Когда Тимур остановился в местности Кара Саман, близ Отрара, из-за проливных дождей, туда прибыли послы Тохтамыша. От лица хана они пытались заговорить его, обещая дружбу и мир, но тщетно – Тимур больше не желал пустых слов, противоречащих делам.
21 февраля 1391 года Тимур собрал курултай[10]. Это было обязательно, ведь противник просил мира. И послы повторили просьбу своего хана. Но курултай решил идти войной на неблагодарного и вероломного Тохтамыша. Ордынских послов не отпустили – решили взять с собой.
И тут встал вопрос, какой дорогой идти на Тохтамыша. Пути было только два – в обход Аральского моря, но с запада или с востока? Тохтамыш будет его ждать на западном пути. Но найдет ли там Тимур пищу для великого войска? Прокормить двести тысяч солдат с обозом и полмиллиона коней? Хорезм лежал в развалинах после его недавних завоевательных походов, когда Тимур мстил своим врагам; Ургенч был уничтожен, все население переведено в Самарканд. А за Тохтамышем простиралось обильное провиантом и пастбищами Нижнее Поволжье. Войскам Тимура, измотанным продолжительным походом, придется сражаться с полными сил и готовыми к битве золотоордынцами.
А если ему пойти по восточной стороне? Это разом собьет Тохтамыша с толку. Как же он занервничает, когда не увидит подступающего к нему по западным дорогам противника! Вот когда неспокойно забьется сердце подлеца! Вот когда он пошлет разведчиков во все страны света: где коварный хромец Тимур? Вот когда молодой хан, потеряв покой и сон, будет думать днем и ночью: а куда же ему двинуть свою громаду войска, – которая не меньше, если не больше армии Тимура, да еще с гигантским обозом, – чтобы не оказаться в западне?
Все было решено. И для этого эмиру Тимуру не понадобилось мнение курултая. Такие решения полководец принимает единолично – в считаные минуты. Это подобно озарению…
Тимур придумал удивительный и опасный ход – сделать гигантский крюк через восточные области Средней Азии и, на какое-то время дав потерять себя, неожиданно выйти к Тохтамышу в тыл. Именно весной его войско должно было оказаться в обширной Голодной степи, когда появляется хоть какая-то зелень, способная прокормить лошадей. Потому что зимой в этой степи можно только замерзнуть, а летом, когда зелень иссыхает под палящим солнцем, самому превратиться в испепеленную головешку. А потом, в предгорьях Улытау, на родине монголов, они попадут на лучшие пастбища на земле! Наберутся сил! Но теперь червь сомнения съедал его изнутри. Сидя в седле и глядя на скорбные лица воинов, не боявшихся врага, но готовых подчиниться голоду и жажде, он думал: а прав ли был? Позволит ли Бог свершиться его плану или накажет за чрезмерную самоуверенность и гордыню?
Море людей двигалось мимо него, окруженного охраной и полководцами. Десятки тысяч голосов перекликались друг с другом, а еще ржание лошадей и перестук копыт, скрип тысяч повозок – все это сливалось в невероятный гул, от которого дрожала и гудела грозным ульем сама земля. Одетый по-походному просто, в теплой войлочной куртке и шапке с собольим хвостом, в шароварах и сапогах, с кривым мечом на боку, он смотрел на бескрайнее людское море и думал о том, сколь же долго будет их терпение.
К нему направил коня первый из друзей и полководцев – эмир Хаджи Сайф ад-Дин. Теперь они оба молчком смотрели на великую армию.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил наконец Тимур.
Хаджи Сайф ад-Дин кивнул:
– Уверен, что да. Но я не смею заговорить первым. Так о чем думаешь ты, мой повелитель?
– Когда же закончится эта проклятая Аллахом земля, когда истощится адский солончак…
Они обозревали великие пространства Голодной степи, по которой тащилась изнуренная армия Тимура.
– Все так, – кивнул Хаджи Сайф ад-Дин. – Я хотел сообщить тебе, что еды в армии почти не осталось, коровы и овцы съедены, вяленое мясо тоже, лошади общипали всю молодую траву, но воины траву есть не будут. А нам их надо поскорее накормить. В день солдату достается лишь одна плошка мучной похлебки. Через пару дней, мой повелитель, если не падут кони, то люди станут валиться из седел. Они не ропщут только потому, что они солдаты и верны тебе, как небесам. Твоя армия на краю гибели, мой повелитель. И если так будет дальше, в страну кипчаков[11] мы приведем только призраков.
Со стороны головы войска к ним летели три всадника. Скоро они были перед Тимуром. Спрыгнули с коней, встали на одно колено. Это были командиры разведчиков.
– Поднимитесь, – сказал полководец.
Воины встали. Лица их пылали от скачки, но они сияли.
– Говори, Аюк-мурза, – приказал Тимур.
– В двух переходах отсюда есть река, мой повелитель, называется Сарысу[12]. Она полноводна, тянется в обе стороны света и сможет напоить всю армию. Но главное, слава Аллаху, то, что за ней кончается Голодная степь. Мы поймали двух рыбаков. Они сказали, что в тех степях, ближе к северным горам, пасутся дикие козы, сайгаки и олени, – он торопился сообщить радостную весть, – что там, как кузнечики, прыгают зайцы и по хлопку взлетают из высокой травы куропатки! Там другой мир, повелитель!
«Охота! – воскликнул один из вельмож Тимура. – Долгожданная охота, слава Аллаху!» Тимур слушал и улыбался. «Вот уж мы погоняем дичь по тем землям!» – подхватил другой вельможа.
– Нужно как можно скорее преодолеть эту реку, – сказал Тимур. – Приказываю вам немедленно разойтись по своим туменам и ободрить моих бахадуров. Вдохните в них надежду, скажите, что рядом вода, а за ней будет пища. – Он повысил голос: – Спешите, летите, неситесь во весь опор! Моя армия должна знать, что спасение близко и оно в ее руках. Пусть повторяют имя Господа, и благословение сойдет на них!
Через сутки армия Тимура приблизилась к реке Сарысу. Солдаты, точно звери во время засухи, тысячами вставали на четвереньки, черпали воду ладонями, а кто-то припадал губами к воде – и все жадно пили чистую речную воду. Рядом не менее жадно пили их кони – боевые и вьючные. Потом воины нашли броды и стали сотнями и тысячами переходить на другой берег. За сутки переход был совершен, и армия оказалась на другой земле. Тут все еще были солончаки, но трава казалась зеленее и даже небо за этой степной рекой было светлее и солнце сияло приветнее. Словно, перешагнув заветную реку, они попали из царства тьмы в страну живых. А еще через сутки земля стала меняться на глазах. Кони жадно потянулись к свежей густой траве. Где-то впереди войска, приближающегося черной гудящей стеной, испуганные великим движением, вспархивали и улетали птицы, прочь убегали стада диких животных.
Тимур и его окружение ехали рядом с головным отрядом войска.
– Вот она, благословенная земля! – сказал Хаджи Сайф ад-Дин. – Мы ждали ее, мы молились, и Аллах дал нам ее! – Он посмотрел на своего друга и повелителя, но тот, кажется, не разделял его радости. – Что с тобой, Тимур?
– Она ускользает от нас, эта земля, – молвил полководец.
И впрямь, от дрожи земли и гула приближающейся армии взлетали все окрестные птицы, бросая даже яйца и своих кричащих птенцов, и улетали на север. За много переходов стада оленей и лосей, сайгаков и коз, тревожно глядя на юг и видя ползущую из южных степей живую черную стену, бросали родные пастбища и тоже уносились прочь. Отряды охотников, самых ловких бахадуров-лучников, летели впереди войска, настигали добычу, но армии доставались только жалкие крохи. И тысячную долю своих солдат не смог бы накормить Тимур этой добычей. Им нужно было все, что могла подарить эта земля! И как можно скорее! Только так истощенная армия могла утолить голод.
