— Пушкари. Оружейники. Бронники. Старые шакалы озолотились на войне с орками и крайне недовольны миром. Им нужна новая сеча, вот и задумали прикончить Кассия в самом удобном месте — на отдыхе, подальше от столицы, дворца и верных подданных. Но для этого нужно поставить своего управляющего, потому что ты… кхе… никогда не пошел бы на заговор. Так что тебя долой, а верная пешка все устроит в лучшем виде. А после смерти владыки империю расколет междоусобица, да и соседи поспешат урвать свои куски. Можно продавать мечи и тем, и этим… — он хохотнул и стер с губы струйку крови. — Бесконечное золото, ха-ха-ха…
— Это правда?
— Чистая, — дрожащие пальцы достали из-за пазухи золотой ключик. — Сундучок в шкафу. Там вся переписка. Хранил на случай, если уроды попытаются меня поиметь. Там столько имен, что у палачей руки отсохнут от натуги.
— Знаешь, кто пытался меня убить? Кто их подельник в здравнице?
— Все… — старик глубоко вдохнул и запрокинул голову, — там…
— Генри, помоги! — подбежал к тяжеленному комоду от пола до потолка и дернул за дверцу, но та не поддалась. — Генри…
Щелкнул засов. Я медленно обернулся — здоровяк заслонил собой выход и поднял с пола топор убитого пирата.
— Зря ты сюда пошел, мастер. Ох, зря… Абордаж — не место для гражданских. Какая жалость, что нашему дорогому отельеру вспороли брюхо. Мы похороним тебя с воинскими почестями, как и подобает настоящего герою, — предатель усмехнулся и подбросил топорище в ладони.
— Генри… — вжался спиной в шкаф, не в силах пошевелиться от накатившего страха — бежать некуда, а в драке против опытного вояки не продержусь и секунды. — Почему?
— Потому что Кассий — тупой зазнавшийся пес! — прорычал в ответ. — Это я первым ворвался в гуляй-город! Это я убил черного шамана! Но кто я такой? Тринадцатый сын выжившего из ума полководца? Я хотел сделать имя на войне. Я люблю сражаться и побеждать, чувствовать кровь и страх врагов, а не присматривать за всякими здравницами! Гильдии пообещали мне чин генерала в их борьбе за власть. Но звания — вторичны. Главное, что я вдоволь нарублю голов и перепорчу столько девок, сколько увижу по дороге — как в старые добрые времена. Ничего личного, мастер. Ты просто встал между мной и моей мечтой.
— Генри, — не нашел ничего умнее, кроме как вытащить шпагу и выставить перед собой, при том взяв двумя руками, как последний неумеха. И мало того — острие дрожало, как антенна на ветру, выдавая нарастающую панику. — Одумайся. Еще не поздно все исправить.
— Чепуха. И так чуть не попался, пока выполнял задания гильдейских умников. То знак под кроватью начерти, то срань какую-то подсыпь в ванну. К черту эту магию, клинком управлюсь наверняка. Тем более, таиться больше смысла нет.
— Генри… — направил на него оружие, судорожно соображая, как поступить. Закричать? Гвардейцы не успеют — пока поймут, откуда ор, пока вынесут дверь. Зараза…
— Да что ты заладил? — взмах топора, и шпага укоротилась наполовину. — Не дергайся. Не усложняй мне работу, а себе — мучения.
Не придумал ничего умнее, кроме как метнуть в предателя обломок и с криком броситься к заваленному навигационными картами столу. Для этого пришлось перепрыгнуть труп капитана и сигануть на кровать, после чего спрятаться за массивную баррикаду. Норманн играючи отбил снаряд, взрыкнул и двинул на меня, как «Титаник» — на айсберг. Вот только на свою победу я бы денег не поставил, хотя сдаваться без боя не собирался. В бугая полетел глобус, за ним астролябия, секстант, недопитая бутылка рома, свиток в костяном футляре и перочинный нож. Майор лишь заслонил предплечьем лицо — самое уязвимое место, а все остальное отразило толстое брюхо — как и в мирное время Генри почему-то игнорировал кирасу. То ли считал броню недостойной настоящего воина, то ли просто мешали живот и обвислые бока. Так или иначе, отсутствие защиты погоды не делало, потому что у меня не было оружия — шпагу сломали, а пистолет разрядил еще во дворце.
— А ну иди сюда, пес!
Враг замахнулся, а я, напрягшись всем телом, опрокинул стол ему под ноги и попытался прошмыгнуть к двери, но топор пролетел перед самым носом и вонзился в доски. Попытался вытащить — куда там, вошел чуть ли не до обуха. Генри меж тем схватил за плечи и с разворота впечатал в стену напротив. Легкие ожгло огнем, дыхание перехватило, и хорошо еще, что подо мной так удачно стояла койка, иначе точно бы что-нибудь сломал. Не успели радужные пятна отплясать под веками, как мозолистые пальцы сомкнулись на шее, а в нос шибанул зловонный перегар.
— Сдохни, ублюдок, — вчерашний товарищ скалился, роняя с губ розовую пену, и таращил лишенные разума глаза. — Прихвостень Кассия… Ненавижу…
Я задергался и вцепился в предплечья, но с тем же успехом можно разжать гидравлический пресс. Агония терзала тело, внутри все горело, а голова шла кругом. Счет пошел на секунды, а я понятия не имел, как спастись, ведь даже удары ногой в пах ничуть не ослабляли хватку. Амбал навалился так, что прогнулась кровать — не будь на ней мягкой перины и подушки, позвоночник точно треснул бы, как печенье.
Подушка…
Мятежи на пиратских кораблях — дело обыденное. Вряд ли Иоганн дожил бы до преклонных лет, если бы не заботился о своей безопасности. Прочная дверь и засов, безусловно, полезны, но оружие под рукой не помешает — особенно, когда спишь, и добежать до арсенала не получится при всем желании. Взмолившись в мыслях о капельке удачи, сунул пальцы под подушку и нащупал что-то округлое и деревянное. Генри меж тем не видел ничего вокруг, кроме искаженного болью лица жертвы — похоже, уроду окончательно снесло крышу. Удивительно, как этот садист продержался так долго и ничем не выдал своих пристрастий. И все же разум на миг вернулся, когда перед носом замаячило дуло здоровенной ручной мортирки.
— Мастер? — налитые кровью зенки в изумлении округлились, словно перед ними промелькнули все грешки предателя и вся его нечестивая жизнь.
Сказал бы что-нибудь едкое напоследок, но все еще не мог говорить, поэтому без лишних слов спустил курок. Кремень высек искру, и долбануло так, словно в вытянутой руке взорвалась граната. Непроглядный белый дым окутал врага, а когда чуток рассеялся, увидел перед собой обрубок шеи с измочаленными краями. Заряд крупной дроби, выпущенный из ствола размером с кофейную банку, начисто снес голову и разметал по стене и потолку.
Откашлявшись и отдышавшись, бросил раскаленное орудие на пол, взял из разбитого шкафа початую бутылку рома и выбрел на свет божий. Прошел мимо строя встревоженных гвардейцев, не понимая, что они говорят — после выстрела уши забило ватой — сел на опрокинутую пушку и сделал большой глоток, наплевав на дикую боль в горле. Вот и все. Предатель найден, заговор раскрыт. Но как оказалось, проблемы только начинались.
— Вижу парус! — пробилось сквозь звенящую глухоту.
Проследив, куда указывают солдаты, увидел идущий вдоль берега корабль — громадный трехпалубный линкор из белого дерева, на трех мачтах которого покачивались широченные алые полотнища с имперским гербом — золотыми мечом и кубком.
— Да это же «Галлифида»! — с восторгом воскликнул боец, и я огляделся, не понимая, при чем тут шаманка. — Флагман Кассия!
Вот так да… Хозяин вернулся раньше срока, а в доме, мягко говоря, не прибрано… При попутном ветре гигант доберется до крепости край через час и наводить марафет бессмысленно: трупы унести успеем — и то хорошо.
— Что с майором Норманном? — в четвертый раз спросил нависший надо мной стрелок.
— Найдите в шкафу сундук, — выбросил недопитую бутылку за борт. — И принесите в мой кабинет. Остальное — наши с императором дело. Но не волнуйтесь — всю вину возьму на себя.
А кого еще обвинят в первую очередь? Повезет, если Кассий проявит благодушие и не велит казнить весь персонал на месте. Здравница выглядела, как Дрезден после бомбардировок, и всю работу придется начинать заново, так что в срыве сезона никаких сомнений нет. Но делать нечего — бежать поздно, да и куда денешься от вездесущей Инквизиции. После таких «успехов» лучше принять гнев сразу, ведь потом о быстрой смерти не придется и мечтать.
