Вечером к ней опять поскреблась тетя Катя.

– Яночка, ты ко мне не заглянешь?

– Да, конечно, тетя Катя. А что случилось?

– Да так, ничего…

Квартирка у тети Кати была не больше, чем у Яны. Но сейчас в ней и присесть было не на что, потому как все свободные поверхности (да и сколько их было?) занимала одежда.

Несколько блузок: белая, кремовая, сиреневая, розовая – самые ходовые цвета.

Две юбки.

Три платья.

– Остальное тебе точно не подойдет, а вот это примерь-ка, – кивнула тетя Катя.

Анна чуточку стеснялась, но – почему бы не попробовать? Юбки оказались впору. Обе длинные, до щиколотки, одна серая, вторая черная, примерно одного фасона, расходящиеся широкими клиньями от талии. Анне такой фасон нравился, он был привычен и удобен.

Блузки были чуть великоваты в груди, но это не страшно, можно чуточку ушить. Иголкой и ниткой Анна владела. Правда, чаще вышивала, но и шить доводилось, особенно в последнее время. И штопать тоже…

Последнее время у них практически не появлялось новых вещей, чулки прохудились, на нижнем белье прорехи…

Довольно!

Этого – не было!

Анна прикусила губу, приказывая себе не думать ни о чем, – и взялась за платья.

Платья были примерно одного фасона, различие в деталях, а вот принцип один и тот же. Облегающий лиф, тонкая талия, юбка-клеш. Тете Кате когда-то шел такой фасон, он всем к лицу, у кого есть талия. Различались они по цветам – белый в цветочек, синий и бордо. Одно летнее, одно с рукавами три четверти, одно зимнее, теплое. Летнее – легкое, до колена, с юбкой солнце-клеш, с рукавами «фонариком» и легкомысленным вырезом «лодочкой». Анне оно было к лицу, но выйти так на улицу?

Хотя здесь еще и не так ходят, Анна сама видела в телевизоре… позорище жуткое! Слов нет!

Как можно все – вообще все – выставлять наружу? Это не просто неприлично, это еще и некрасиво, и вообще… Тянуться друг к другу должны не тела, а души. Но в этом мире о Книге Веры никто не слышал, равно как и о ее заповедях.

Осеннее платье было также до колена. Рукава три четверти, воротничок под горло, молния на боку, аккуратная, с крохотным замочком, чтобы не выделялся. Поясок белого цвета, белый воротничок – и можно приколоть цветок или какое-нибудь украшение.

Да, сюда бы пошло что-то перламутровое… но здесь у нее все равно ни одного украшения. У Яны не было ни колец, ни цепочек, ничего.

Крестик?

Яна его отродясь не носила. Лес же! Зачем его покупать – чтобы тут же посеять?

Зимнее платье было длиной до середины икры. Насыщенный цвет красного вина, даже чуть потемнее, ряд пуговичек спереди, вытачки на лифе, длинные рукава…

– Как тебе к лицу! Бери и носи, если нужно, – кивнула тетя Катя. Она смотрела с одобрением.

– А вы?

– А мне уж поздно такое носить. Не по возрасту, да и желания нет. Хотела отдать, а только кому? А так вот… и тебе хорошо будет, и мне… вот и сумочка есть. И комплект – берет, перчатки и шарф. Мне уж не по возрасту, а тебе, молодой, все к лицу.

Анна прикусила губу.

Спрашивать, сколько она должна?

Такие вещи княжна чувствовала спинным мозгом. Если она только попробует… Она сильно оскорбит эту женщину. Очень сильно.

Тогда…

– Благодарю вас за помощь. Я этого не забуду.

И сказано это было таким тоном…

Тетя Катя, которая собиралась махнуть рукой и сказать нечто веселое, вдруг покачала головой. А потом улыбнулась, хорошо так, по-доброму.

– Все будет в порядке, Яночка.

– Тетя Катя, называйте меня Анной?

– Надумала, значит?

Тетя Катя была в курсе нелюбви Яны к ее имени. Так что…

– Повзрослела, наверное.

– Может, и так. Странная ты сегодня… Анечка.

Анна развела руками, демонстрируя, что да, странная. Но это все еще она. И ответом ей стала улыбка, согревшая сердце великой княжны.

Один близкий человек у нее уже есть – в этом мире. Даже три.

Отец, сын…

Как это замечательно!

– Жом Тигр.

– Жом Пламенный.

– Проходите, друг мой, садитесь.

Жом Тигр послушно прошел и уселся, разглядывая оппонента.

Высокий лоб, гладко выбритое лицо, залысины, умные и яркие карие глаза, тонкие губы, темные жидковатые волосы… вроде бы ничем не примечательный человек. Такого на улице встретишь – пройдешь мимо. Но стоит ему выйти на трибуну… Народ взрывается воплями одобрения.

Как уж ему это удается? Неизвестно, но толпу он держит в повиновении, как последнюю шлюху.

Последние дни ему явно дались нелегко. Вот и под глазами тени, и скулы словно карандашом обвели, и руки подрагивают – нервный тик…

Жом Пламенный резкими движениями разминал сигарету.

Тигр молчал. Большие кошки вообще неразговорчивые. Зато покушать любят. Много.

Оппонент так же разглядывал его, хотя знали они друг друга давно. Но надо же выдержать паузу?

В таких делах проигрывает тот, кто начал. Или…

Молчать Тигр мог часами и сутками, неделями и месяцами, так что Пламенный начал первым.

– Император.

– Мертв, – подхватил нить разговора Тигр.

– Но появился новый император. Откуда?

Тигр пожал плечами.

– Я не просто так провел эту ночь. Я ходил в главный храм.

– Так-так…

– С коронацией не все так просто. И с императором тоже.

– Наместник Бога на земле?

– Да, что-то в этом роде. Как пришел к власти император из династии Вороновых?

– Триста лет назад пресеклась старая династия. – Жом Пламенный не любил риторических вопросов, но в том-то и дело, что Тигр их тоже не любил. Если он спрашивает, значит, есть причина. – Народ бунтовал несколько лет, потом на трон общим решением посадили первого Воронова…

– Не совсем так.

– Да?

– Было несколько условий, – кивнул Тигр. – Первое – Воронов был родственником старой династии. Пара капель их крови. Пара капель, этого хватило.

– Несколько условий?

– Второе – была принесена жертва.

– Жертва?

– Да. Ребенок императорской крови, как я понял, какой-то бастард, но тем не менее…

– И?

– Династию Вороновых благословила Хелла.

– Хелла… Языческие бабкины сказки, – хмыкнул Пламенный.

– Возможно. Но с этим хорошо складываются известные нам истины. Говорили, что в предках императора была жрица Хеллы.

– И что?

– Внимание, жом, внимание, – протянул наслаждающийся игрой Тигр. – Те королевские регалии, которые лежат сейчас в сокровищнице, не стоят и ломаного гроша.

– Почему?

Тигр даже залюбовался соратником. Ни шума, ни гама, конкретные вопросы по конкретной теме.

– Они драгоценные, там великолепная художественная работа, но нас интересует один-единственный камень. Черный, матовый, похож на гематит, но тверже любого алмаза. Он режет алмазы как стекло.

– Такого не бывает.

– Бывает. Один-единственный камень, который, по свидетельству историка, подарила основателю династии сама Хель. Когда принесли жертву, тело ребенка начало иссыхать прахом, а из его сердца на свет появился этот камень. Раньше он был вделан в корону, и именно с его помощью короновали нового императора.

– А сейчас?

– Вот. Жрец рассказал мне интересные вещи. На короне есть… нечто вроде шипа. Один раз его отгибают, во время коронации. Кровь нового императора попадает на камень, и тот получает благословение Хеллы. Признание власти.

– Тогда почему мы так легко разобрались с Петером, если у него есть это благословение?

Тигр пожал плечами.

– Возможны несколько причин. Петер – тряпка, слабак, ничтожество, которое лишь по недоразумению родилось в императорской семье и нацепило корону. Ему бы угольщиком родиться, в самый раз было бы.

– И поэтому Хелла от него отреклась?

– А еще – императорская семья демонстративно верила в Единого Творца. Не в Хеллу. Вы, жом, сколько ее храмов знаете?

– Один. И тот… м-да.

– Я бы на месте богини обиделся.