Они всегда были рядом со мной, с первого моего крика в родильной комнате. Они никогда не трогали меня, не направляли, они просто наблюдали. А потом жили моей жизнью, ведь моя жизнь была слишком ценна, чтобы тратить её так бездарно.

Пока я была ребёнком, я не отличалась от других: как и все дети, любила играть и делать все те милые глупости, недоступные взрослым. Так же, как всех, меня уговаривали есть, слушаться, но в отличие от остальных детей, меня не заставляли спать. Я сама ждала этого с нетерпением, ведь это было моё время, моя сказка. Свои сны я зарисовывала и показывала взрослым. Взрослые, конечно же, не особо верили в то, что я им рассказывала, ссылаясь на мою фантазию, но, увидев мои рисунки, пророчили мне гениальное будущее. К тому времени, как я пошла в школу, гением меня уже никто не называл, поскольку от учёбы я не получала никакого удовольствия и относилась к ней скорее как к обязанности, а вот любовь к рисованию не прошла. У меня были разрисованы все школьные тетради и книги, к тому же, горы альбомов просто кричали о моей страсти. К сожалению, детство моё кончилось очень быстро, и причиной тому был скорый развод родителей, из-за которого мне пришлось переехать. Хотя мне было жаль покидать своих близких, которых я очень любила, и дом, который был для меня самым лучшим и красивым домом на свете, мы с мамой переехали жить к бабушке.

Бабушка жила одна на окраине маленького городка прямо у края леса и была рада, что с ней будут жить «её любимые дети», как она нас называла. Мама была её единственным ребенком, а я – единственной внучкой, и она совершенно не огорчилась из-за развода моих родителей. Но и это не продлилось долго. В городке, в которым мы жили, конечно же, была своя школа и магазины, но не было работы, которая подходила бы моей маме: она была журналистом и отдавалась своей профессии полностью. Как следовало ожидать, мама – человек, вокруг которого кружилась моя вселенная, уехала в большой город на поиски хорошего будущего для нас.

В ночь её отъезда мне впервые ничего не снилось. И после этой ночи я перестала видеть сны. Потом я перестала рисовать. Вскоре меня положили в больницу с непонятным диагнозом. Мама в это время наконец нашла хорошую работу и была отправлена на какой-то остров, чтобы взять интервью у одного влиятельного человека. Обо мне ей не было известно – бабушка не хотела её расстраивать. В итоге, бабушка забрала меня домой и начала лечить самостоятельно. Тогда я и узнала, почему к ней так часто ходили люди, и куда она пропадала ночами. Моя бабушка была ведуньей, или попросту ведьмой, и к ней обращались, когда надо было кого-то вылечить или даже спасти. И она меня вылечила травами да словами. Я стала поправляться, есть, подолгу гулять возле леса и даже однажды начала вновь рисовать всё подряд: деревья, птиц, но только не свои сны – они так и не приходили ко мне, и хоть я по-прежнему засыпала с какой-нибудь маминой вещью для того, чтобы чувствовать её запах, мне ничего не снилось. Так прошел год, мама приезжала на выходные, одаривала меня подарками и сладостями, а я тайком меняла вещи, чтобы оставить себе на неделю её запах, и она опять уезжала. И хотя прошло не мало времени, мне было больно отпускать её обратно и когда она уезжала, я пряталась в лесу и плакала, пока меня не находила бабушка и не забирала домой. Но за этот год я многому научилась из того что знала и умела бабушка, ведь, как она говорила, это передаётся через поколение. Маму она даже не пыталась научить – в ней не было дара.

За этот год бабушка научила меня азам своего мастерства, и каждый день, после обычных уроков, я проходила бабушкину школу. Я стала очень хорошо разбираться в травах и в их применении, предсказывать погоду и предчувствовать некоторые события. А однажды мне даже удалось увидеть бабушкиного домового – он гремел среди ночи, искал конфеты, что мы с бабушкой ему оставляли, и я его, наконец, увидела. Наутро я всё рассказала бабушке, и она сказала мне, что теперь я по праву могу называться ведьмой, ведь от меня не прячется домовой, но пока об этом должны знать только мы с ней. А потом случилось нечто – мама приехала с незнакомым мужчиной. Тем утром я проснулась чувством какой-то радости, а потом я увидела их. Они приехали на красивом автомобиле, и когда мама хотела выйти, он протянул руки и помог ей. Она была по сравнению с ним такой маленькой и хрупкой, и именно в тот миг я поняла, что он никогда не позволит себе её обидеть. Всё это мы с бабушкой наблюдали возле ворот с открытыми от удивления ртами, а потом я не выдержала и побежала им навстречу. Войдя в дом, мама представила нам своего будущего мужа. Его звали Андрей Дмитриевич, но он попросил нас называть его просто Андреем. Как потом оказалось, он был именно тем влиятельным человеком, у которого мама брала интервью на острове. Там они и познакомились, а потом полюбили друг друга и теперь решили пожениться. Через два дня мы втроём уехали жить к Андрею, и хотя мама упрашивала бабушку поехать с нами, она сказала, что её место здесь, а меня она будет ждать каждое лето. Правда, на свадьбу она всё-таки приехала и подарила маме амулет, про который они шептались очень долго, а мама при этом хихикала и целовала бабушку. Потом она уехала, а я стала осваиваться с новой для меня жизнью.

– Ты готова?

– Уже давно. Скажи Андрею, что я сейчас спущусь, вот только найду свои серьги, нигде их не вижу.

– Ну, тебе можно, ты из-за живота их просто не замечаешь.– И в меня полетела, кажется, мамина шляпка.

Мне уже семнадцать, но я та же девочка что была раньше. Да и внешне я совсем не кажусь такой уж взрослой: «немодельного» роста, с копной непослушных волос и даже парочкой веснушек на носу, а внутри так и кипит желание сделать какую-нибудь шалость. Сегодня мы, как часто бывает, выходим в свет, дабы показать меня и, конечно, мамин огромный живот. Это я так шучу, на самом деле все безумно счастливы, особенно Андрей, ведь они с мамой уже восемь лет надеются на чудо, и вот, оно свершилось! Мама, наконец, забеременела. Первые несколько лет она очень боялась, что не сможет осчастливить Андрея сыном, о котором он бредил день и ночь. Она и к бабушке ходила часто, просила её вылечить, как та лечила многих женщин, но бабушка сказала, что всему своё время, и чем дольше ждёшь, тем желанней подарок. И они смирились. Но когда мама таки забеременела, наверное, не было человека, кто бы не знал, что у нас будет пополнение. И сейчас, даже с таким «грузом», дабы сделать приятно Андрею, мама выходит в свет. Ну а меня он сегодня особенно усердно звал и говорил, что это будет сюрприз.

– Девочки, мы опаздываем!– Когда Андрей повышает голос, лучше поторопиться, он у нас властный и может наказать. Несильно, конечно. Так, урежет несколько дней ходьбы по магазинам.

– Мы готовы, мой тиран!– Так его называет мама, отчего он смущается, и смотрит на маму как-то особенно. После всех процедур по «укладыванию» мамы в машину с наивысшим комфортом, мы, наконец, трогаемся. На этот раз мы приехали не на вечеринку, а в любимый ресторан Андрея. Так как Андрей был человеком, любящим роскошь, то и ресторан соответствовал всем пожеланиям присутствующим там господ. И хотя я была гораздо скромнее в своих капризах, это место мне тоже очень нравилось. Вся эта конструкция была разделена на четыре огромных зала: в первом было казино, которое открывалось с десяти вечера, а из казино можно было попасть сразу в ночной клуб, в котором я была пару раз и мне понравилось. Там так же были столики, как в ресторане, но в центре была огромная площадка для танцев и сцена, с которой приезжие знаменитости исполняли свои хиты. Про то, как красиво становилось здесь ночью, можно было бы рассказывать ещё долгое время. Ну, а сам ресторан был выполнен в стиле средневекового замка. Он был разделён на две части. Белый зал – самый большой зал ресторана, в котором проводились банкеты и праздники, и каминный зал. Он, конечно, уступал по величине банкетному залу, но здесь было потрясающе красиво. Стены были декорированы диким камнем, а на видном месте был, огромный камин с живым пламенем. Ну а поскольку ещё не наступил вечер, зал был почти пустой, только за большим столом, рядом с камином нас уже ждали. Андрей провёл нас к столу и поздоровался с мужчиной, что встал ему на встречу, и когда мы присели за стол нас всех познакомили. Сперва Андрей представил нас, а потом мужчина представил нам свою семью. Это была его жена, София, и трое его сыновей, которых я, честно сказать, так смутилась, что не взглянула ни разу. А уж о том, чтобы запомнить имена, не было и речи. Но, как ни странно, обед всё же удался и к концу дамы мило беседовали, а мужчины уединились за соседним столом, чтобы обсудить то, зачем они сюда, собственно, и собрались. Когда под вечер мы, уставшие и довольные, вернулись домой, Андрей предупредил, что зайдёт ко мне через пару минут, поговорить. Я даже чуть занервничала, обычно такие разговоры были серьёзными, и я уже думала, что могла ляпнуть по неосторожности в ресторане. Но на этот раз он меня удивил. Я уже снимала макияж перед зеркалом, (честно сказать для меня мучение ходить накрашенной, но мама настаивает) когда Андрей вошел и присел на кровать, вид у него был более чем довольный, и я уже расслабилась, думая, что ничего мне не грозит.