Спустя несколько дней
Тихо шуршал песок под подошвами закрытых сандалий. Шел уже четвертый день, как мы пустились в опасное путешествие через пустоши Бесконечного молчания. Пока нам везло и на пути ещё не встретилось ни одного койота, но разбросанные тут и там кости красноречиво свидетельствовали, что спокойствие преждевременное и надо быть начеку.
Едва только я прочитал письмо Сейи несколько дней назад, как тут же согласился с ее решением отправиться в пустоши. Паломничество было единственным шансом, и стоило им немедленно воспользоваться.
Неприятная возня с бумагами на предоставление длительного отпуска и передачи дел постройки в руки стороннего андрогина выпала на мой день. Стоило видеть лица Кэйафаса и Дамианоса, когда я принес официальную просьбу на отсрочку даты завершения проекта.
- Чем вызвано подобное желание, достопочтенный? - откинувшись в кресле Ксантия, спросил Кэй, пока Мия читала документ.
- Прошло тридцать два года со смерти наших родителей, и сейчас мы с Сейей чувствуем необходимость уединиться на непродолжительное время в лесах, что на южной оконечности города. Нам нужно многое обсудить и почтить своим единением память отца с матерью.
С каждым разом ложь выходила все лучше и лучше. Наверное, даже сам бы себе поверил. Но все равно какая-то часть меня где-то глубоко внутри одновременно и бесновалась, и замирала в страхе, потому что возможность раскрытия постыдной тайны пугала неимоверно.
- Я вижу здесь подписи вас обоих, Сейлем, - мягко произнесла Мия, но с особым ударением на имени. - Значит ли это, что кирия Сейя также видела и подписала этот документ? Возможно, мы могли бы это уточнить у нее самой?
- Конечно, она видела, - сыграть оскорбленную невинность тоже получилось довольно легко. - Не далее как сегодня утром она собственноручно прочитала и подписала эту просьбу. И именно поэтому сейчас не может предстать перед вами. Если б мы знали, что наши слова вызовут такое…
- Не воспринимайте наши вопросы, как акт недоверия, кириос, - тут же прервал меня Кэй. - Мы с кирия Мия всего лишь выражаем свое удивление от такого внезапного решения. Честно признаться, вы нас озадачили, так как перепоручить ваш проект кому-либо другому так быстро и в такой короткий срок просто не представляется возможным, и мы просим вас задержаться еще хотя бы на день.
- Думаю, - внутренние я весь напрягся, так как не представлял, не выдаст ли нас это замедление, не сыграет ли роковую роль в сохранении секрета, - это возможно. Тогда мы перенесем время отбытия на послезавтрашнее утро.
Согласиться просто пришлось. Отказ и поспешное бегство вызвали бы еще больше недоверия.
- Благодарю вас, кириос, - Кэй чуть склонил голову и поставил размашистую подпись на документе, заверив ее родовой печатью.
После этого мы простились, условившись, что на следующий день придет Сейя и подтвердит мои слова. Казалось, что все прошло гладко, но долгий взгляд Амиана, который занял место Мии за несколько минут до моего ухода, обеспокоил.
У Сейи, видимо, все прошло довольно успешно, потому что проснулся я уже в пустошах, приютившись между двумя большими валунами. Хорошо, что сборами занимались мы оба, поэтому никто не забыл личных вещей. Кроме этого, каждый позаботился о продовольствии и медицинских снадобьях на экстренный случай. Я также счел своим долгом упаковать небольшое количество фруктов и овощей, купленных на торговой площади Мирта. Пусть теперь мы и были обладателями двух сумок, но тем не менее это обещало хорошую защиту на протяжении всего пути и подготовленность к любым неожиданностям.
Достав еще раз последнее письмо Сейи — здесь оно было для меня единственной отдушиной в полном безмолвии — из складок длинной мантии, которую пришлось взять с собой в виду перехода через Ледяные леса, просмотрел текст:
«…В нём описано много разных религиозных тайн и обрядов, но самое главное - я там нашла миф про то, что паломничество действительно можно совершить с целью осуществления просьбы. Именно так Боги нас услышат и не откажут. Почитай, если найдешь время, но вообще, необходимо собраться в дорогу…»
Фолиант был надежно устроен в сумке с одеждой в самом низу. По тому, как он каждый раз оказывался заложен на разных страницах, без труда можно было определить, что читаем его мы оба. Невозможность развести костер обязывала делать небольшие привалы в течение дня, так как ночью разглядеть хоть что-то на белых страницах не удавалось, хоть Луна и поблескивала на небосклоне.
Путь через пустоши в полном молчании, когда слышишь только собственное дыхание да легкий шорох шагов, сводил с ума. Неудивительно, что их пересекали, только достигнув полной гармонии, так как в одиночестве здесь многое начинало казаться и слышаться. Бескрайние, насколько хватало взгляда, пустоши были поистине огромны. На них не произрастало ни одного дерева, куста или даже травинки, привычных для жителей Мирта и его окрестностей, только верещатник и редкий орляк, которые назвать растительностью можно было с трудом. Естественные впадины с пресной водой ввиду почти полного отсутствия грунтовых вод попадались очень и очень редко. По ночам здесь поднимался сильный ветер, который своими порывами стремился сорвать с головы капюшон мантии и пригоршнями бросал в лицо песок. Температура же существенно понижалась, поэтому ночлег мы старались устроить за одним из редко попадающихся здесь камней, чтобы хоть с одной стороны быть защищенными от пронизывающего ветра. Как в таких поистине чудовищных условиях выживали плотоядные койоты, оставалось загадкой. Здесь было настолько мало пищи для одного хищника, что наличие целой стаи вызывало здоровое недоумение. Тем более, если учесть, что, по слухам, здесь обитало несколько крупных групп койотов.
Сейчас казалось, что мое сознание в день Сейи отдыхает от изнуряющего перехода. Мне было неизвестно, как справлялась с одиночеством и молчанием пустошей ор пними, но секреты между нами не исчезли в связи с началом этого опасного пути. Доставая теплую мантию перед ночевкой, я совершенно случайно выронил на землю знакомый уже бархатный мешочек. Ощупав его, отметил для себя, что ключ все еще внутри, и убрал найденную вещь обратно в сумку. Когда-нибудь я узнаю, что это, и тогда Сейе придется ответить передо мной за ложь или, хуже того, недоверие.
Утомительная однообразная ходьба в полном одиночестве располагала к размышлениям и переосмыслению происходящего. Наконец-то было время оценить все произошедшее и я думал, думал. Выходило, что за несостоявшимся слиянием должна стоять какая-то причина, оно не могло не произойти просто так. Мы ничем не отличались от других андрогинов во внешнем и внутреннем плане. В психическом тоже, кроме, разве что, происхождения. Возможно ли, что дело именно в том, кто мы? Чьи дети? Ответов на эти вопросы, несмотря на такое количество времени для размышления, было не найти.
Удивительно, что пока на пути так и не встретилось ни одного койота. Верная каскара была надежно убрана в поясные ножны. И, честно говоря, мне хотелось бы пустить ее в ход, хотя бы потому, что это позволит выпустить пар, расслабиться. Гнетущая атмосфера тишины и непонимания висела надо мной и над нашей судьбой Дамокловым мечом. Как андрогину действия, мне претила невозможность что-то изменить собственными силами и необходимость лишь слепо полагаться на чью-то помощь. С другой стороны, Боги заботились о своих детях, и надежда на то, что и нас они не забудут, крепла с каждым днем изнурительного путешествия. Тот, кто преодолел весь этот путь, заслуживает хотя бы того, чтобы быть услышанным. Мысли роились в голове, и иногда я замечал, что веду диалоги с самим собой. Про себя, конечно же.
День, тем не менее, медленно, но верно клонился к закату. Стоило искать временное прибежище для ночлега, ведь в темноте передвигаться было опасно. Никогда не знаешь, где наступишь на еще неистлевшую кость животного или андрогина. Впереди, шагах в двухстах, замаячила небольшая гряда из пяти-шести камней. Уверенно двинулся в нужную сторону, как внезапно где-то позади тишину пронзил резкий звук хрустнувший кости.
