Рэйвен сидел на краю окна, протянув пригоршню крошек взволнованным голубям, их крылья приобрели неясные очертания, когда они столпились вокруг него.

— Здесь хватит каждому, голубята, — пробормотал он. — Что это было?

Он склонил голову, как будто слушал севшего ему на плечо толстого серого голубя. Голубь раздул свою грудь и выводил напыщенную трель. Рэйвен сосредоточенно слушал.

Ужас растаял в глубине моей души. Парень, который был настолько нежен с птицами, не причинит мне вреда. Да и видения, которые я прошлой ночью видела в чашке, были истинными.

— Ты, в самом деле, можешь понять, что они говорят? — спросила я, приподнявшись.

Рэйвен повернулся ко мне, его губы подёрнулись в улыбке от моего вида. Слишком поздно я осознала, как должно быть выглядела. Я пригладила волосы и обнаружила, что они были запутанной массой, полной веток и перьев. Он вежливо отвел взгляд в сторону, когда я попыталась поправить их, снова обратив своё внимание на голубей.

— Плачущих горлиц довольно легко понять. Обычно они произносят одни и те же три фразы снова и снова: «о горе мне», «где червяк?» и «кто ты?» Однако вот эта расстроена из-за скопившихся в лесу теней, которых она видела. Она опасается, что это признак того, что зима будет суровой. Я же боюсь, что означает это нечто гораздо хуже этого.

Он погладил взъерошенные перья голубя, пока они не легли снова ровно.

— Не беспокойся, голубёнок. Я схожу в город и куплю побольше зерна, чтобы пережить твою печаль на протяжении всей зимы.

Голубь качнул головой, довольно заворковав, и затем слетел с плеча, взмахнув крыльями. Вытянув руки из окна, Рэйвен потёр ладонями, сбросив остатки крошек, и затем повернулся к чайнику, который засвистел на плитке. Пока он готовил чай, я расчесала пальцами волосы, удалив веточки из них, очистила кофту от перьев и расправила одежду, но ничего из этого не решило более острую мою проблему с туалетом.

— Я подумал, мы возьмём чай в термосе и позавтракаем внизу, — сказал он, перелив чай в серебряную фляжку. — Ты, должно быть… ну… хочешь оказаться на твердой земле.

— Да, это было бы здорово, — ответила я, смущённая, но успокоенная.

— Вот прямо здесь лестница, — он склонил подбородок в сторону отверстия в полу, которое я не заметила прошлой ночью. — Иди вперёд. Я догоню.

Я опустилась сквозь отверстие, кончиками пальцев ног нащупав старые, но прочные лестничные ступеньки, и постаравшись не торопиться, стала спускаться. Достигнув земли, я повертелась вокруг, пока не нашла поваленное дерево, которое предоставило мне некоторую уединенность и с благодарностью присела за ним. Дом Рэйвена на дереве был уютным, честно, но я обнаружила отсутствие домашней уборной.

Тем не менее, закончив, я осмотрела лес и увидела, насколько красивым он был в свете раннего утра. Тонкий слой льда покрывал каждую ветвь, придав всему жемчужный блеск. Первые лучи солнца косо пробивались сквозь туман, превратив лёд в огненное опаловое стекло. Пение птиц наполнило верхний полог леса — это был звук, который на удивление заставил меня почувствовать себя в полной безопасности.

Потому что птицы не пели бы, если бы поблизости присутствовала опасность.

«Когда я об этом узнала? — удивилась я. Было ли это чем-то, чему нас поучала мисс Свифт? «Охотница должна стать сутью того, на что она охотится, — говорил мне Жилли. — Именно поэтому мы изучаем птиц». Но когда становилось делом обыденным мыслить как единое целое?..

У меня за спиной сломалась ветвь, и, обернувшись, я обнаружила лань, стоявшую всего в нескольких футах от меня. Она обгрызала лишайник с упавшего дерева. Подняв голову, она посмотрела на меня своими испещрёнными золотом глазами. Шерсть её была цвета последних осенних коричневых листьев, впившихся в голые ветви, и жёсткой коры деревьев. Её глаза были цвета солнечного света, лившегося сквозь утренний туман. Я не чувствовала себя охотницей. Я ощущала себя такой же частью леса, каковой была она.

— Ты ей нравишься.

Голос Рэйвена раздался совсем близко от меня. Я не услышала его приближения. Вот вам и навыки выживания.

— Почему она не боится меня? — спросила я.

— Потому что ты пахнешь лесом, — он схватил меня за рукав и поднял чёрное перо, одно из его перьев, которое засело в моей кофте. — Ты пахнешь Дарклингом, а обитающие здесь создания знают, что мы не навредим им.

Он запустил руку внутрь парусиновой сумки, которая была стянута ремнём поперёк его груди — на нём была надета рубашка, крылья собраны под ней — и вытащил яблоко. Он протянул его вперёд, в сторону лани. Её чёрный влажный нос дёрнулся, и затем она шагнула вперёд, утонченно как балерина на пуантах. Она вытянула свою длинную изящную шею ближе к руке Рэйвена. Лань оттянула губы, открыв белые затупленные зубы, взяла яблоко из его руки и захрустела им. Из-за свежего запаха яблока мой рот наполнился слюной.

— Вот, мы вполне могли бы разделить свой завтрак с ней.

Он сел на поваленное бревно, которое общипывала лань, вытащил термос из парусиновой сумки, и налил чай с молоком в две жестяные чашки. Я села рядом с ним, взяла чашку и булочку с начинкой из сыра чеддер. Мы сидели бок о бок, безмятежно поедая булочки с сыром и яблоки, лань хрустела своим яблоком, по-товарищески расположившись рядом с нами, в то время как ленты солнечного света расширялись в утреннем тумане.

— Сложно поверить, что тут так умиротворённо после всего увиденного прошлой ночью.

— Но ты же знаешь, что это было по-настоящему, так ведь?

Я опустила взгляд на свою забинтованную руку.

— Да, — сказала я. — Знаю. Я знаю, потому что тот мужчина… то существо… я видела его раньше. Он был на фабрике «Трайангл».

— Мастер Теней, — произнёс Рэйвен с низким ропотом, который спугнул лань. — Да, создание, которое приходило за тобой на фабрику «Трайангл», было тем же монстром, только в ином теле — теле, захваченном тенями, или «сумерками» как мы их называем. Тьма.

— Что они? — спросила я, задрожав.

— Истинное зло, — ответил он. — Ненависть, убийство, зависть, жадность, разрозненное зло, которое скрывается на краях мира с самого начала времён. Они вселяются в животных, особенно любят ворон, волков и змей, но опять же, они могут завладеть любым живым созданием, будь-то человек или фейри, если уже имеется надлом тьмы, который позволяет им проникнуть внутрь.

— Что происходит с созданиями, когда ими завладевают?

— Обычно «сумерки» выжигают их хозяина за несколько лет, но иногда они находят достаточно сильный сосуд для себя и живут внутри него десятки лет, даже сотни. То создание, что ты видела, стало Мастером Теней — он может контролировать «сумерки», вдыхая их в другие жизненные формы и контролируя их. Принц стал Мастером Теней, который годами разорял сельскую местность, заражая созданий Волшебной страны и Дарклингов. Только рыцари и сёстры могли сражаться с ними с помощью их колоколов — именно поэтому твой Орден считает, что фейри зло. Они не понимают, что Мастер Теней контролирует их — даже несмотря на то, что «сумерки» заразили одного из их собственного вида.

— Что случилось? — спросила я, испытав озноб от мысли, что сумрачные создания могут пробраться сквозь каменные стены замка и заклятия Ордена.

— Меропа уничтожила его. Только колокольный ребёнок может убить Мастера Теней. Именно поэтому этот Мастер пытается захватить тебя до того, как ты станешь достаточно сильной, чтобы загубить его.

— Захватить меня?

— Если бы он хотел убить тебя, он бы уже это сделал. Он устроил пожар на фабрике в качестве отвлечения внимания, чтобы попытаться схватить тебя. Я не должен был ни на секунду выпускать тебя из виду, — выругался он себе под нос.

Я ошарашено посмотрела на него, придя в ужас.

— Отвлечение? Сто сорок шесть человек погибло! Ты хочешь сказать, что всему была моя вина? И почему ты там был? Схватить меня раньше, чем он это сможет сделать? — Рэйвен положил убаюкивающую ладонь на мою руку, но я оттолкнула её и встала. — И что теперь ты будешь со мной делать?