— Мы выберемся отсюда, хорошо, мой ангел? Мы должны. У нас скоро будет ребенок, помнишь? Ты должна держаться за него, — его голос срывается при одном упоминании о ребенке.

Я знала, что он нас не бросит.

— Он? — на моем лице появляется слабая улыбка.

— Да, любимая. Он. Он будет самым лучшим в мире. Он будет таким же упрямым, как его мама, и сильным, как папа. Мы скроем его от всего дерьма и покажем только любовь.

Мои глаза наполняются слезами, думая о том, как прекрасно это звучит, и как я отчаянно этого хочу.

— Я знаю, что не заслуживаю тебя, и я знаю, что эгоистичен, но будь я проклят, если когда-нибудь отпущу тебя снова. Я люблю тебя, Элайна. Я люблю тебя так чертовски сильно, что даже не могу думать о жизни без тебя. Все мои дни и ночи начинаются и заканчиваются с мыслью о тебе. Я думал, что умирал, когда тебя не стало, я не могу пройти через это снова. Я этого не переживу. Я отправлюсь в ад и вернусь, если будет возможность провести остаток своих дней с тобой. Пожалуйста, mio angelo, борись за это. Борись за нас, — он кладет руку мне на живот, слегка поглаживая его с такой любовью в глазах, о которой я только мечтала. — Я хочу стать лучше не только для тебя, но и для себя. Я не заслуживаю тебя, но я всю жизнь буду пытаясь это сделать, — он нежно проводит рукой по моему животу, и по его щеке катится слеза. — Он будет таким красивым, Элайна, совсем как ты.

Моя окровавленная и дрожащая рука пробирается к его щеке, ловя единственную, случайную слезу. Не имеет значения, что произошло в прошлом, потому что прямо сейчас, в этот самый момент, я не могу отрицать, что я чувствую и всегда чувствовала к нему.

— Я тоже люблю тебя, Карсон. Очень-очень сильно, — внезапно по моему телу пробегает такая болезненная дрожь, что из горла вырывается крик. — Я не могу больше терпеть, Карсон. О боже, как больно!

— Черт! — Карсон ревет, слезы застилают ему глаза, он ругается на Ромарио, чтобы тот ехал быстрее. — Мы почти в больнице, любимая. Просто продержись еще немного. Пожалуйста, Элайна, ты мне нужна! Ты нам чертовски нужна! — его хватка становится сильнее.

Чем дольше я сражаюсь, тем сильнее чувствую усталость, и совсем скоро я поддамся чувству выскользнуть из этого мира и войти в новый, в котором мне всегда было суждено остаться.

====== Глава 42 ======

Карсон

— Сэр? Вы муж Элайны Пенталини? — я вскакиваю со стула, как сумасшедший, пугая медсестру.

— Да, я ее муж, — мне плевать, что я вру. В любом случае, мое сердце принадлежит Элайне, так что я вполне могу быть ее гребаной второй половинкой.

— Сэр, мне нужно, чтобы вы пошли со мной.

Мой разум мчится со скоростью мили в минуту вслед за медсестрой в тускло освещенном коридоре. Я уже задал ей сотню вопросов о состоянии Элайны, но она не ответила. Я имел дело с тысячами молчаливых преступников, ломал их одним взглядом, но эта девушка даже глазом не моргнула.

Войдя в палату, я думаю, что мое сердце больше не выдержит боли. Ничто не подготовило меня к тому, что я увижу своего ангела – мою Элайну – лежащую там с кучей трубок, проводов и игл, торчащих повсюду.

— Она в стабильном состоянии, сэр, но возникли некоторые осложнения с легкими. Одно легкое повреждено, на ней грудная трубка.

Я испытываю облегчение, но страх снова проникает в мои кости.

— А малыш?

Медсестра на мгновение замолкает, глядя на карту Элайны.

— Вы имеете в виду малышей?

— Что?

— Сэр, ваша жена беременна двойней. Они полностью здоровы.

— Близнецы? — шепчу я, ни к кому не обращаясь.

— Мы обнаружили не один, а два сердца, когда делали УЗИ. Уже около семи недель, и чтобы пережить столько травм, сколько пережила она, позвольте сказать, что эта женщина намного сильнее, чем выглядит, — она протягивает мне снимок УЗИ и выходит за дверь, оставив меня пялиться на два моих маленьких чуда.

В моем сердце так много любви и надежды, что от одного взгляда на Элайну у меня перехватывает дыхание.

Я беру ее холодную руку и нежно целую в ладонь.

— Мне очень жаль, mio angelo. Мне очень жаль.

Я никогда в жизни не испытывал глубоких угрызений совести, пока Элайна не оставила меня на полу той ночью, после того как я сказал ей ту отвратительную ложь. И это будет грызть меня всю оставшуюся жизнь. Странно чувствовать такие чужеродные эмоции, но они тяжело давят на мой разум. Во время бойни она потеряла не только отца, но и брата. Двое самых дорогих ей мужчин теперь ушли – и все из-за той жизни, которой мы живем.

Элайна Мэри Пенталини далека от совершенства, но для меня она совершенна. Для меня она совершенно несовершенна, и именно это я люблю в ней больше всего. Глядя на наши сцепленные руки, я вспоминаю, как думал, что никогда не испытаю ничего подобного. Что-то настолько мощное и потрясающее, что смогло вернуть мою потерянную душу и заставить мое холодное темное сердце снова биться. Это любовь.

Она любит меня без осуждения и соглашается видеть во мне как хорошее, так и плохое, и это само по себе похвально. Многие люди отказались бы от меня, но она боролась не только за свои слова, но и за свою жизнь. Она спасла меня так же, как я мог спасти ее. Она была противоядием от моего яда. Моей погибелью. Обещаю, что всегда буду любить ее так, как она того заслуживает.

Именно тогда я понимаю, что теперь у меня есть семья. Мой голубоглазый ангел и малыши, и будь я проклят, если кто-нибудь снова попытается отнять их у меня.

~

Элайна

Меня будит писк, и как только я вижу яркие огни, мне хочется снова заснуть. В горле так пересохло и зудит, я не могу сглотнуть, даже если бы захотела.

Реальность приходит ко мне быстро, как только я понимаю, где я и почему.

Я вскакиваю с кровати, волна тошноты обрушивается на меня, как тонна кирпичей.

— Карсон! — кричу я в надежде, что он здесь, со мной.

— Ш-ш-ш, ангел, я здесь, — Карсон встает с дивана и прижимается к моему лицу с таким видом, будто не спал несколько дней.

Мой разум кружится, меня паника охватывает, когда я хватаюсь за живот.

— Ребенок… пожалуйста, Карсон, скажи мне, что с ним все в порядке.

Улыбка заполняет его лицо, когда он протягивает мне снимок УЗИ.

— Близнецы. Оба здоровы и живы.

Еще один всхлип прорывается сквозь меня, когда я потираю живот, благодаря бога за то, что он сохранил их в безопасности. Двое маленьких выживших.

— Как остальные? Мама? Тесса? — я вижу печаль в его глазах.

— Она не выходила из своей квартиры. Я велел своим ребятам проверить ее, но она уже три дня не встает с постели.

Еще один укол тоски наполняет мое и без того колотящееся сердце.

— Я не приходила в себя три дня?

— Врачи ввели тебя в искусственную кому. Тебе было так больно, любимая, нужно было отдохнуть. Твоя мама и Лилиана приходили и уходили, принося мне одежду и еду, потому что я не мог оставить тебя. Ни разу.

Он гладит меня по щеке, и я склоняюсь навстречу его прикосновению.

— Я сделал много дерьма в своей жизни, но ничто не съедало мою гребаную душу больше, чем мысль о том, что я сказал тебе, когда ты ушла от меня. Я… — он проводит рукой по волосам, успокаивая себя от гнева, вызванного воспоминанием. — Я никогда в жизни так не сожалел о чем-то, mio angelo. Я думал, если скажу это или если ты увидишь меня с другой девушкой, ты возненавидишь меня и будешь в безопасности, подальше от меня, я и не понимал, что это почти стоило тебе и нашим детям жизни.

— Ш-ш-ш, Карсон. Теперь всё кончено. Я в безопасности и жива благодаря тебе.

— Я люблю тебя, Элайна.

— Я тоже люблю тебя, Карсон.

====== Глава 43 ======

Элайна

Сидеть на передних скамьях на похоронах отца и брата – это сюрреалистический опыт. Как будто я там, но меня нет. Так много незнакомых лиц посылают мне свои глубокие соболезнования, люди говорят о том, какими замечательными были мои папа и брат.

Вот и все.

Ничто так не разбивает мое сердце, как вид мамы и Тессы, стоящих над могилами людей, которых они любили, теперь ушедших навсегда.